Вирджиния Эндрюс - Рассвет

– Конечно, я был тоже обеспокоен всем этим, – сказал он. – Я размышлял, как все это обернется для тебя. Ты начинала терять голову от него в школе.

Я уже хотела было рассказать ему, насколько труднее было Филипу перестроиться, как он все еще хотел, чтобы я была его подружкой, но подумала, что это может вывести Джимми из себя и породить новые проблемы.

– Это и не могло быть легко, – просто заметила я, и Джимми кивнул.

– Ты должна постараться думать о нем, как о твоем брате. А я был твоим братом, и ты должна постараться забыть о том, кем я был.

– Я не хочу забывать, Джимми. – Он был опечаленным и разочарованным. – Ты хочешь, чтобы я забыла? Ты хочешь забыть меня? – «Может быть, он так и сделал, это был единственный способ для него начать новую жизнь», – мрачно подумала я.

– Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя запачканной от этого или чтобы кто-нибудь заставил тебя так чувствовать, – твердо заявил он.

Я кивнула и села рядом с ним на кровать. Мы немного помолчали. Эта старая часть отеля трещала и стонала, когда шумело море, проникая в каждую щель. Мы слышали музыку из проигрывателя в рекреации, разносившуюся повсюду ночным морским бризом.

– Я скажу родственникам, что мама и папа умерли. Им ни к чему знать все эти жуткие подробности, и я попытаюсь начать новую жизнь, – сказал Джимми с отрешенным взглядом.

– Мне ненавистна мысль, что у тебя будет где-то новая жизнь без меня, Джимми.

Он улыбнулся мягкой и нежной улыбкой, которую я с такою любовью вспоминала.

– Давай просто еще раз полежим вместе так, как мы привыкли, – сказал он. – А ты уговаривай меня заснуть, как всегда, рассказывай о всяких хороших вещах, которые мы когда-нибудь сделаем, – он подвинулся, чтобы освободить и мне место.

Я улеглась рядом с ним, положив голову на его руку и закрыв глаза. На какой-то момент я перенеслась сквозь время в прошлое: мы снова лежали вместе на одной из наших убогих раскладных кроватей в нашей бедняцкой квартире. Дождь барабанил по ветхому строению, ветер скрипел в окнах, угрожая сорвать рамы.

Но я и Джимми прижались друг к другу, находя утешение в теплоте и близости наших тел. Мы закрыли глаза, и перед нами закружилась радуга.

– С нами еще произойдет много хорошего, Джимми. Мы должны пройти шторм тревог, но ведь после каждого шторма тучи расходятся и возвращается солнце с его теплом и надеждами. Ты уедешь и найдешь родственников мамы, как и намечаешь, и они примут тебя с распростертыми объятиями. Ты встретишь дядей, тетей и кузенов. И, может быть, они не такие уж плохие, как мы всегда думали. Может быть, они владеют хорошей фермой. А ты такой сильный, добросовестный работник, Джимми, ты принесешь им большую пользу. Люди со всей округи будут спрашивать: «Кто этот новый молодой человек, который пришел помогать и сделал эту ферму такой процветающей?»

– Но ты должна обещать, что будешь писать мне, и…

Я повернулась к нему. Его глаза были закрыты, и он тихо дышал. Как, должно быть, он устал. Он должен был пройти пешком много миль, находиться под дождем, страдать и все для того, чтобы добраться сюда и увидеть меня еще хотя бы раз.

Я нагнулась и прижалась губами к его теплой щеке.

– Спокойной ночи, Джимми, – прошептала я, как то делала столько раз раньше. Мне была ненавистна мысль оставить его здесь одного, в этом странном месте, но, судя по тому, что он описал мне, ему приходилось бывать и в более ужасных местах.

Я остановилась в дверях и оглянулась на лежащего Джимми. Все представлялось скорее сном. Это было почти мечтой, ставшей явью. Я выскользнула из убежища, поднялась по ступеням, проверив, что никто не следит за мной, и пошла вокруг здания. Идя по коридору, я увидела, что дверь в мою комнату открыта и оттуда выходит Клэр Сю.

– Что ты здесь делаешь? – бросилась я к ней. Мгновенье она выглядела смущенной, но потом улыбнулась.

– Бабушка послала меня отпереть твою дверь, – сказала она. – Кто это сделал?

– Не знаю, – ответила я. Она фыркнула.

– Я найду, кто это сделал, и скажу бабушке, она его уволит.

– Я не знаю, кто это сделал, – повторила я. – В любом случае, меня не следовало запирать.

Она пожала плечами.

– Если бы ты не была таким отродьем, бабушка не была бы вынуждена делать такие вещи, – и она поспешила прочь. Я подумала, что было бы хорошо, если бы она всегда так поспешно убиралась от меня.

Увидев, что она скрылась из виду, я вошла в свою комнату.

Я разделась, надела свой халат и пошла в ванную. Я действительно очень устала и хотела поскорее забраться под одеяло. Но когда я вернулась и откинула свое одеяло, чтобы нырнуть под него, я обнаружила, что делала Клэр Сю в моей комнате. Я словно проглотила разом стакан ледяной воды. Сердце мое сразу защемило.

На моей простыне лежало золотое ожерелье с рубинами и бриллиантами. Клэр Сю взяла его в комнате миссис Клэрмон и подложила сюда, чтобы можно было обвинить меня. Что же мне теперь было делать? Если бы я вернула его, все бы подумали, что это я украла его, но моя бабушка так напугала меня, что я вернула его. «Никто не поверит, что это сделала Клэр Сю», – подумала я.

Звук шагов вверг меня в панику. Что, если она пошла и сказала мистеру Хорнбеку, что она видела меня с ожерельем и возвращается с моей бабушкой? Я в отчаянии стала искать место, куда бы его спрятать, но это было как раз то, что Клэр Сю хотела, чтобы я сделала. Они снова сделают обыск, найдут его и решат, что это я украла его.

Я застыла, не зная, что делать. К счастью, звук шагов замер вдали. Я перевела дыхание и подняла ожерелье. Оно буквально обжигало мои пальцы. Меня подмывало открыть окно и выбросить его в ночь. Но что произойдет потом, если кто-нибудь найдет его на следующее утро около моего окна?

«Должна ли я отнести его отцу? Матери? Может быть, я должна найти Филипа и отдать ожерелье ему. Он, наверняка, поверит мне, когда я расскажу ему, что сделала Клэр Сю», – подумала я, но одна только мысль о том, что я просто пройду через отель с ожерельем, перепугала меня. Меня могут остановить, если Клэр Сю пошла сказать об этом кому-нибудь.

Я подумала, что нужно каким-то способом вернуть его миссис Клэрмон. Возможно, это очень дорогая, памятная для нее драгоценная вещь, связанная с особыми воспоминаниями. Почему она должна страдать только от того, что Клэр Сю такая ревнивая и злобная?

Я решила одеться и попытаться пронести ожерелье через отель. Я сунула его в карман моей униформы и вышла. Еще было не очень поздно. Гости наслаждались прогулками по парку, играли в карты, разговаривали в лобби, некоторые слушали в музыкальном салоне струнный квартет. «Скорее всего миссис Клэрмон нет в ее комнате», – подумала я. Я пошла прямо в кладовку для белья и взяла мастер-ключ [16]от той секции, которую обслуживала Сисси и я. Потом я поспешила в коридор.