Фабио - Влюбленный повеса

– Говоришь, что если мы поможем, ты вернешь наш заклад? – уточнил Ричард.

– Каждый, кто нащупает нить, ведущую к контрабандистам, получит то, что проиграл сегодня, – великодушно подтвердил Райдер. – Так будет честно, верно?

Четверо джентльменов обменялись вопросительными взглядами, потом вразнобой закивали головами.

После этого Джордж, Джон и Ричард ушли. Гарри, замешкавшись, остался в зале. Некоторое время он вертел в руках ложку, затем, прищурившись, посмотрел на Райдера.

– Кое-что беспокоит меня, Ньюбери, – встревоженно прошептал он.

– Что бы это могло быть, старина?

– Эта женщина…

– Натали?

– Ах да, эта Натали. Она действительно – девушка из таверны?

При этом Гарри пристально посмотрел Райдеру в глаза.

По спине у Райдера пробежали неприятные мурашки, но на его лице не дрогнул ни один мускул, и его голос остался неизменным.

– Почему ты спрашиваешь? – выразил недоумение лорд Ньюбери.

Гарри нервно засмеялся и откинулся на спинку стула.

– Я вот думаю о ней и ничего не могу понять, – объяснил он свой вопрос. – То она говорит с акцентом «кокни», то без него. То она – девка из таверны, то у нее есть слуга. И еще мне кажется, что ее рыжие волосы не совсем настоящие.

– Так на что ты намекаешь, старина? – сурово глянул на друга Райдер.

Гарри наклонился к Райдеру так низко, что тот уловил его дыхание.

– Я говорю, что если ты надул нас, Ньюбери, то пусть за нас дьявол платит.

– Это все? – пожал плечами Райдер.

– Итак, эта женщина – девка из таверны или нет? – не мог успокоиться Гарри.

В глазах Райдера на мгновенье мелькнул гнев, и тут же сменился насмешливыми искорками.

– Она моя любовница, только это и имеет к вам отношение, – с улыбкой произнес он. – И только это было предметом спора. Так что, старина, почему бы тебе не заняться своими собственными делами или поиском собственной любовницы?

Сказав это, Райдер встал и молча направился к двери. Гарри ухмыльнулся, глядя, как заметно прихрамывал его приятель.

В тот же день Райдер зашел в таможню Соединенных Штатов и спросил о контрабандистах в Чарлстоне. Занятый своими бумагами служащий рассеянно ответил ему, что контрабандисты развили здесь бурную деятельность, а у перегруженных работой агентов нет возможности задерживать все суда, которые завозят товары в обход таможни и вопреки указаниям конгресса не платят корабельный сбор. Каких-либо сведений о контрабанде тканей служащий дать лорду не мог.

Желая убедиться в том, что его друзья действительно действуют в соответствии с разработанным планом, Райдер на некоторое время задержался в доме на Куин-стрит. Увы, ему пришлось поднять Джорджа и Джона из постели и послать обоих в портовый район заниматься вместе с Гарри и Ричардом исследованием контрабандной проблемы.

В четыре часа пополудни Ремингтон явился на фабрику к Натали. В коридоре ему удалось отловить худого озабоченного клерка и убедить его, чтобы он показал, где на втором этаже находится кабинет мисс Десмонд. Единственное, что гостю удалось узнать по дороге на второй этаж – это имя клерка, его звали Гиббсоном.

Когда гость и клерк переступили порог открытой двери, сидевшая за столом мисс Десмонд сначала не подняла головы. Райдер изумился тому, как она преобразилась за те считанные часы, которые прошли после их утренней встречи. Не зная ее, он мог бы подумать, что сидящая перед ним, похожая на мышку, что-то старательно царапающая пером женщина не имеет никакого отношения к той броской, с яркими, как пламя, волосами, которая покорила его прошлым вечером. Теперь ему стало понятно, почему Натали не боялась, что в таверне ее узнают. Ее разительной перемене в значительной степени способствовала одежда. Куда делось то смелого покроя платье с вызывающей открытой грудью? Это закрытое платье из темной материи, в которое сейчас была закутана Натали, без всякой натяжки относилось к сверхскромным. К тому же, свои волосы, те самые обворожительные волосы, роскошными кудрями спадавшие ей на плечи и вызывавшие у Райдера приступ чувственности, мисс Десмонд стянула в строгий пучок. Но, пожалуй, самое сильное впечатление произвели на гостя очки хозяйки кабинета. Кажется, эти очки в стальной оправе у нее на переносице относились к самым устрашающим, которые Райдер когда-либо видел в своей жизни.

И все же, несмотря на все усилия спрятать от Райдера свою красоту, она не смогла это сделать как следует, потому что это было ей уже не под силу. Даже стянутые в узел ее каштановые волосы с золотистым оттенком очаровывали его куда больше, чем кричащий парик. А ее кожа! Разве можно было ее матовую с розоватым оттенком кожу упрятать под какое-либо платье? Очки тоже не имели к Натали никакого отношения. Уж кто-кто, а Райдер знал, как соблазнительно блестят ее карие глаза, и этот блеск угадывался даже сквозь тусклые, ужасно несуразные, стекла очков. Конечно же, Райдер не мог забыть за несколько минувших часов очаровательно-соблазнительные округлости ее груди, которые сейчас оказались скрыты под этим нелепым саваном из темно-коричневой материи. Но самым удивительным для него оказалось даже не превращение дерзкой девушки из таверны в канцелярскую писаку. Больше всего Райдера поразило то, что чиновник в платье сейчас возбуждал его не меньше, а, может быть, даже больше, чем откровенно развязная девушка из таверны. Поразительно резкие контрасты тех образов, которые создавала Натали, необычайно заинтриговали лорда Ньюбери, который сам ощущал себя то разгульным повесой, то английским аристократом. Он смутно предполагал о существовании в душе Натали какой-то тайны, но в чем она заключалась, он не знал. Испытывая к ней неодолимую тягу, он сводил все в своем воображении к самым простым желаниям: вытащить шпильки из строгой прически девушки, расстегнуть на ее закрытом лифе все до единой пуговички, раздеть ее…

– Мисс Десмонд, к вам Райдер Ремингтон, лорд Ньюбери, – обратился клерк к Натали. – Его светлость говорит; что у него к вам дела.

Натали подняла голову от стола и посмотрела сначала на клерка, потом на гостя. Чувствовалось, что она не сразу осознала, что этот высокий, поразительно красивый англичанин, улыбавшийся с таким видом, будто знал все секреты и фабрики, и ее управляющего, есть тот самый лорд Ньюбери, которого она с таким удовольствием пнула под столом в гостинице сегодня утром. Что это тот самый лорд-повеса, который своим поцелуем заставил так сильно биться в таверне ее сердце. Неужели это действительно он?

Упоминание клерком одного только имени лорда Ньюбери заставило сердце Натали вновь зачастить. Однако выражение ее лица осталось неизменно спокойным и серьезным.