Дороти Иден - Говори мне о любви

Все это было напрасной тратой времени, мысленно говорила себе Флоренс. Теперь другие времена, они изменились. И если бы она не просыпалась по ночам, то была бы счастлива. Она из рода Боннингтонов, а не Овертонов. Деловая жизнь все больше и больше захватывала ее, и у нее есть много интересных идей, осуществив которые она произведет фурор. Сейчас, в этот момент, когда мистер Коуп провозгласил необычную прибыль, блестящая идея пришла ей в голову.

Наверняка многие сходят с ума по русскому балету, пока Карсавина танцует в Колизее. И ходят слухи, что в будущем году балет графа Сергея Дягилева приедет в Ковент Гарден. Почему бы не подготовить показ русской культуры на выставке в магазине? Показ всех тех причудливых прекрасных вещей, как рисованные иконы, головные уборы с драгоценными камнями и безделушки, сделанные в мастерских знаменитого ювелира Фаберже, домотканые материи ярких цветов и рисунков, резьба по дереву, мебель…

Возможно, все это будет на фоне музыкального сопровождения, скрипач может исполнить музыку Чайковского и Стравинского.

– Это будет изумительно, – сказала Флоренс. Ее глаза приобрели странный холодный блеск. Она загорелась своей идеей. Сможет ли она начать работать над этим проектом когда-нибудь?

У Адама Коупа вместе со старостью появилась жадность. Беатрис видела его сердитый взгляд и опущенные губы.

– Фаберже! Но он придворный ювелир. Только императрица может позволить себе приобрести его изделия.

– Тогда можно сделать копии, – проворно сказала Флоренс. – Я не собираюсь делать из себя посмешище. Все должно быть для продажи – картины, иконы, деревянные башмаки, меха, парча. Я предвижу, что мы не можем приобрести некоторые настоящие ювелирные изделия. Вы просто не хотите представить себе это, словно вам не по карману широкий жест. Вы не согласны, мама?

Беатрис думала с восхищением, что прошло время, когда Флоренс была настолько застенчива, что не осмелилась бы делать такие предложения, а только просила бы разрешения и одобрения. Сейчас она требовала и действительно отдавала приказы. Какой необыкновенный эффект взамен разрушенного романа! А она-то боялась, что Флоренс ожесточится на жизнь…

– Отложи на время свои заботы, Флоренс. Твой план может быть выполнен или не выполнен, но он требует основательного обсуждения. Я думаю, он будет осуществлен, и появятся чудесные витрины с показом русских предметов искусства. Я даже вижу, как мистер Бращ облизывает губы, предвкушая такую работу. Хорошо, Адам, мы не можем быть отсталыми людьми. Я предлагаю разрешить Флоренс тщательно разработать свою идею, найти источники снабжения и определить стоимость. Затем мы обсудим план снова. Не бросай его, Флоренс, план стоящий.

– У нас могут быть все чудесные оттенки: фиолетовый, алый, ярко-желтый, – которые используются для балетных костюмов, – мечтательно сказала Флоренс. – Те, что делают мистер Либерти и его Уильям Моррис, выглядят очень тускло.

Она снова может быть обаятельной, как в тот вечер во время встречи с капитаном Десмондом Филдингом, подумала Беатрис. Это хороший признак, в ней может пробудиться интерес ко всему.

Даже папа предположил, что она воспрянет духом. Он улыбнулся и воскликнул:

– Благодарение Богу за то, что вы совершили в «Боннингтоне», Беа! И это после такой депрессии.

Как давно это было, думала Флоренс, когда она вышла опустошенной из театра с бессмысленной оперетты Жильбера и Сюивана. Каким доверчивым и простодушным существом, погруженным в воображаемый мир, она была, готовая тратить все свои чувства на преходящие и нереальные мечты. Теперь она лучше знает жизнь и никогда больше не позволит себе быть такой уязвимой. Теперь ее поглотило изобретение плана выставки; покупки и продажи зачаровывали ее, она наслаждалась «презренным металлом». Это, очевидно, было у нее в крови. Ей доставляло удовольствие, что покупатели подчинялись ей: противные старые вдовы, перезрелые дочери, трепетавшие простодушные фешенебельные дамы… Она взяла реванш за свою нелегкую жизнь в этом мире и прекрасно нашла себя. Если бы она была замужем, вероятно, она стала бы ужасной женой.

Не то чтобы она забыла о Дези или Десмонде. Нет, она просто лелеяла надежду, что чувство обиды сделает ее сильной личностью, какой она и стала. Но вскоре Флоренс могла предвидеть повод для длительной ссоры с мамой, которая старела и становилась старомодной. Ведь и ее мать была несчастна, все ее помыслы были о папе и магазине в одинаковой степени. Какие возможности она предоставила своим детям?

Эдвин практически всегда был неистовым из-за этого. Пока он жил в Берлине, он часто переписывался с Флоренс. Между ними возникли отношения, которых они не знали в детстве. Эдвин совершенно не понимал различия между ней и Дези. Флоренс более осведомлена о своей жизни.

«Счастливая личность более эгоистична», – писала она брату, и он отвечал:

«Для меня всегда было неожиданностью, откуда у мамы такая легкомысленная дочь, как Дези. Скорее всего она пошла в папу, и я всегда думал, что он мягкотелый, и еще я думал, что он не старается выбраться из своей болезни. Как бы я хотел, чтобы наш дедушка Овертон был нашим отцом! Чем больше я слышал от кайзера и чем чаще виделся с ним (описывается его боевое снаряжение), тем больше восхищался им. Он преодолел свою неспособность управлять армией, более того, я решил преодолеть свою близорукость.

Думаю, я смогу сбалансировать ее каким-то способом. Жизнь в Берлине чрезвычайно волнующая. Я знаю, некоторые люди не выносят немецкую любовь к милитаризму, в первую очередь старую военную лошадь – Бисмарка, но мне кажется, любовь к немцам дает людям импульс. Я дорожу любовью к войне моих предков, членов военной элиты. Увы, теперь я могу только наблюдать и восхищаться. Не рассказывай об этом другим, Фло, это может быть превратно понято. Я насквозь британец, но думаю, что мы, может быть, неспособны предвидеть события, пока они не обрушатся нам на голову. Например, я не сомневаюсь, что папа предпочитал быть счастливым. Но ему больше нравилось быть во Франции или в России, чем в Англии. И наконец, я очень надеюсь, что Германию не победят в войне. Если бы ты только могла видеть эскадроны, когда они проводят красочные парады! Когда они идут по Унтер-ден-Линден! Сообщу тебе по большому секрету, что у меня после дуэли остался шрам ниже щеки. Так что я теперь вполне зрелый мужчина.

Это действительно был отвратительный случай с Десмондом Филдингом и выходкой нашей очаровательной младшей сестры. Но все обернулось к счастью для тебя и для «Боннингтона». Я имею в виду твои планы. Делай хорошие деньги. Они нам нужны. Я не думаю, что ты сможешь убедить маму, что мое жалованье и ее денежная помощь смехотворно не соответствуют уровню жизни, если я собираюсь продержаться здесь. Если из нее ничего не выжмешь, то придется написать бабусе, и Бог знает, как долго эта идея будет доходить до ее дряхлой головы».