Сьюзен Кинг - Король чародеев

– Дядя, я хочу танцевать, как Ева! Ты не можешь совершить для меня чудо прямо сейчас? Я так долго ждала! Пожалуйста, сделай мои ноги сильными, я буду хорошей девочкой!

Дайрмид бросил быстрый взгляд на сидевшую возле окна Микаэлу и ласково погладил девочку по голове.

– Бригит, родная, если ты будешь делать упражнения и принимать лекарства, которые тебе дает леди Микаэла, то сможешь сама совершить это чудо.

– Но я хочу танцевать сейчас… – грустно протянула девочка. – Целую неделю мы сидим в четырех стенах, мне скучно… Смотри, и Подрэгу скучно, он тоже хочет танцевать!

Услышав свое имя, пес радостно забил хвостом, и тут в голову Дайрмиду пришла неожиданная мысль. Он схватил девочку на руки и неловко закружился с ней под звуки арфы, подражая танцевальным движениям, которые видел на рождественском балу у короля. Бригит, засмеявшись, обхватила рукой его шею, а малышка Ева и обе собаки радостно запрыгали вокруг них.

Гилкрист поначалу выпучил от удивления глаза при виде странной пары, но потом широко улыбнулся и принялся играть на своей арфе с удвоенной энергией. А Дайрмид, захваченный ощущением небывалой свободы, смотрел на запрокинутое лицо маленькой Бригит с зажмуренными от счастья глазами и думал о том, как легко, оказывается, доставить ей радость. Почему же он раньше об этом не догадался? Не открывая глаз, девочка вытянула правую, здоровую руку и стала грациозно помахивать ею в такт его неуклюжим движениям. Откуда-то сзади послышались хлопки; Дайрмид обернулся и увидел, что возле Гилкриста стоят Микаэла и Лили, отбивая ладонями ритм. Через несколько минут музыкант взял заключительные аккорды, и арфа умолкла. Дайрмид остановился, Бригит открыла глаза, и оба разразились веселым смехом. – Теперь я знаю, как назвать новую пьесу, – улыбнулся младший Кемпбелл.

– Как? – полюбопытствовала Бригит.

– «Танец короля чародеев»!

Тут расхохоталась и Микаэла – будто серебряный колокольчик прозвенел. Сердце Дайрмида встрепенулось и ожило, словно иссушенная засухой земля после первого дождя. Он в жизни не слышал смеха прелестней! Поймав ее взгляд поверх головы Бригит, он улыбнулся, но тут же отвел глаза и стиснул кулаки, потому что им вновь овладело желание – грубое, жгучее, неодолимое. Эта женщина была нужна ему как воздух! Но почему, почему его так влечет к ней? Он не понимал, только чувствовал, что они оба – словно бы половинки единого целого, разделенного по воле злого случая.

Осознав это, Дайрмид содрогнулся от боли: внутри его зияла пустота, которую ничто не могло заполнить. Как бы ярко ни светила ему звезда любви, ей никогда не прогнать мрак отчаяния, в котором пребывала его душа. Господи, он чувствовал сейчас, что способен любить, как никогда еще не любил! Но Дайрмид понимал: счастье и любовь недостижимы для него из-за роковой ошибки, совершенной пять лет назад…

Сияя глазами и белозубой улыбкой, Микаэла приблизилась к нему, и лэрд поспешно отвел взгляд. Он хотел принадлежать этой женщине больше всего на свете, но страшился своего чувства, потому что понимал, сколько оно таит в себе опасностей. Как бы то ни было, напрасно Микаэла говорит, что больше не может творить чудеса. Ведь она сама – настоящее чудо, хотя даже не догадывается об этом!

Микаэла положила руку на плечо девочки, нечаянно задев пальцы Дайрмида, и от ее прикосновения у него неистово забилось сердце.

– Какой прекрасный танец, Бригит, – ласково сказала она. – Никому из чародеев не сравниться с тобой, дорогая!

– Это потому, что дядя Дайрмид – их король. Помните, я вам об этом говорила? – улыбнулась девочка. – Дядя Гилкрист тоже так считает!

– Ну, раз дядя Дайрмид – король чародеев, то Гилкрист, должно быть, их принц: ведь они братья! – улыбнулась Микаэла, и все присутствующие засмеялись. Шутка не позабавила только Дайрмида – ему хотелось поскорее остаться одному, чтобы разобраться в своих чувствах и решить, как быть дальше.

– Почему вы такой мрачный, Даншен? – весело поддразнила его Микаэла. – Ну-ка, король чародеев, признавайтесь, о чем вы думали, какие черные мысли испортили вам настроение?

Дайрмид встретился с ее глазами цвета озерной глади в ясный летний день и вдруг почувствовал, что тонет в этой голубой бездне.

– Я думал о чудесах, – тихо ответил он и, чтобы избавиться от наваждения, отвернулся.

Внезапно стоявшие лицом к двери Иона и Лили в один голос ахнули, а Гилкрист с размаху сел на свою скамейку. Микаэла и Дайрмид удивленно обернулись и увидели Мунго, который ввалился в залу с большим деревянным сундуком на плече.

– Вот и ваши пожитки, госпожа доктор! – объявил он, не без усилий опуская сундук на пол. – Книги и все остальное, как вы просили.

Он вытер взмокший лоб рукой, широко улыбнулся и раскрыл объятия детям, которые тут же с восторженным визгом бросились ему навстречу.

– Возвращаю твою брошь с топазом, Дайрмид, – проговорил Мунго, доставая украшение из складок пледа. – Я показал ее лэрду Пертского замка, и он дал мне двух отличных лошадей. После этого я вернулся в больницу, сказался больным – пришлось провести там несколько дней, выжидая удобный момент. Представляете, у них не хватает кроватей, и меня уложили в постель с одним старым брюзгой! – добавил он, делая страшные глаза.

Микаэла чуть не расхохоталась, но вовремя проглотила смешок. Должно быть, такому крепкому, цветущему мужчине, как Мунго, пришлось проявить недюжинные актерские способности, чтобы его приняли в больницу.

– А на что вы пожаловались? – спросила она, подавая ему чашу кларета и тарелку с овсяными лепешками.

– На боль в спине! – весело ответил он, расправляя широкие плечи. – Сказал настоятельнице, мол, спину ломит, просто сил нет, еле хожу!

– У тебя же спина как у быка, – заметил довольный лэрд.

– Так-то оно так, да ведь настоятельница этого не знала, – ухмыльнулся Мунго, ласково ероша волосы маленьким сыновьям. – А я стонал что было мочи! Кормят в больнице неплохо, подушки и тюфяки мягкие – в самый раз отдохнуть после многомесячных походов с лэрдом и королем. И знаете что? Думаю, если бы это зависело от настоятельницы, она бы предпочла подержать у себя такого пациента подольше.

– С чего бы это? – улыбнулся Дайрмид.

– Я ей понравился! – самодовольно ухмыльнулся Мунго. – Наплел, что у нее славное лицо и добрые нежные руки, хотя лицо у нее лошадиное, а руки всегда холодные и мокрые, как у торговки рыбой. Но ей мои комплименты пришлись по душе. Она собственноручно растирала мне спину целебными мазями, и я каждый раз уверял ее, что от ее прикосновений мне становится все лучше и лучше. Чтобы завоевать ее расположение, я даже исповедался у священника и не прогадал – она стала приносить мне двойную порцию мяса и потчевать неплохим вином. Я всегда считал, что благочестие идет человеку на пользу! – добавил хитрец, с блаженной улыбкой поглаживая живот.