Сюзанна Баркли - Мятежный рыцарь

Элис была готова к самому худшему, но когда вошла в залу, то чуть не задохнулась и остановилась на пороге. Огромная комната, казалось, готова была поглотить ее, словно пасть с гниющими зубами. Женщины за спиной Элис в ужасе вскрикнули.

Она должна встречать неожиданности во всеоружии. С трудом подавив приступ тошноты, Элис сделала шаг вперед, не веря своим глазам – столько грязи предстало ее взору в резких отсветах факелов. Можно только предположить, что таится в темных углах!

– Бедный Говейн! Как ужасно найти свой дом в таком состоянии! Что ж, прежде всего, давайте отыщем место почище – для детей и раненых.

– Сомневаюсь, что это возможно, – пробурчала Мей. – Но я погляжу. – Вместе с двумя женщинами она поднялась наверх, а госпожа Дотти и Вельма освободили стол и посадили туда детей.

Взяв факел, Элис отважилась ступить в буфетную, потревожив выводок крыс. Она в страхе закричала, и ей на помощь прибежали Брэдли и Дикки. В кладовой и комнате, где, вероятно, спала кухарка, оказалось почище, чем в зале.

– Мы положим раненых в кладовке, а детей устроим в комнате кухарки, – решила Элис, велела Брэдли и Дикки подмести там пол, а сама вернулась в залу. Не успела она переступить порог, как из темного угла выскочил… призрак. На Элис смотрело сморщенное лицо со спутанными, рыжими с сединой, волосами.

– Ты – Силь? – спросила Элис.

Старуха замигала глазами и кивнула головой.

– Когда-то меня так звали.

– Ты служанка?

– Была раньше, а теперь стала стара и никому не нужна.

– А есть здесь другие слуги?

– Нет, никого нет.

– Они умерли?

– Ушли. Все ушли. – Силь оглянулась вокруг. – Кроме Малкина.

– А где он?

– Спрятался. – Старуха закатила глаза к потолку. – Он всегда прячется, потому что боится. Вы тоже спрячьтесь, а то они вас заберут.

– Кто меня заберет? И куда?

Силь усмехнулась, обнажив беззубые десны.

– Дьявол. О, он красивый, этот сатана! С черными кудрями. – Она захихикала и побрела к очагу, где улеглась на соломенный тюфяк.

Сверху, стуча каблуками, спустилась Мей и сообщила, что два верхних этажа такие же грязные, как зала.

– Каковы будут приказания, миледи? – насмешливо спросила Мей.

Элис уныло улыбнулась.

– Я выросла в богатом доме, но меня не обучили обязанностям хозяйки замка. Я знаю, что следует делать, но вот как… А вы не возьмете это на себя? – простодушно попросила она Мей.

– С удовольствием. – Мей гордо расправила плечи.

– Замечательно! Я займусь ранеными, а потом вам помогу.

Так начался самый долгий день в жизни Элис.

Уже совсем стемнело, когда Говейн и Дарси поднялись по ступеням башни.

– Элис сказала, что ей нужно вас увидеть, – как бы, между прочим, бросил Дарси.

– Что же ты молчал? – возмутился Говейн и помчался вперед, но на пороге замер, пораженный. Ему показалось, что он попал не туда.

– Черт! – пробормотал подошедший сзади Дарси. – Это какое-то чудо!

Так оно и было. Говейн протер глаза и уставился на чисто вымытый пол и аккуратно расставленные столы. Стены залы, правда, были покрыты сажей, но в очаге весело потрескивал огонь, и к тому же пахло свежим хлебом и жареным мясом.

Дверь в дальнем конце залы растворилась, и вошли устало улыбающиеся женщины во главе с Бетт. Каждая несла корзинку или блюдо.

Появилась и Элис. С сияющей улыбкой и в чистой накидке, она пронеслась через все помещение прямо к нему.

– Почему вы так долго не приходили? – Она буквально согревала Говейна теплом своего взгляда.

– Я был занят… как и вы.

– Да. Пойдемте. – Она взяла его за руку и подвела к столу возле очага. – Надеюсь, вы не собираетесь сидеть за столом на возвышении?

– Нет. – Он сел и огляделся. – Не могу поверить, что это та же самая зала, в которую мы вошли всего несколько часов назад. Как вам удалось ее преобразить? Спасибо! – Говейн прижал Элис к себе и поцеловал.

Она подняла на него лучистые глаза.

– Это не моя заслуга. Всем руководила Мей и выполняла самую тяжелую работу. А вот и она!

Говейн поднялся при виде Мей, входящей под руку с Дарси, и обратился к ней:

– Элис сказала, что за возрождение малпасской залы благодарить нужно тебя, Мей.

– Все помогали, – усмехнулась явно польщенная Мей и нехотя добавила: – Даже Элис.

– Моя помощь была невелика. А вот увидите, во что Мей превратила господские покои…

– Мне не терпится посмотреть. – Говейн шутливо повел бровями, а Элис покраснела. Он сжал под столом ее руку, и она в ответ сделала то же самое.

Я люблю ее, подумал Говейн. Вот что значит настоящая любовь: это сладость и жар страсти, забота о любимом человеке, уверенность в том, что на земле есть кто-то, разделяющий твои надежды, мечты и опасения, готовый нести с тобой груз забот.

Для него таким человеком является Элис. Благодарение Богу, что он встретил ее.

Говейн поднялся и громко произнес:

– Мы много сегодня успели сделать. Правда, надо еще починить казармы и конюшни, но Малпас – наш!

Радостный крик пронесся по зале.

Говейн улыбнулся.

– Есть еще один повод для торжества. – Он подал Элис руку, и она встала. – Элис будет моей супругой и хозяйкой замка.

Мей пошатнулась и упала бы, если бы Дарси не подхватил ее.

– Мы вас поздравляем, – обняв Мей за талию, сказал Дарси.

Раздались веселые возгласы, свист и топот.

Элис с испуганным лицом посмотрела на Говейна.

– Вы хотя бы меня вначале об этом спросили.

– Я… подумал, что это, само собой разумеется. Я не прикоснулся бы к вам, если бы не собирался жениться.

– Но вы ведь не… мы не… – Щеки у нее зарделись.

Какая она хорошенькая, с улыбкой подумал Говейн.

– Все это будет после свадьбы. Правда, я ужасно нетерпеливый, – прошептал он ей на ухо.

– Я тоже, – глаза ее затуманились от желания.

Говейн снова обратился к собравшимся в зале:

– Мы хотим пожениться, но священник не скоро сюда доберется. В давние времена люди скрепляли брак поцелуем и обещанием хранить верность. Мы с Элис последуем этому древнему обычаю, а вы станете тому свидетелями. Согласны?

Громовое «да», от которого дрогнули балки, стало ему ответом.

– Мне кажется… что так не полагается делать.

– Для знатных господ это неприемлемо, но для простых людей – вполне.

– Я хочу вас в мужья… только… мне бы хотелось, чтобы присутствовала моя семья.

– И я этого хочу, – заявил Говейн.

Ей стало стыдно. Она хнычет из-за того, что ее родных здесь нет, а он вообще не знает, жива ли его мать.

– Так и не известно, где ваша мать?

Он помотал головой.

– Гулливер заявляет, что ничего не знает, но, думаю, он врет. Я допрошу его позже.

– Силь сказала, что Малкин может что-нибудь знать. Вы не нашли человека с таким именем?