Фабио - Влюбленный повеса

Когда расспросы о контрабандистах закончились, Райдер перешел к разговору о делах фабрики.

– Мистер Спектр сказал, что это вы занимаетесь начислением заработной платы, это верно? – спросил он.

– Да, это так, – ответил мистер Линч, и его сверлящие глазки сузились до предела.

– Я довел до сведения мистера Спектра свое требование – детей с фабрики отпустить, а другим рабочим платить нормальную зарплату, – сказал Райдер. – Полагаю, что вы платите сейчас каждому рабочему меньше пяти шиллингов в неделю, верно?

Линч фыркнул, схватил со стола бухгалтерскую книгу и потряс ею в воздухе.

– Пять шиллингов слишком высокая зарплата! – возмущенно прохрипел он. – Я прошу вас, лорд Ньюбери, дать мне возможность самому заниматься делами фабрики… Тем более, что у вас есть другие, более приятные занятия.

С последними словами мистер Линч устремил свой наглый взгляд на Натали. Это было уж слишком!

В мгновенье ока Райдер вскочил со своего стула, сгреб Линча за черный шелковый галстук и приподнял его.

– Посмотри на нее еще раз подлец, и это будет последнее, что ты увидишь в своей жизни! – прорычал Райдер.

Как ни странно, угроза, исходившая от черноволосого богатыря, не поколебала спокойствие Линча.

– Уверяю вас, лорд Ньюбери, у меня и в мыслях не было оскорбить леди, – прохрипел он, насмешливо глядя на рассерженного лорда.

Пробормотав проклятье, Райдер отшвырнул Линча.

– Пожалуй, надо будет посоветовать отцу провести тщательную проверку положения дел на фабрике, – произнес он сердито. – А также проверить как следует ваши бухгалтерские книги.

Эта фраза возымела, вопреки ожиданию, куда большее действие, чем встряска. Рот Линча превратился в узкую щель, а глаза выдали внутреннюю тревогу.

– У вас такие хорошие отношения с герцогом? – осторожно спросил мистер Линч.

– Это не ваше чертово дело! – отрезал Райдер. – Ну так что, поговорить нам с отцом в отношении тех безобразий, что я здесь обнаружил?

– В этом нет необходимости, – прозвучал сдержанный ответ.

– Вы хотите сказать, что при своем следующем появлении на фабрике я не увижу ни эксплуатируемых детей, ни полуживых рабочих в лохмотьях? – наседал Райдер.

Линч молчал. Райдер грохнул кулаком по столу.

– Отвечай, мерзавец!

– Все будет так, как вы хотите, лорд.

Когда они вышли из кабинета, Натали поежилась.

– Какой ужасный человек! Он говорит совсем, как змея, если бы змеи только могли говорить.

– Да. Удивляюсь, как это я сдержался и не свернул ему его поганую шею за то, что он так плотоядно смотрел на тебя.

Натали посмотрела на Райдера и рассмеялась.

– Почему же ты этого не сделал?

– По крайней мере он вполне заслуживал этого.

Натали помрачнела и некоторое время шла молча.

– Мне казалось, что, поговорив с этими людьми, мы получим хоть какие-нибудь сведения, – произнесла она с огорчением. – Но, к сожалению, мы здесь не продвинулись вперед ни на шаг.

– Это верно, – согласился Райдер. – Я не удивлюсь, если окажется, что один из них, а может быть, и оба, что-то скрывают. Спектр скользкий тип, это ясно. А что касается Линча, то трудно себе представить, какое большое зло может скрываться в этой порочной душе.

– Что же они могут скрывать? – пожала плечами Натали.

Райдер сделал неопределенный жест рукой и повел Натали вдоль стены прядильного цеха.

– Они отрицают все, хотя несомненно, какие-то слухи до них доходили, – произнес Райдер некоторое время спустя. – Если бы они знали что-нибудь о контрабанде, я уверен, нам они все равно ничего не сказали бы.

Они снова некоторое время шли молча.

У выхода Натали обернулась, чтобы бросить последний взгляд на несчастного шестилетнего ребенка, которого заметила раньше.

– Как ты думаешь, Райдер, действительно Линч и Спектр отпустят малолетних работников?

– Не беспокойся, милая, я прослежу за тем, чтобы в Степни больше не превращали детей в рабов. Надо посмотреть, может быть есть возможность помочь их семьям. Сделав соответствующие пожертвования, я, наверное, смог бы убедить церковную или частную школу взять на обучение этих несчастных детей. Кроме того, мне нужно пристроить Саймона.

Она с восхищением посмотрела на Райдера.

– Ты действительно решил помочь детям?

– А тебя удивляет, что я могу думать не только о себе, но и о других людях?

Они вышли из здания фабрики, прошли к ожидавшей их карете. Райдер открыл дверцу, помог Натали подняться.

– Нет, это меня не удивляет, – сказала она, усаживаясь. – Просто я сомневаюсь в том, что ты под грузом такой ответственности будешь когда-либо счастлив.

Заняв свое место напротив Натали, он с иронией посмотрел на нее.

– Да, конечно, я не буду счастлив до тех пор, пока ты не возьмешь на себя все тяготы моей жизни, все эти заботы и не позволишь мне вести распутный образ жизни, – язвительно произнес он. – Ты согласна устроить мне такую жизнь, милая?

Натали укоризненно посмотрела на него и коснулась его рукава.

– Райдер, я в самом деле ценю тебя и твои усилия, так что твоя ирония здесь не уместна, – произнесла она с нежной улыбкой.

В знак признательности он сжал ее пальцы, тем не менее продолжал хмуриться. Какое-то время они молчали.

– Итак, мы снова в тупике, – высказала она вслух свои мысли.

– Вполне возможно, – уклончиво ответил он.

Брови Натали сошлись на переносице, выдавая ее напряженные размышления.

– Что мы теперь сможем сделать, чтобы найти следы контрабандистов? – высказала она свои мысли вслух. – Весь район Ист-Энд – скопление причалов и фабрик. Будем ходить от фабрики к фабрике, от причала к причалу?..

Райдер пристально посмотрел на нее, и в его взгляде отразилась непоколебимая решимость.

– Нет, Натали, ты не пойдешь, – твердо сказал он. – Ты, моя дорогая, больше не будешь здесь заниматься поисками.

– Почему? – удивилась Натали. – Я же занималась этим в Чарлстоне.

– Там все было иначе, – попытался объяснить он. – Чарлстон – спокойный, провинциальный город. А Лондон – это клубок безумия, порока и опасностей, где за любым углом можно встретить грабителя или убийцу. Нельзя подвергать тебя всем этим опасностям. Поэтому я настаиваю, чтобы ты позволила мне в дальнейшем самому заниматься поисками.

– Ну, нет! – возмутилась она. – Я не позволю тебе запрещать мне…

– Все-таки я это сделаю, Натали! – повысил голос Райдер, все более распаляясь. – А если ты вздумаешь выйти вечером на лондонские улицы, то я просто отшлепаю тебя.

Натали сделала энергичный жест рукой и в отчаянии топнула ногой. Ее взгляд выражал негодование и протест.

– Почему это ты вдруг стал таким строгим и неумолимым по отношению ко мне?

– Я неумолим только в том, что касается твоей безопасности.