Жюльетта Бенцони - На перекрестке больших дорог

На подобные вопросы Сара предпочитала не отвечать. Убеждать Катрин означало усугублять ее горе. Цыганка не верила в исцеление Арно. Еще никто и никогда не слышал, чтобы проказа выпускала своих избранников из смертельных объятий. Конечно, слава святого Иакова из Компостеля была велика, но христианство Сары перемешалось с язычеством, и она мало верила этой знаменитости. Напротив, она была убеждена, что рано или поздно они получат известие от Готье, что бы с ним ни случилось.

Однажды февральским вечером, когда молодая женщина пришла на свой наблюдательный пункт после долгого периода вынужденного затворничества из-за морозов, ей показалось, что она заметила темную точку на белой дороге, точку, которая увеличивалась на фоне темных елей. Она встала с бьющимся сердцем и неровным дыханием… Да, это был человек, поднимавшийся из долины… Она видела, как развевались полы его широкого манто. Он шел пешком, с трудом, временами поворачиваясь спиной к ветру… Невольно она сделала несколько шагов ему навстречу, потом подошла к опушке леса и разочарованно остановилась. Это не был ни Готье, ни тем более Арно. Человек, которого она теперь хорошо видела, был невысок ростом, худ и очень темен лицом. В какой-то момент она решила, что это Фортюна, но и этой надежде не суждено было сбыться. Путником оказался неизвестный. На нем была зеленая шляпа, надвинутая на лоб, из которой торчало несколько истрепавшихся перьев. Живые, веселые глаза и большой улыбающийся рот приветствовали женщину, стоявшую на краю дороги. Катрин успела обратить внимание на какой-то предмет, торчавший горбом под его плащом.

«Бродячий торговец или менестрель…» – решила про себя Катрин. Она убедилась, что это был менестрель, когда человек подошел ближе: под черным плащом был зелено-красный, яркий, хотя и поношенный костюм. Человек снял в приветствии свою поношенную шляпу.

– Женщина, – сказал он с сильным иностранным акцентом, – что это за городок, скажите, пожалуйста?

– Это Монсальви. Вы идете именно сюда, сир менестрель?

– Да, сегодняшний вечер я хочу провести здесь. Но если в этом городе крестьянки такие красивые, как вы, то это не Монсальви, а рай.

– Увы, это не рай, – ответила Катрин, умилившаяся акцентом молодого человека. – И если вы надеетесь на прием в замке, то вас ждет разочарование. Замок Монсальви не существует больше. Вы найдете здесь лишь старое аббатство, где не поют любовных песен.

– Я знаю, – ответил менестрель. – Но если здесь нет замка, то есть владелица поместья. Знаете ли вы госпожу Монсальви? Это самая красивая дама на свете, как мне сказали… Но я думаю, вряд ли она может быть красивее вас.

– Вы снова будете разочарованы, – насмешливо заметила Катрин. – Госпожа Монсальви – это я.

Улыбка исчезла с веселого лица путешественника. Он снова снял войлочную шляпу и преклонил колено.

– Весьма почтенная и очень изящная дама, простите невежду за фамильярность.

– А вы и не могли догадаться: владельцы редко выходят в одиночестве на дорогу в такое время.

Как бы подтверждая ее слова, порыв ветра сорвал шляпу менестреля, а Катрин вынудил прислониться спиной к дереву.

– Пойдемте, – сказала она, – не стоит оставаться здесь в такую погоду. К тому же вечереет. Замок разорен, но гостиница при монастыре, где я живу, может предложить вам приют. Откуда вы меня знаете?

Менестрель встал и машинально отряхнул худые колени. Он нахмурил брови, и от его улыбки не осталось и следа.

– Один человек, которого я встретил в высоких горах Юга, говорил мне о вас, уважаемая дама… Это был высокий и очень сильный человек. Настоящий гигант! Он сказал, что его зовут Готье Маланконтр…

Катрин вскрикнула от радости и, не заботясь о церемониях, схватила менестреля за руку и потянула за собой.

– Готье вас прислал? Ох! Будьте благословенны! Как он поживает? Где вы его встретили?

Быстрым шагом она поднималась к деревне, таща за собой менестреля, проявлявшего неожиданное беспокойство. Проходя в ворота, она крикнула Сатурнену, чинившему ставни дома:

– Этот человек видел Готье. У него есть новости!

С радостным криком староста побежал за ними. Менестрель посмотрел на него с испугом.

– Ради бога, мадам, – простонал он, – вы даже не дали мне времени представиться.

– Говорите, – радостно бросила Катрин. – Но для меня вы зоветесь Готье.

Человек покачал головой с усталым видом.

– Меня зовут Гвидо Чигала… Я из Флоренции, красивого города, и, чтобы замолить свои многочисленные грехи, я хотел идти в Галисию на могилу апостола. Мадам, не радуйтесь так и не устраивайте мне красивого приема! Новости, которые я принес, совсем не хороши.

Катрин и Сатурнен резко остановились прямо посреди улицы. Порозовевшая от радости, Катрин сразу побледнела.

– Ах! – только и сказала она.

Ее взгляд перебежал с менестреля на Сатурнена. Но она все же взяла себя в руки.

– Плохие или хорошие, а вам все равно нужно подкрепиться и отдохнуть. Гостеприимство есть гостеприимство. Скажите мне только: что с Готье?

Гвидо Чигала опустил голову, словно был в чем-то виноват.

– Госпожа, – пробормотал он, – мне кажется, его нет в живых, он мертв.

– Умер!

Слова вырвались одновременно у нее и у Сатурнена.

– Это невозможно. Готье не может умереть.

– Я не сказал, что уверен в этом, – возразил Чигала, – я сказал: «Мне кажется, его нет в живых».

– Вы нам все сейчас расскажете, – перебила его Катрин. – Пошли в дом.

В гостинице Сара занялась гостем: вымыла ему закоченевшие ноги, накормила горячим супом с хлебом и сыром, налила вина и отправила в большой зал, где Катрин и Сатурнен с Донасьеной уже ждали его. Законы гостеприимства взяли верх над нетерпением.

Катрин улыбнулась грустно, увидев, что менестрель держал в руках виолу.

– Давно уже песни не звучали здесь, – произнесла она грустно. – И у меня не лежит к ним душа.

– Музыка лечит душу, особенно если она зачерствела, – ответил Гвидо, положив инструмент на скамейку. – Но прежде я отвечу на ваши вопросы.

– Когда и где вы видели Готье?

– Это случилось на горе Ибанета, перед гостиницей Ронсево. Я упал в овраг, и Готье пришел мне на помощь. Мы провели ночь вместе в пещере. Я ему сказал, что возвращаюсь в родные края и что по дороге буду заходить во все замки. Он попросил меня завернуть к вам и передать весточку о себе. Разумеется, я обещал. После того как он помог мне, я ни в чем не могу ему отказать. И потом, для нас немного дальше или немного ближе, не имеет никакого значения… Тогда он передал мне весточку.

– Какую весточку? – спросила Катрин, наклоняясь к молодому человеку.

– Он сказал: «Скажите госпоже Катрин, что белая лошадь совсем близко от меня и завтра я надеюсь ее догнать».