Кайла Грей - Чары пленницы

По правде говоря, Коул не знал, что им сказать. Его душила смесь злости и недоверия. Бейли уехала на «Морской душе»! Он должен ее вернуть.

Туман в памяти рассеялся, и он вспомнил, что в полуобморочном состоянии все ей рассказал. Понятно, она пришла в ужас и при первой же возможности сбежала. Забыла, что он ее спас от рабства. Его признание оказалось сильнее. Он допускал, что не следует ее обвинять, но девица принадлежит ему, и он не допустит, чтобы она вот так ушла, не заплатив долг. Остатки угрызений совести по поводу того, как он с ней обошелся в Нью-Провиденсе, улетали с каждой минутой, превращая утро в бесконечный ад. К черту совесть! Он считал, что умер в тот день, когда мать сделала свое признание, но оказалось, что небольшая его часть выжила. Выжила, чтобы снова оказаться преданной.

Но это в последний раз, мысленно поклялся он, со стоном надевая чистую рубашку. Когда он ее найдет, он не будет знать жалости. Во что бы это ни вылилось, он ее использует, чтобы выманить Дракона. Уставившись в холодный камин, Коул глотнул вина из хрустального бокала, стоявшего на подносе с нетронутым завтраком. Он подсчитал, сколько часов прошло после Отплытия «Морской души», и от злости так сдавил бокал, что тот хрустнул в руке.

Чертыхаясь, он стряхивал осколки на пол.

– Что случилось? Что с вами?

Коул круто обернулся на голос, такой чужой и такой знакомый.

– Что ты здесь делаешь? – рявкнул он.

Шурша зеленой шелковой юбкой, Бейли подошла к нему.

– Дайте, посмотрю. – Игнорируя его вопрос, она поставила на стол корзинку, достала из нее полосу чистой материи и предложила ему сесть на ближайший стул.

Ошеломленный ее присутствием, Коул сделал, как ему было велено, не помышляя отказываться. Бейли опустилась на толстый ковер между его небрежно расставленными ногами и поочередно стряхнула с рук осколки стекла, прилипшие к ладоням.

– Не дергайтесь, несколько кусочков застряли. Бога ради, с чего вам вздумалось раздавить в руке бокал? – Она выдернула один, другой, третий лучик стекла и бросила их на серебряный поднос с остывшей едой.

– Не знаю, случайно.

Коул смотрел на ее макушку, на золотисто-рыжие волосы, спадавшие на лицо. Она машинально заправила прядь волос за ухо и продолжала вытаскивать осколки, наморщив лоб и поджав губы. Он опустил глаза на глубокий вырез платья, который, казалось, еле удерживал ее грудь.

К его огорчению, когда злость отступила, тело захватило другое, свирепое чувство. Она сидела у него между колен, опустив голову, – Коул вообразил, что она могла бы оказать другое внимание его телу, и соответствующая часть мгновенно отреагировала. Он застонал, мечтая, чтобы хватило сил приказать ей уйти.

– Ой, извините. Я вас уколола?

– Нет, – промычал он.

– Ну вот и все. – Бейли выпустила его руку и встала.

– Что ты тут делаешь? – снова спросил он, слизывая капельку крови со среднего пальца.

– Пришла посмотреть, не надо ли сменить повязку. Боюсь, ее слишком долго не проверяли. Мне только что слазали, что Анели занята, а я со стыдом должна признаться, что проспала. Проснулась всего час назад.

– Что вчера было? – Он хотел, чтобы это был вопрос, но у него получилось обвинение. – Я хочу сказать, кто вчера за мной ухаживал? – Ему уже говорили, что Бейли не отходила от него, но он решил, что Анели пытается скрыть правду, чтобы он оставался в постели.

– Мы с Анели. И Маетта много помогала. У вас было ужасное нагноение на боку. И жар. Вы чуть не умерли.

– Когда прошел жар?

– Вчера к утру.

Коул прикинул в уме, но сам себе не поверил. Он должен был знать наверняка.

– Почему ты не уехала? – Увидев ее удивление, холодно объяснил: – Вчера на «Морской душе».

– Откуда… откуда вы знаете? – Бейли вытаращила глаза, и они ярко заблестели на бледном лице.

– Я не спал, когда ты надела мне кольцо, – сказал он и показал ей кольцо. Он наблюдал, как она покраснела. – Хотя поцелуй был не обязателен, – добавил он, понимая, что обижает ее, но сказал себе, что ему плевать. Он не хочет, чтобы она догадалась, какое для него облегчение видеть, что она осталась.

– Так вы не спали? Играли в шпиона?

Коул засмеялся, но скорчился от боли.

– Что с вами? – Она тут же подошла к нему. Искренняя забота, прозвучавшая в ее голосе, отрезвила Коула.

– Я в полном порядке. Это не больше того, что я заслужил за свою грубость. Я признателен за все, что ты для меня сделала, Бейли. Честно. А теперь ответь мне на вопрос: почему ты не уехала, когда был шанс? Ведь ты поэтому отдала мне кольцо? В виде платы, так?

Она покачала головой:

– Не совсем так. Я подумала, что оно может вам пригодиться. К тому же этого все равно мало. Но честное слово, я собиралась найти способ вернуть вам все.

Коул покачал головой:

– Я спрашиваю не об этом. Говори. Почему?

– У вас был жар, – тихо сказала она.

– Но ведь ты сказала, что жар прекратился еще до рассвета. «Морская душа» могла уйти только с вечерним приливом. – Его забавлял ее раздраженный вид; она была так невинна, что не умела скрывать чувства, и он поневоле улыбался.

Бейли долго молчала, смущенно опустив голову.

– Вы нуждались в уходе.

– А теперь?

– Что «теперь»? – спросила она, готовая провалиться сквозь землю от смущения.

– Теперь, когда ты осталась, хочешь получить назад свое кольцо?

Она покачала головой:

– Оно не мое. Оно не поможет мне вернуться домой, а это все, чего я хочу. Оно должно быть у вас – для любой цели, которую вы ему назначите.

Коул опять вспомнил, что у него есть совесть. Бейли как бы говорила, что надеется, что ему удастся настичь пирата. Но для Коула наилучшим путем к успеху было использование Бейли. Так что он заставил замолчать совесть и сказал то, что должно было на время успокоить Бейли:

– Как только я поправлюсь, я прослежу, чтобы ты уехала домой.

Он ждал радости на ее лице, но ее не было. Может, было удивление, но и что-то другое. Она подозревает, что он лжет?

– Ты мне не веришь?

– Верю, конечно… Я… мм… спасибо, – тихо сказала она. А потом торопливо простилась и выскочила из комнаты.

Жизнь на острове вернулась в привычное русло. Коул начал ходить, показывая всем, что идет на поправку. Однажды он провел целый день в кабинете, разбираясь со счетами; высокие белые ставни были широко открыты, чтобы впустить холодный океанский ветер и выветрить затхлый запах запустения.

Другой день Коул посвятил бригадам, работающим на различных сельскохозяйственных угодьях. Вчера он занимался оснасткой и небольшими ремонтными работами на «Барракуде», потому что не собирался надолго задерживаться в этом раю. Еще в Нью-Провиденсе Коул постарался распространить слух, что в Бофорте один человек выжил и он сможет опознать подлого Дракона. Коул был уверен, что, как только слух достигнет цели, Дракон потеряет покой, пока не уничтожит упомянутую персону. Хотя не было сказано, кто именно выжил, Коул понимал, что теперь нельзя отпускать от себя Бейли. Он понимал это и три дня назад, когда пообещал вернуть ее домой.