Сьюзен Кинг - Король чародеев

– Он волнуется за тебя, милая. – Наклонившись к сестре, лэрд поцеловал ей руку и убрал волосы, упавшие на потный лоб. – Если ты так хочешь, я выйду, но буду рядом. Меня позовут, если понадобится моя помощь.

Он выпрямился, со значением посмотрел на Микаэлу и вышел из комнаты.

– Конечно, хорошо иметь под рукой хирурга, – заметила повитуха, когда дверь за Дайрмидом закрылась. – Но было бы лучше, чтобы он нам не понадобился. Сорча, постарайся отдохнуть: впереди долгая трудная ночь. Нам всем надо отдохнуть и помолиться, чтобы ребеночек родился здоровым. Надеюсь, к утру ты станешь матерью!

– Я чувствую, что мое дитя родится на рассвете, – пробормотала Сорча.

Хмыкнув, Гьорсал посмотрела на Микаэлу и сказала:

– Когда бы это ни случилось, мы должны его сразу окрестить, чтобы не было поздно. Нужно отогнать от ребенка демонов, чародеев и прочую нечисть. Но до этого еще далеко, так что я пока отдохну. Если дело пойдет веселее, скажите мне, миледи.

Она подошла к принесенному Дайрмидом подносу, со вкусом выпила две чашки вина, потом с видимым облегчением плюхнулась на скамью в нише окна, и через несколько минут оттуда донесся ее храп.

Микаэла взяла с подноса миску с отваром и напоила роженицу. Несколько минут после этого Сорча спокойно лежала, откинувшись на заботливо взбитые подушки, но вскоре ее дыхание опять стало тяжелым и прерывистым – снова начались схватки.

– Микаэла, – прошептала страдалица, когда боль затихла, – боюсь, на этот раз мне не выжить. Гьорсал говорит…

– Не слушай ее, дорогая! – твердо сказала Микаэла, сжав ее руку. – Мы с Дайрмидом поможем тебе, ты благополучно родишь, все будет хорошо!

Сорча кивнула и устало закрыла глаза. Решив, что до новой схватки у нее есть какое-то время, Микаэла выскочила в коридор и, не раздумывая больше, бросилась в объятия Дайрмида. Вся усталость, накопившаяся за долгие часы бдения у постели роженицы, вдруг разом навалилась на нее; ей казалось, что еще немного – и она не выдержит.

– Я только на минутку, – пробормотала Микаэла. – Сорча задремала, но это вряд ли продлится долго.

– Есть какие-нибудь изменения? – спросил он, обнимая ее.

– Нет, все по-прежнему, – она покачала головой, наслаждаясь ощущением его близости.

– Родная, – наклонившись, прошептал лэрд, – призови на помощь свой дар!

Микаэла подняла на него глаза.

– Хорошо, я попробую, хотя до сих пор не верю, что он вернулся ко мне.

Дайрмид нежно поцеловал ее в лоб, и от прикосновения его губ, пересохших от всех треволнений, ей вдруг снова захотелось плакать. Чтобы не разрыдаться у него на груди, она резко отстранилась и убежала обратно в комнату.

Сорча и Гьорсал по-прежнему спали, в комнате стояла тишина, нарушаемая только похрапыванием повитухи. Сев на краешек кровати, Микаэла положила ладони на живот роженицы, закрыла глаза и в первый раз за весь день почувствовала, что напряжение оставляет ее и на душу нисходит покой…

Откуда-то из глубины ее существа стало подниматься тепло, и перед мысленным взором вдруг возникла явственная, наполненная золотисто-розовым светом картинка – младенец, уютно свернувшийся во чреве матери. Микаэла отчетливо увидела его сморщенное личико, сжатые в кулачки ручонки, пухлый животик, круглые коленки. Внезапно младенец повел головой, дернул ножкой, и Микаэла, почувствовав под рукой легкий удар, оторопела от изумления. Ее видение оказалось реальностью!

Между тем тепло в груди усиливалось, переполняло ее и наконец потекло по рукам к роженице. На лбу Микаэлы выступил пот. Младенец опять стал мотать головой и бить ножками, но потом новая схватка заставила Сорчу напрячься, и он затих, свернулся в клубочек, как будто заснул.

Роженица застонала, открыла глаза, но через мгновение снова забылась тяжелым сном вконец измученного человека. Микаэла не отнимала рук от ее тела, по ним по-прежнему текло животворящее тепло, и видение спящего ребенка, похожего на золотисто-розовый бутон, не исчезало. На мгновение Микаэле показалось, что она сама заснула и видит сон, но внутренний голос подсказывал ей, что этот образ возник в ее мозгу под действием дара. Глядя на чудесное дитя, она молилась за него и совсем забыла о времени.

Неожиданно живот Сорчи опять напрягся, и Микаэла почувствовала плавное движение, как будто под ее руками прошла крупная рыба, – это младенец приподнялся, перевернулся и нырнул вниз. На мгновение она увидела все его крошечное тельце, и слезы, которые она так долго старалась удержать, потоком хлынули из глаз. Сорча носила под сердцем дочку!

Роженица вскрикнула и проснулась.

– Что это было, Микаэла? – шепотом спросила она.

– Думаю, дитя повернулось, как мы хотели, – улыбнулась та сквозь слезы.

Сорча улыбнулась в ответ и тут же закусила губу: новая схватка была сильнее прежних. Видимо, родовые потуги усилились из-за того, что младенец принял наконец правильное положение. Несчастная роженица содрогнулась всем телом, одной рукой схватилась за руку Микаэлы, другой стиснула простыню и громко застонала. За этой схваткой последовали другие, одна мучительнее другой, они длились дольше, чем раньше, а промежутки между ними сократились.

– Гьорсал! – позвала Микаэла, вытирая мокрый лоб Сорчи льняным полотенцем, но старуха продолжала храпеть как ни в чем не бывало. – Проснитесь, Гьорсал!

Никакой реакции. Оставив корчившуюся от невыносимой боли Сорчу, Микаэла подбежала к повитухе и потрясла ее за плечо, однако все было напрасно. Упившаяся до бесчувствия Гьорсал приподняла голову, бессмысленно посмотрела на нее и снова рухнула на скамью, как огромная тряпичная кукла.

Поняв, что ждать от нее помощи бесполезно, молодая женщина подбежала к двери, распахнула ее – и навстречу ей тотчас шагнули Дайрмид и Мунго. Выражение лица Микаэлы было красноречивее всяких слов. Отстранив ее, лэрд бросился в комнату и, заметив мертвецки пьяную Гьорсал, повернулся к верному слуге:

– Сейчас же убери ее отсюда!

Мрачный как туча Мунго рывком поставил повитуху на ноги и выволок в коридор, а Микаэла и Дайрмид бросились к Сорче.

Несчастная дышала все тяжелее и реже; внезапно из ее груди вырвался крик, похожий на вопль смертельно раненного зверя.

– Она рожает! – воскликнул Дайрмид. – Я подержу ее, а ты ей помоги!

Он приподнял Сорчу сзади за плечи, а Микаэла схватила приготовленные заранее льняные полотенца и приготовилась принять новорожденного. Сорча издала вопль, от которого у Микаэлы мороз пошел по коже.

– Ты рожаешь, милая, тужься! – закричала она, боясь, что за собственными стонами Сорча ее не услышит.

Дайрмид чуть наклонил тело сестры вперед.

– Тужься, Сорча, еще немного – и появится малыш!