Николь Джордан - Невинность и соблазн

– Я не позволю вам ее мучить! – воскликнул он, сжав кулаки.

Заподозрив, что его неприязнь вызвана скорее страхом, чем гневом. Розлин постаралась бы смягчить свой ответ, но тут вмешался Дру, и тон его был далеко не таким мягким:

– Мы вовсе не намеревались мучить твою матушку, парень. И пришли, чтобы поговорить о твоих стараниях ограбить леди Фримантл.

– Это не ее брошь! Она принадлежит моей матери! – прошипел мальчик.

– Значит, ты вообразил, что можешь останавливать экипаж ее милости, угрожать ей оружием, вламываться в ее дом?

– Нет! – ахнула Констанс – Бенджамин… ты никогда бы не совершил столь ужасного поступка!

– Прости, мама… но я думал, что, получив папин портрет, ты выздоровеешь, – пробормотал мальчик и, вызывающе взглянув на герцога, с горечью добавил: – Леди Фримантл не хватится жалкой безделушки, если у нее в шкатулке лежит столько бриллиантов и изумрудов! Она богата! Несправедливо, что у нее столько денег, когда моя мать и сестры голодают.

– О, Бенджамин, – в отчаянии вымолвила мать. – Разве я не учила тебя уважать чужую собственность?

– Я не брал чужую собственность, мама, – уже мягче ответил Бенджамин. – Она по праву принадлежит тебе, и я всего лишь пытался ее вернуть.

Взгляд Дру оставался мрачным:

– Ты мог ранить или убить леди Фримантл и мисс Лоринг, когда стрелял в них.

Констанс тихо застонала:

– Боже милостивый, Бен… как ты мог!

Глаза мальчика потухли. Взгляд стал виноватым.

– Мне искренне жаль, мама. Но мой пистолет выстрелил случайно. Я никогда не стал бы в них стрелять, ваша светлость. Я бы и пальцем их не тронул.

Воцарилось неловкое молчание. Первой заговорила Розлин:

– Я всегда считала леди Фримантл человеком рассудительным. Почему бы тебе просто не попросить ее вернуть брошь?

– Я не посмел так рисковать, мисс Лоринг. Ее милость не знала, что у ее мужа была еще одна семья… и я не мог ей сказать. В любом случае я был уверен, что она возмутится, прикажет меня высечь и выгонит из поместья или передаст в руки властям. Кража броши – единственный способ ее вернуть.

Хотя его голос оставался спокойным, но подбородок дрожал, и Розлин видела, что парень искренне раскаивается.

– Значит, ты притворился лакеем и нанялся обслуживать свадьбу моей сестры? – уточнила она.

– Да… то есть я не притворялся. И действительно состою на службе у лорда Фокса. Но лакейская ливрея – хорошая маскировка для вора. Господа никогда не смотрят на слуг, так что они, можно сказать, невидимы.

Розлин мысленно признала правоту Бенджамина. Тот снова обратился к Дру. На этот раз его голос заметно дрожат:

– В-вы намерены а-арестовать меня, ваша светлость?

Лицо Дру еще больше омрачилось.

– Учитывая тяжесть состояния твоей матери, я понимаю, почему ты хотел ее защитить. Но когда остановил экипаж ее милости, неужели не понимал, что за такие дела вешают?

Констанс тихо всхлипнула, а Бенджамин снова побледнел:

– Д-да, ваша светлость.

– И считаешь, что останешься безнаказанным, совершив все эти преступления? – продолжал допрашивать Дру.

Мальчик громко сглотнул:

– Нет, ваша светлость.

– В таком случае каким, по-твоему, должно быть наказание?

Бенджамин молчат под пронизывающим взглядом Дру. Розлин в расстройстве кусала губы. Мальчик не заслужил виселицы, и она не могла вынести мысли о том, что его посадят в тюрьму, особенно потому, что он был единственным кормильцем матери и младших сестер.

– Не знаю, ваша светлость, – вздохнул он, наконец. – Может, меня действительно следует повесить.

Констанс, рыдая, умоляюще протянула руки к Дру.

– Нет… пожалуйста… заклинаю, ваша светлость… вы не можете повесить моего сына… я готова встать на колени…

– Его не повесят, миссис Бейнз, – заверил Дру.

– Тогда… что вы собираетесь делать?

– Я еще не решил, – признался Дру.

Розлин встретилась с ним взглядом, прекрасно понимая, что он сейчас испытывает. Нельзя наказывать мальчишку за все, что тот сотворил, но просто отвернуться и уйти тоже нельзя. Значит, нужно спросить Уинифред, что она думает по этому поводу.

– Полагаю, – тихо сказала Розлин, – придется обсудить эту историю с леди Фримантл. Может, мы сумеем убедить ее не подавать в суд.

Когда Дру слегка кивнул, Розлин облегченно вздохнула. Они наверняка смогут убедить добросердечную Уинифред простить Бенджамину все его преступления. Но пока он не мог скрыться, чтобы избежать ареста, ведь мать и сестры так отчаянно нуждались в нем! А если бы смог, Розлин приветствовала бы такой исход.

– Спасибо, мисс Лоринг, – благодарно пробормотала Констанс, устало закрывая глаза..

Бенджамин наклонился и сжал руку матери.

– Пожалуйста, ваша светлость… мисс Лоринг, – попросил он, не оборачиваясь. – Вам нужно уйти. Можете арестовать меня, если хотите, но оставьте маму в покое.

Сознавая, что он прав, Розлин порылась в ридикюле и вытащила все деньги, которые захватила с собой: три гинеи, несколько шиллингов и пригоршню пенсов, – и протянула монеты Бенджамину:

– Вот, это позволит тебе вызвать доктора.

– Нет, – возразил Дру. – Я сам пришлю к миссис Бейнз доктора сегодня же днем.

Розлин радостно кивнула, зная, что Дру обратится к самому лучшему врачу в Лондоне, но продолжала протягивать деньги Бенджамину:

– Возьми. Купишь еды для матери и сестер.

Бенджамин изумленно разинул рот, но отказался взять деньги – из чистой гордости, как подозревала Розлин.

– Спасибо, мисс Лоринг, но нам не нужна ваша благотворительность. Смотри, мама, я принес пирог с бараниной. И хлеб с сыром для девочек. Я сумею позаботиться о семье.

Но тут Дру снова выступил вперед и, взяв деньги, положил их на столик.

– Тогда, парень, это тебе взаймы. Пока мы не сможем вернуть состояние, которое по праву принадлежит тебе.

– Состояние? – прошептала Констанс.

– Я собираюсь разделаться с Фарнаби и позаботиться о том, чтобы деньги, оставленные вам сэром Рупертом, были возвращены.

Пораженный Бенджамин снова раскрыл рот. Констанс, к тревоге своего сына, разразилась слезами. Тот настойчиво уставился на гостей, явно требуя покинуть комнату, но в этот момент мать обрела дар речи:

– Спасибо, ваша светлость. На себя я махнула рукой, но вот дети…

– Больше ни о чем не беспокойтесь, миссис Бейнз, – ответил герцог. – Даю вам слово присмотреть за всеми. А пока что вам нужно отдыхать. Мы уходим.

Выйдя из спальни, они увидели, что девочки с испуганным видом съежились в кресле. Обе тут же вскочили и вежливо присели. Очевидно, мать, несмотря на стесненные обстоятельства, обучила их изящным манерам.

– Ваша мама сейчас отдыхает, – мягко сказала Розлин. – Скоро придет доктор и попытается ее вылечить.