Сюзанна Баркли - Мятежный рыцарь

Элис вцепилась ему в волосы и выкрикивала его имя. Она млела от нахлынувшего жара, пробежавшего по всему телу и распиравшего низ живота. Пальцы Говейна, рисовавшие замысловатые узоры у нее на коже, скользнули туда, куда она хотела.

Говейн с трудом смирял неистовую страсть. Он не ожидал такой податливости от Элис, и чуть было не погрузился в манящую глубину ее тела. Но ему хотелось не только самому испить всю чашу наслаждения, но приобщить и ее. Говейн умело вел Элис к первой вершине любовного экстаза.

Элис сотрясла дрожь от острого и утонченного наслаждения. Но она знала, что это не все. Она открыла глаза – Говейн замер над ней. По его напрягшемуся лицу и телу Элис поняла, каких усилий ему стоит сдерживаться.

– Говейн, – с мольбой прошептала она, – у меня внутри пусто без тебя.

Он развел в стороны ее бедра и уступил просьбе.

Элис пронзила боль, и она вскрикнула.

– Прости, любовь моя. – Говейн застыл. – Я не стану продолжать.

Они были во власти первобытной страсти. Он нужен ей, а она – ему. Элис задвигала бедрами, желая продолжения их соития.

– Люби меня, Говейн, – прошептала она, обвивая руками его шею.

– Я люблю тебя, но…

– Не надо «но». Сделай меня своей!

– Ты уже моя, – нежно произнес он и поторопился это доказать, целуя ее брови, нос, впадинку за ухом. Он бормотал слова любви и одновременно с осторожностью погружался в нее, побуждая к ответу.

Элис блаженствовала, ощущая в себе его плоть.

– Вот что значит, когда сбываются мечты, – еле слышно прошептала она.

– Я люблю тебя, Элис.

И с этими словами он вознес ее к новым вершинам любви.

– Пора вставать, – сказал Говейн, уткнувшись лицом в ее спутанные волосы.

Элис что-то недовольно пробурчала.

– Не хмурься, – попросил он. Ему так хотелось, чтобы хоть один день выдался счастливым. Он нежно поцеловал ее, радуясь ответной ласке, и его вновь обдало жаром. – Элис, для тебя все это в новинку. Я боюсь причинить тебе боль. Мы и так ночью трижды…

– Это я разбудила тебя на рассвете и вынудила к любви!

– Вынудила? – Говейн закашлялся от смеха.

– Ты должен делать это чаще, – сказала она.

– Заниматься любовью с красивой женщиной?

– Если со мной, то да, но сейчас я имела в виду – почаще смеяться.

– У меня было мало поводов для смеха, пока в моей жизни не появилась ты, – сказал Говейн, заключив ее в объятия.

Элис свернулась калачиком у него на груди, а сама думала о том, как бы послать письмо родителям. Но, может быть, с этим лучше повременить? Говейн ведь попенял ей, что она не все ему рассказала о себе. Лучше выдавать ему правду порциями, как горькое лекарство.

– Ты говорил, что Бертрам принес сюда мои вещи?

– Да, пока мы ужинали. Вон они. – Говейн указал на два сундука.

Завернувшись в простыню, Элис спрыгнула с кровати и откинула на сундуках крышки. В одном лежали книги, в другом – одежда и бархатная сумка с тетрадками. Говейн, подперев голову рукой, смотрел на нее.

– Ты ведь не собирался привозить все это!

– Но эти вещи тебе необходимы…

Элис вытащила из сумки одну из тетрадей и отдала ее Говейну.

– Посмотри мою книгу.

Он провел пальцем по золоченой надписи.

– Значит, твое полное имя Элис Соммервиль? – Она кивнула, а он раскрыл книгу. – Кто делал зарисовки растений?

– Я. Моя мать – ювелир, и я унаследовала ее способности к рисованию, но золотых дел мастера из меня не вышло.

– А твой особый дар имеет корни в ее семье?

– Да. Это идет от двоюродной бабки Сиси. Она перед смертью пыталась научить меня справляться с моей чувствительностью, но у нее ничего не получилось. Только ты помог мне.

В ответ он поцеловал ее.

– Что ты чувствуешь? – спросил он спустя минуту.

– Ощущаю твою страсть, и она проникает в меня. Мне кажется, я сойду с ума, если мы сейчас же не займемся любовью.

– Я чувствую то же самое, – улыбнулся Говейн.

Элис провела рукой по его груди и опустила кончик пальца в пупок. У него перехватило дыхание, дрожь пробежала по телу, но он не стал противиться ласке. Когда же ее рука дотронулась до того места, куда стремилась, Говейн дернулся и застонал.

Элис победно улыбнулась. Он научил ее не только получать удовольствие, но и дарить его! Прошедшей ночью Говейн доставлял ей наслаждение несчетное количество раз. Сегодня пришел ее черед.

– Хватит – Говейн уложил ее на спину. Светлые волосы падали ему на лицо и плечи, а в глазах появился опасный блеск. – Итак, ученица решила поучить учителя?

Элис захотелось одержать верх в любовных утехах, и она слегка поцарапала ногтями кожу у него на боках, затем осторожно нажала на крестец.

Говейн напрягся, как натянутая стрела, а кулаками уперся в матрас.

– Понятно. Моя дама диктует свои правила. Прекрасно, но в этой игре нет победителей. – Он раздвинул ее гладкие бедра коленями и осторожно стал погружаться в нее.

Элис выгнулась дугой и тихонько вскрикнула. Его губы зажали ей рот, язык стал двигаться в полной гармонии с движением бедер. Она вцепилась ему в волосы, а он опустил голову ей на грудь и стал с жадностью целовать. Элис чувствовала, что он вот-вот взорвется от напряжения. Говейн сдерживал себя, погружаясь в нее плавно и размеренно, с каждым разом вознося ее все выше и выше к пику любовного восторга.

– Скорей! – крикнула она.

И, словно подхваченные бурей, они взлетели к самой вершине.

– Теперь мы единое целое, – прошептала она, падая с высот блаженства в надежные объятия рыцаря.

– Я люблю тебя, Элис, – прошептал он. Она хотела ответить, но сон уже сморил ее.

Когда Элис проснулась, оказалось, что она лежит в постели одна. В комнате было холодно. Дома, в Рэнсфорде, слуги вставали рано и разжигали камин.

Сейчас ее дом здесь, и развести огонь придется самой.

Элис вылезла из-под смятых одеял и подбросила в очаг несколько сучьев. Затем разбила лед в миске с водой и умылась. Ополоснуть тело она не решилась из-за холода.

Она вышла в коридор и услыхала крадущиеся шаги в противоположном конце. Кто-то проскользнул в комнату, где хранились деньги! Ключ был только у Говейна, а этот человек точно не Говейн! Она распахнула дверь, и… костистая рука втянула ее внутрь. Элис не успела закричать, как ей зажали рот.

– Поймал-таки! Я следил за вами и вот теперь смогу отплатить Говейну, – услыхала она голос Ральфа. От его дыхания несло луком и прокисшем элем, а глаза злобно блестели. – Знаете, что бывает с теми, кто встает мне поперек пути?

– Отпустите меня!

Ральф зажал ей рот и потащил к двери. Выглянул наружу, ухмыльнулся и потащил ее дальше по коридору, но не к лестнице, ведущей вниз, в большую залу, а к той, что вела на крышу башни.

Что он собирается сделать? Элис явственно ощущала его ненависть. Она не на шутку испугалась и стала сопротивляться: ударила локтем в бок и лягнула. Ральф крякнул от боли и в ответ тоже лягнул ее, да так сильно, что у Элис онемела левая нога.