Сьюзен Поль - Безмолвная графиня

Лили кивнула и улыбнулась мужу, думая о том, что он самый красивый мужчина на свете. Он выбрал для свадьбы синий цвет. Синий и серебристый. Так что его глаза казались еще голубее, а светлые волосы – еще золотистее.

– Если вы будете так смотреть на меня, – тихо сказал он, – нам добродетель не сохранить. Мне нравится, когда вы так краснеете. – Он взял ее руку и поцеловал.

– Энтони, дорогой.

– Да, мама? – невинно спросил он, отпуская руку Лили, которая пыталась обрести прежнее самообладание.

– Ты еще не говорил с лордом Кардемором и леди Маргарет относительно Рождества? В Сан-Кэтирсе?

Лили почувствовала, как он напрягся, хотя внешне был по-прежнему спокойным и счастливым.

– У меня пока не было такой возможности.

– О, вы непременно должны приехать, милорд. И вы тоже, леди Маргарет, и леди Изабель.

Лили вопросительно смотрела на своего брата, который вопросительно смотрел на леди Маргарет.

– Это… очень любезно с вашей стороны, – запнувшись, сказала тетя Маргарет. – Если получится. Спасибо.

Это не понравилось Лили. Они обязательно должны приехать на Рождество. Эрону, конечно, трудно пожертвовать праздником в Кардемор-Холле, но он приедет в Сан-Кэтирс на ее первое Рождество. Она знала, что приедет. И тетя Маргарет с Изабель тоже. Надо только понастойчивее пригласить их.

Хорошо бы заполучить лорда Долтри. Во время церемонии она заметила, какое у лорда Долтри мрачное лицо и какой потухший взгляд у Изабель. Словно они присутствовали на похоронах, а не на свадьбе.

– Предлагаю тост, – сказал лорд Долтри, вставая. Слуги бросились наполнять бокалы шампанским. – За графа и графиню Грейдонов. Пусть жизнь ваша будет долгой и счастливой, а невзгоды вас минуют. Да благословит Бог вас и ваших детей!

Гости выразили шумное одобрение, а лорд Долтри снова сел на свое место. Лили увидела, как задрожала рука Изабель, когда она ставила на стол свой бокал.

«Января 18, 1818

Дорогой Эрон,

В своем последнем письме ты сообщил, что тебе не наскучили мои многочисленные послания, и я молюсь, чтобы это было на самом деле так. А то я чувствую себя виноватой в том, что так часто отрываю тебя от дел. Однако должна признаться, я испытываю от этого удовольствие, сравнимое разве что с удовольствием видеть тебя. Я мечтаю об этом, ведь мы так давно не видели друг друга, Эрон. Я не стану укорять тебя за то, что ты не приехал с тетей Маргарет и Изабель в Сан-Кэтирс на Рождество. Однако должна сознаться, что мне вас очень недоставало здесь. Зато в канун Рождества неожиданно явился лорд Долтри и очень расстроился, когда узнал, что вы остались праздновать в Кардемор-Холле. Тем не менее мы весело провели время».

Лили задумалась: стоит ли писать брату о том, что лорд Долтри проделал это путешествие по заснеженной дороге только ради того, чтобы увидеть Изабель? Она никогда в жизни не забудет, как он вошел в их гостиную, насквозь промокший и раскрасневшийся от холода, и спросил с надеждой и болью в голосе: «Леди Изабель здесь?»

Несмотря на свое разочарование, он остался, и они чудесно встретили Рождество втроем. После веселого праздничного завтрака они все вместе отправились в церковь, а потом катались на санях, распевали канты, играли в снежки. И только когда они отогревались в гостиной у камина, Лили удалось наконец выяснить причину странного поведения лорда Долтри.

– Всему виной это злополучное похищение, – сказал он, стоя у камина и глядя на пламя. – Ведь прежде Изабель ненавидела меня и даже не скрывала своих чувств. А тут, когда я чуть не заделался их спасителем, она вдруг вбила себе в голову, что теперь она у меня в долгу, несмотря на то что все сорвалось.

«В долгу? – написала ему Лили. – Да я уверена, что Изабель испытывает к вам самые искренние чувства. Она невероятно переживает то, что вы отказываетесь видеть ее».

Она протянула записку сидящему рядом с ней Грейдону, который прочитал ее вслух.

Лорд Долтри печально покачал головой.

– В ночь похищения, в гостинице, после того как в меня выстрелили, она так горько плакала. Это было ужасно. – Он потер переносицу. – Она чувствовала себя такой беспомощной и… такой виноватой, что готова была, принеся себя в жертву, стать моей женой. Такое вытерпеть невозможно. Вот почему я избегал ее в Лондоне.

– Мне кажется, ты не прав, – сказал Грейдон. – Может, увидев, что ты был на волосок от смерти из-за нее, она осознала глубину своих собственных чувств.

Лили кивнула, но лорд Долтри продолжал сомневаться.

– Я хочу, чтобы Изабель была свободна в выборе мужа.

Лили отогнала это воспоминание. Это было единственное, что омрачило визит лорда Долтри. Вздохнув, она снова склонилась над письмом.

«Теперь о том вопросе, который ты задавал мне в своем последнем послании. Конечно, Грейдон не читает писем, которые ты мне присылаешь. Меня даже немного обижает, что ты спрашиваешь о таких вещах. Хочу только сказать еще раз – клянусь, это чистая правда, – что Грейдон – прекрасный, добрый и щедрый муж. Он исключительно внимателен ко мне во всем, особенно с момента нашего приезда в Сан-Кэтирс, и делает все возможное, чтобы мне было здесь хорошо. Взглянув на поместье его глазами, я полюбила Сан-Кэтирс не меньше, чем он».

Лили подумала о том, что это действительно так. Не проходило и дня, чтобы Грейдон не показывал ей что-то новое и замечательное в его доме и на его землях. Они часто совершали прогулки верхом или в экипаже по окрестностям. Устраивали чудесные пикники в теплые осенние дни и подолгу гуляли ясными вечерами. А несколько раз, когда выдавалось особенно хорошее утро, они вставали пораньше, и Грейдон брал ее на рыбалку. По ночам, лежа в огромной кровати, они предавались любви, а потом он рассказывал ей истории из своего детства, пока она не засыпала.

«Теперь относительно того, что я писала тебе в последнем письме о слугах в Сан-Кэтирсе. Умоляю тебя забыть об этом. С моей стороны было несправедливо и нечестно жаловаться. Правда. Когда я вспоминаю, как по-детски капризно я тебе об этом писала, мне становится стыдно. По прошествии нескольких недель мы с миссис Хэллоуби прекрасно поладили».

Хотя это было не совсем правдой, Лили посчитала, что брату не обязательно знать о ее маленьких горестях. Из последнего письма Эрона она поняла, как сильно он переживает ее жалобы. Лили не хотела, чтобы он подумал, будто она несчастлива в Сан-Кэтирсе. Она была вполне счастлива, хотя с миссис Хэллоуби ей поладить так и не удалось.

«Ты спрашивал, как дела у Ионы и его сестер. Я счастлива сообщить тебе, что у них все хорошо. Девочки, Анна и Молли, очень славные и старательные. Миссис Хэллоуби говорит, что им уже можно поручать самую ответственную работу».