Дороти Дэниелс - Династия Дунканов

Я видела двухэтажное здание, состоявшее из главного корпуса с широкой неправильной крытой галереей, с крышей под зеленым гонтом, поддерживаемой десятью белыми массивными колоннами. По бокам главного дома было по флигелю. Один из них поднимался вверх на три этажа. Я узнала, что третий этаж предназначался для слуг.

Число труб говорило о числе комнат. Здание не было новым, но и не несло на себе никаких следов воздействия погоды. Повсюду вокруг него была лужайка с коротко подстриженной травой, и я видела не меньше четырех человек, ухаживающих за нею, кустами и цветниками.

– Как вам это нравится? – спросил мистер Дункан.

– Весьма впечатляет, – сказала я.

– Так я это и задумал. Люди любят, чтобы их впечатляли, особенно те, у кого есть деньги сделать это как следует.

Мы свернули вниз на дорожку и через минуту остановились перед входом, таким же внушительным, как и сам дом. Двойные двери в высоту доходили до самого балконного выступа. Открывались они, однако, не труднее, чем обычные. Я так никогда и не привыкла к этому и неизменно приготавливалась приложить много сил, чтобы отворить массивную дверь.

Когда меня в первый раз впускали в дом, дверь открыла Одетта, экономка. Ее возраст невозможно было определить, хотя я всегда думала, что ей не меньше шестидесяти пяти. Она была низкого роста, худая, лицо покрыто морщинами, как горные скалы. Светло-коричневая блузка с длинным рукавом, темно-коричневая юбка, поверх которой она повязывала белый передник. Мне ни разу не довелось видеть ни на одном переднике ни малейшего пятнышка, и я рассудила, что она, должно быть, меняет их по нескольку раз на день.

– Это, – сказал мистер Дункан, – дочь моего кузена Роберта, он вместе с женой утонул на пакетботе. Мисс Джена Стюарт будет у нас жить. Потом, когда узнаем, что она умеет делать, ей будет поручена работа. Пока же отведите ее в одну из свободных комнат.

– В комнаты для гостей, сэр, или в квартиры для прислуги?

– Пока по крайней мере для гостей. На мой взгляд, у мисс Стюарт размеры приблизительно как у Мари. Как вы думаете, Одетта?

– Может быть она похудее. – Холодные глаза Одетты критически окинули меня.

– Передайте ей всю одежду, которую оставила Мари. Всю, без исключения.

– Когда отдохнете, – обратился он ко мне, – моя жена захочет увидеть вас. Это все.

– Идемте, – бросила Одетта.

Я последовала за нею по широкой изогнутой лестнице, и в моей голове мелькнула догадка, на что похож этот особняк. Входной вестибюль был широким и длинным, он освещался пятью большими канделябрами, на которых играли лучи предвечернего солнца, проникавшие через большое окно, расположенное на середине лестничного марша, где лестница изящно изгибалась.

Стены были оклеены обоями с изображениями охотничьих сцен. Ступени были покрыты толстым ковром. Площадка второго этажа, казалось, тянулась на всю длину главного корпуса, а спальни располагались в обоих флигелях. Меня провели вдоль одного из них, правого, через весь коридор до последней комнаты.

Она оказалась маленькой, ненамного больше такой, на какую могла бы рассчитывать прислуга. Меблировку составляли железная, окрашенная в белый цвет кровать, простой туалетный столик из неотбеленного дерева и несколько волнистое зеркало над ним, а также единственный стул с обивкой. Была, правда, отдельная ванная.

Меня мало занимал комфорт. Я подождала, пока Одетта закроет за мной дверь, и повалилась поперек кровати. Слезы, которые удавалось сдерживать весь день, обильно полились из глаз.

Я не стыдилась их.

Должно быть, я в конце концов задремала – когда сильный стук в дверь заставил меня сесть, я не сразу поняла, где нахожусь. Печальные воспоминания безжалостно обрушились на меня. Я чувствовала, что мое лицо распухло, а глаза, наверно, покраснели, но тому, кто ломился в дверь, невозможно было запретить войти.

Дверь вдруг широко распахнулась, и высокий, мускулистого сложения человек крупным шагом властно вошел в комнату. На нем были твидовый легкий пиджак; бриджи, засунутые в сапоги коричневой кожи; рубашка со складками и гладкий черный галстук. Он не был красив, но обладал запоминающейся внешностью. Его густые черные волосы были длинными, тяжелые баки украшали виски. Черты лица были твердыми, за исключением глаз. Бледно-голубые, они смотрели на меня ледяным взором. Я знала, что это должен быть Уолтер Дункан.

– Плакать, – равнодушно сказал он, – занятие для детей. Папа сказал, что вы очаровательны. Полагаю, так оно и есть, пока вы не порыдали. Идемте вниз. Мама хочет сию минуту видеть вас.

– Как только смогу, – сказала я.

– Не заставляйте ее ждать. Она этого терпеть не может. Но я посоветовал бы вам прежде умыться. Мама не выносит рыдающих женщин, как и я. Давайте же, девочка, не задерживайтесь. – У двери он оглянулся и добавил: – Я – Уолтер.

Я помчалась в ванную и щедро поплескала водой на лицо. Вытерла его и постаралась привести в сколько-нибудь приличный вид свою далеко не элегантную одежду. Я попробовала причесаться, но у меня не было ни гребня, ни щетки, и результат оказался неважным. Когда я вошла в спальню, Уолтера уже не было, но на его месте стояла женщина. Она с улыбкой протянула ко мне обе руки. Это, решила я, не может быть миссис Дункан, стало быть, скорее ее сестра.

– Мое дорогое дитя, как вы очаровательны. Скорблю с вами о потере ваших родителей. Я знаю, они, конечно, были замечательными людьми.

– Благодарю вас, – сказала я.

– О, я не сказала, кто я такая. Меня зовут Аугуста Флорес. Я сестра миссис Дункан.

Я от изумления не могла вымолвить ни слова.

– Миссис Дункан послала за мной. Я должна идти…

– Вздор! Подождет. Скажите ей – я настояла, чтобы сначала вы поговорили со мной. Она меня боится.

– Вы уверены в этом? – спросила я, стараясь попасть в ее легкий тон, так как он мне нравился.

– Само собой, боится. Видите ли, я моложе ее, и она боится, что я выдам этот секрет, рассказав, сколько ей на самом деле лет. Она тщеславна и эгоистична и не вынесет, если станет известен ее истинный возраст. В этом моя власть над нею.

Я еще не видела миссис Дункан, но Аугуста Флорес была совершенно седой, ее кожа была в каких-то пятнах и морщинах, хотя она и не выглядела старой, да вовсе и не держалась так.

– Все же, полагаю, мне лучше спуститься.

– Да, я тоже так считаю. Маленькое предупреждение. Не относительно нее. Конечно, вы научитесь правильно вести себя с моей обожаемой сестрой. Я хочу предостеречь вас относительно Уолтера. Он красив, обаятелен и насквозь испорчен. Вы более, чем милы, а значит, он будет за вами волочиться.

– Спасибо за предупреждение, – сказала я. – Теперь извините меня, пожалуйста.