Сюзанна Баркли - Мятежный рыцарь

– Ты такой упрямый! Неужели ты не понимаешь? Отец принял это решение потому, что ему сказали – ты убил меня, – продолжала гнуть свое Элис. – Когда он узнает, что его обманули, то отменит указ и…

– Это ты ничего не понимаешь! Ранульфу нужно оправдание для того, чтобы собрать войско и уничтожить нас. Мы все умрем прежде, чем станет известно, что ты жива.

– Мы готовы, – крикнул с порога Лэнг Гиб.

– Подождите меня во дворе – я только надену кольчугу. – Говейн шепнул несколько слов Дарси и, не глядя на Элис, вышел из залы.

Она слышала, как он, гремя доспехами, спустился по лестнице и вышел из башни, как крикнул, чтобы подали коня. В зале наступила тишина. Уставшая от борьбы с Ральфом и споров с Говейном, Элис села и уставилась в пустой кубок. Ей самой не мешало выпить снотворное снадобье. Но тут в кубке зазвенел камешек. Затем на стол упал кусочек коры. Элис подняла голову. Что-то белое мелькнуло и исчезло за поперечной балкой. Птица? Кошка? Нет, это было чье-то лицо, и совсем не детское.

– Я тебя увидела, – спокойно сказала Элис. – Спускайся вниз, а то упадешь.

На балке явно кто-то прятался.

– Брэдли, иди-ка сюда! – громко позвала Элис.

– Я здесь, – раздался мальчишеский голос рядом с ней.

Элис вздрогнула.

– Как ты меня испугал! Посмотри наверх. Ты что-нибудь видишь?

– Эй, ты! – сердито закричал Брэдли. – Если ты сейчас же не выйдешь, я пущу в тебя стрелу.

Сверху раздался робкий голос:

– Я… не хотел вас обидеть.

Элис увидела испуганное лицо старика, лежащего на балке у нее над головой.

– Кто ты?

– Малкин из Малпаса.

– Ах, Малкин! Я хотела с тобой познакомиться.

Малкин не сразу согласился спуститься вниз по лестнице, которую принес Брэдли.

Старик был худой и согбенный, но глаза на сморщенном лице глядели ясно.

– Силь говорила, что ты ушел, – сказала Элис после того, как ему принесли еду и питье.

– У нее помутился рассудок, – чавкая, заявил старик.

– Почему ты спрятался?

– Чтобы меня не забрали. Конечно, от такого старого, как я, проку мало, но кто знает… – Старик с жадностью пил эль.

– А кто – они?

– Люди Беллами. Это он староста в руднике.

– В каком руднике?

– Да на холмах! – Малкин запихал в рот большой кусок хлеба.

– Чей это рудник?

– Малпасский. – Мокрый от слюны хлеб вывалился на стол.

Элис было противно смотреть, и она отвернула голову, но продолжала расспрашивать.

– Значит, Беллами владеет рудником и хочет, чтобы ты на него работал?

– Не знаю.

– Но ты только что это сказал!

– Нет, я сказал: вдруг он захочет забрать меня? Если кто-нибудь там умрет. Люди в каменоломне долго не живут, особенно дети.

– У него и дети работают?

– Конечно. – Малкин стал ковырять в зубах грязным пальцем. – Малыши могут пролезть в маленькие дырки и там копать.

– Выходит, этот Беллами крадет детей и заставляет их копать… но что? Что в этих рудниках?

– Синий Джон.

– Синий… А, это такой синеватый камень! – Элис вспомнила, как мать вырезала два кубка из лазурита для свадебного подарка своему старшему брату Ричарду.

– Они называют его Синим Джоном. Слыхал, что за него дают большие деньги в Лондоне. – Малкин потянулся за другим ломтем хлеба. – Но рудник не принадлежит Беллами. Его хозяин лорд Ранульф.

Ранульф! Последний кусочек головоломки встал на свое страшное место. Неудивительно, что Ранульф отрезал Малпас от окружающего мира.

– А что с леди Элен? Ты знаешь, где она?

– В руднике, где же еще ей быть!

– Он и леди Элен отправил туда? Жену своего отца?

– Она еще не старая, да к тому же доставила ему много хлопот после смерти лорда Уоррена. Хотела сбежать и баламутила слуг. В последний раз, когда лорд Ранульф был здесь, он отвел ее на рудник. Сказал: пусть весь свой пыл растрачивает там.

Элис закрыла лицо руками.

– Элис, – Бэб дотронулась до ее плеча, – что с вами? Пойдемте к Вельме… у нее началось. Мама говорит, что это из-за того, что она узнала про Аиста.

Элис встала. Дети обычно выбирают самое неподходящее время для появления на свет. Дай мне Бог умения помочь Вельме и… вновь завоевать сердце моего рыцаря, твердила про себя Элис.

Когда отряд вернулся в башню, уже стемнело, шел сильный снег. Уставший Говейн спешился и передал поводья мальчику-конюху. Воины провели восемь часов в седле, так никого и не обнаружив.

– Все бесполезно, – проворчал Говейн, поднимаясь вместе с остальными по ступеням башни.

Первым делом отправились в деревню, думая, что Гулливер скрылся там. Но их встретило полное запустение. Казалось, что на эту местность напал враг и жители, побросав все, в спешке убежали: белье мокло в бадьях, а в котелках над погасшими очагами осталась похлебка. Дальше по пути им попались две фермы и хижина, тоже пустые. Все это выглядело весьма странно.

Говейн заглянул в залу. Два факела по углам освещали ряды спящих.

Еле передвигая ноги, он вошел в свои покои. Ждет ли его Элис? Но в комнате был один лишь Генри, наполнявший горячей водой бадью у камина.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Говейн.

– Элис велела приготовить горячей воды и принести ее сюда, как только вы вернетесь.

– Элис… – У Говейна сжало горло.

– Она оставила горячий суп, хлеб и эль вон там, на сундуке, и велела вам об этом сказать.

– Спасибо, Генри.

Простодушный парень расплылся в улыбке и, стуча ведрами, ушел.

Говейн закрыл за ним дверь и оперся об нее. Огонь в камине, еда, горячая ванна… Вот дом, о котором он мечтал. Не хватает только женщины.

Говейн взял поднос с едой и, поставив его около бадьи, начал раздеваться. Он окунулся в горячую воду и откинулся на край, наслаждаясь теплом, проникавшим в его уставшее и изболевшееся тело.

Скрипнула дверь. Это, наверное, Дарси. Никто другой не осмелится войти без стука. Говейн приоткрыл глаза и… увидел Элис.

На ней была голубая ночная сорочка из тонкой материи. Волосы темным каскадом струились по спине.

– Добрый вечер, милорд. Надеюсь, от горячей ванны вам стало лучше, – как бы, между прочим, заметила она, затем подошла к кровати и стала снимать покрывало.

– Что, черт возьми, ты здесь делаешь?

Она бросила на него через плечо вызывающий взгляд:

– Я – твоя жена и живу здесь!

– Ты – невеста Ранульфа.

Элис выпрямилась, и Говейн увидел, как ткань обрисовывает ее тонкую талию, округлые бедра и грудь, вкус которой до сих пор был у него на устах.

– Нет, я твоя жена! – повторила она.

– Но в указе твоего отца сказано…

– Мы связали себя обещанием перед свидетелями. Разве ты не помнишь?

– Прекрасно помню. Но тогда я не знал, что ты уже обещана…

– Я никогда не была помолвлена с Ранульфом! – Упершись в бока руками, она подошла к бадье. При этом в разрезе сорочки мелькнули стройные ноги. На ней, наверное, больше ничего не надето, подумал Говейн. – Почему ты мне не веришь?