Виктория Холт - Подмененная

— Не удивительно. Мне это тоже не нравится.

— Взяла и ушла, да еще ничего с собой не взяла.

Лучше бы уж взяла.

— Почему?

— Ну, тогда мы хотя бы знали, что она ушла по собственной воле. А так…

— Миссис Эмери, что вы имеете в виду?

— Я думаю, что ему это вовсе не пойдет на пользу.

Если бы она бросила его ради кого-то другого… ну, конечно, это неприятно, но его нельзя винить за это, хотя газеты все же попробовали бы отыграться на нем.

В общем, не придумаешь более подходящего момента.

— В прошлый раз…

— Да, я помню про это. Когда он первый раз избирался от Мэйнорли, у него умерла жена и все начали говорить про какие-то таинственные обстоятельства. Вроде бы он был в этом виноват… Это стоило ему места в парламенте.

— Да, помню, я слышала об этом.

— Если опять поднимется скандал, вспомнят и про то дело. Начнут копаться в прошлом.

— Миссис Эмери, она должна быть где-то поблизости. Она не убежала бы от него без всего… только в том, что было на ней.

— Ума не приложу, к чему бы все это.

— Я тоже.

Миссис Эмери продолжала:

— По-моему, она ушла из дому не по собственной воле.

— Разве может быть иначе?

— Если бы она вышла из дома на ночь глядя, забрав с собой полный чемодан вещей, тут был бы какой-то смысл Но она ушла без ничего, а мы обыскали всю округу и даже следов никаких не нашли.

— Не знаю, как это можно объяснить, — сказала я.

— Вот что меня пугает, — сказала миссис Эмери.

Меня это тоже пугало.

Приехал Бенедикт, и мы начали понимать, насколько серьезно все случившееся. Он подробно расспросил нас, и не осталось сомнений в том, что Селеста покинула дом накануне вечером. Поиски были расширены, но не дали результатов.

Мы понимали, что это не удастся долго сохранить в тайне. Появились заметки в газетах даже раньше, чем мы могли ожидать.

«ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ЖЕНЫ ИЗВЕСТНОГО ПАРЛАМЕНТАРИЯ

Вновь в центре внимания оказался злосчастный Бенедикт Лэнсдон. Его жена, миссис Селеста Лэнсдон, исчезла из дома мужа в Мэйнорли. Так как она ничего не взяла с собой, по поводу случившегося выдвигаются самые тревожные предположения. Следует напомнить, что первая жена Бенедикта Лэнсдона умерла во время его первой, неудавшейся избирательной кампании в Мэйнорли, и по этому поводу тогда ходили различные слухи. Впоследствии выяснилось, что она страдала неизлечимой болезнью и добровольно ушла из жизни. Несчастный мистер Лэнсдон сейчас находится в своем поместье в Мэйнорли, где ведутся интенсивные поиски, которые, несомненно, приведут к разрешению этой загадки.»

Дом был взбудоражен. Прислуга шепталась по углам.

Представляю, какие при этом строились предположения. Я видела на из лицах возбужденное выражение. конечно, подавляемое беспокойством, но все же… Они ждали каких-то сенсаций. Не знаю, многие ли из слуг знали о напряженных отношениях между хозяйкой и хозяином.

Задумывалась я и над тем, что откроется, когда сюда ворвется пресса и начнет расспрашивать слуг, этих наиболее информированных сыщиков, пристально наблюдающих за нашей жизнью. Что удастся разузнать от них полиции? Я могла представить себе эти вопросы и ответы…

Большим благом для нас оказалось присутствие Тома Марнера. Он взял на себя заботу о детях. Они много ездили верхом, и он часто бывал в детской. Я слышала их смех, странно звучавший в доме, наполненном страхами.

Мы чувствовали себя беспомощными. Что мы могли предпринять? Что произошло с Селестой? Если бы только она вошла в дом и сказала, что с ней все в порядке!.. Если бы мы только знали! Хуже всего была неизвестность. Селеста просто бесследно исчезла.

Прошло несколько дней. Множились предположения и слухи. Приехала полиция Полицейский долго беседовал с Бенедиктом. Допросил некоторых из нас, включая и меня. Видела ли я ее в тот вечер? Не заметила ли я чего-нибудь необычного?

— Нет. Ничего необычного я не заметила.

Не выглядела ли миссис Лэнсдон расстроенной, напуганной? Не упоминала ли она о каких-нибудь угрозах в ее адрес?

— Конечно, нет Эти вопросы пугали меня. Они содержали предположения о какой-то грязной игре.

Не знаю ли я причины, по которой она так внезапно ушла из дома?

Я ничего не знала. Селеста не была любительницей прогулок. Пожелав друг другу спокойной ночи, мы разошлись по своим комнатам.

— В какое время?

— Около девяти.

— Кто-нибудь видел ее после девяти?

— По моему мнению — нет.

Очень подробно расспрашивали Иветту. Она не заметила ничего необычного.

— Были ли у миссис Лэнсдон причины оставить дом?

Иветта не знала таких причин.

Я поняла, что полиция не исключала возможности убийства.

В Мэйнорли приехал Жан-Паскаль. Встреча с ним стала бы для меня тяжелым испытанием, если бы не случившаяся трагедия, на фоне который все остальное выглядело малозначительным.

Брат Селесты был совершенно убит горем. Он долго беседовал с Бенедиктом в его кабинете и вышел оттуда бледным и расстроенным. Он сообщил нам, что его родители очень встревожены. Они были не в состоянии приехать, и он собирался вернуться к ним, продолжая поддерживать с нами тесный контакт.

Перед его отъездом у нас с ним состоялся разговор.

— Не думайте обо мне слишком дурно, — сказал он. — Я раскаиваюсь. Я искренне сожалею о случившемся, Ребекка. Я не правильно оценил вас. Несколько раз я собирался приехать сюда, но не представлял, какой прием может меня ожидать.

— Боюсь, он был бы не слишком любезным.

— Так я и предполагал. Какое ужасное событие! В последние годы мы не слишком часто виделись, но она была… она — моя сестра.

— Если что-нибудь выяснится, мы немедленно дадим вам знать.

Он нахмурился:

— А между ними… было все в порядке?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, судя по всему, она пропала.

— Мистера Лэнсдона не было в это время здесь. Он находился в Лондоне. Пришлось посылать за ним.

— Понятно.

— Можете быть уверены, — повторила я, — что мы немедленно известим вас, если что-то выяснится.

— Благодарю вас.

Когда он уехал; я почувствовала облегчение.

Прошла неделя. В газетах продолжали появляться статьи.

«ГДЕ ЖЕ МИССИС ЛЭНСДОН?» — эти заголовки бросались в глаза. Можно было представить себе, как вся страна обсуждает эту тему.

Бабушка написала мне:

«Должно быть, тебе тяжело находиться в центре этих событий. Не хочешь ли ты на некоторое время приехать в Корнуолл?»

При мысли об этом я содрогнулась. Слишком много воспоминаний было у меня связано с Корнуоллом. Все там будет напоминать о Патрике… придется видеться с его бабушкой и дедушкой. Я была рада, что нахожусь не в Лондоне и благодаря этому избегала встреч с Морвенной и Джастином Картрайтами. Вероятно, они возлагали на меня вину за разрыв помолвки, в результате чего Патрик отправился на другой конец света. Мне было невыносимо даже думать о встрече с ними, Я не смогла бы объяснить им случившегося, а пребывание в Кадоре вновь оживило бы воспоминания о том, что произошло.