Джейн Фэйзер - Фиалка

Он посторонился, с презрением наблюдая, как мужчины с трудом поднимались на ноги, бормоча извинения, а дамы, спрыгнув со стола, начали торопливо натягивать платья и нижние юбки. Глаза их остекленели от выпитого, но все же в них можно было разглядеть хищный голодный огонь. Одна из девиц приблизилась к Дэвиду Пенхэллану с заискивающей улыбкой.

— Каждой по гинее, сэр, — напомнила она. — Вы обещали.

Племянник Седрика ударил ее по щеке тыльной стороной ладони.

— Думаешь, я такой дурак, чтобы заплатить гинею пьяному тощему мешку с костями? — спросил он яростно. — Убирайтесь отсюда, вы все! — Он снова поднял руку, и женщина съежилась, прикрывая пятно, оставленное пощечиной.

— Дэвид, давай дадим им что-нибудь за танец, — подал голос брат-близнец Дэвида, сопровождая свои слова хихиканьем, которое звучало скорее угрожающе, чем весело.

Чарльз запустил руку в карман и бросил женщинам пригоршню пенсов. Да так, что монетка угодила в глаз одной из женщин, и та с криком боли рухнула на спину, но кое-как поднялась и присоединилась к остальным, которые ползали по полу, собирая монеты. Прочие гуляки с хохотом подключились к новой забаве, и теперь монеты сыпались градом. Но жертвы обстрела не могли себе позволить убежать.

С возгласом отвращения Седрик повернулся на каблуках и вышел из комнаты. Он презирал племянников, и его не интересовали их инфантильные и жестокие развлечения. Те, кто служил мишенью для их извращенных забав, ничего не значили для лорда Пенхэллана — он просто не хотел видеть их в своем доме.

Седрик начал подниматься по лестнице, но на секунду задержался, чтобы бросить взгляд на портрет молодой леди, висевший над лестничной площадкой. Она смотрела на него сверху вниз все с той же вызывающей и лукавой улыбкой, которую он помнил, несмотря на то, что она была почти скрыта туманом двадцати прошедших лет. Головку ее венчали светлые, золотистые волосы, а на лице выделялись огромные фиалковые глаза. Его сестра… Единственное существо, удостоенное его привязанности. Единственная, кто осмелился бросить ему вызов, насмехаться над его честолюбием, таить угрозу его положению и власти.

Седрику казалось, что он до сих пор слышит ее голос, ее звенящий смех. Боже, что она тогда ему говорила! Подслушала его разговор с герцогом Крэнфордом, что Уильяму Питту, вероятно, будет любопытно узнать, как один из его доверенных советников плетет интриги у него за спиной, чтобы вытеснить того с политической арены… Ценой своего молчания она назначила свободу от опеки брата. Свободу заводить любовные интрижки, если бы ей захотелось этого, и свободу выбрать мужа самой, когда она окажется готовой к браку, независимо от того, сможет ли он оказаться полезным ее брату и сумеет ли послужить его честолюбивым целям.

Маленькая, хорошенькая и живая Силия становилась слишком опасной. Покачав головой, он продолжал подниматься по лестнице, не обращая внимания на возобновившиеся крики и взрывы пьяного хохота теперь уже в холле, куда перебазировались из библиотеки кутилы вместе со своими дамами в поисках новых развлечений.

— Так ради чего предпринято это путешествие, малышка? Тэмсин взглянула на небо, следя за полетом орла. Он парил высоко над горным перевалом, и его великолепные развернутые по ветру черные крылья четко выделялись на фоне сверкающей безоблачной синевы.

— Мы едем, чтобы отомстить Седрику Пенхэллану, Габриэль. — Ее губы плотно сжались, выражение лица стало жестким.

Они ехали рядом по козьей тропе, проложенной на склоне горы.

— И мы добудем алмазы Пенхэлланов, они по праву должны были принадлежать моей матери, а теперь по праву принадлежат мне.

Габриэль потянулся к поясу и снял прикрепленный к нему козий мех с вином. Гигант наклонил его, и рубиновая струя полилась ему в глотку. Он знал эту историю так же хорошо, как Тэмсин. Он передал своей спутнице мех и задумчиво спросил:

— Ты полагаешь, Барон хотел бы, чтобы ты ему мстила, девочка?

— Знаю, он бы это наверняка одобрил, — сказала она с глубокой уверенностью. — Сесиль была лишена наследства своим братом. Он желал ее смерти. — Она наклонила мех, наслаждаясь прохладной жидкостью, лившейся в ее пересохшее горло. — Барон поклялся, что отомстит ему. Однажды ночью я подслушала, как они говорили об этом.

На минуту она замолчала, вспоминая вечера, когда лежала в постели: дверь в соседнюю комнату была открыта, и она прислушивалась к тихим голосам, к низкому журчащему баритону отца, к музыкальным переливам смеха Сесили. Но иногда в голосе Эль Барона слышались металлические ноты, если он обнаруживал в своих людях глупость или недостаток верности. Сесиль всегда умела рассеять его гнев, но никогда не вмешивалась в его отношения с людьми и не в ее силах было смягчить его ледяную ненависть к Седрику Пенхэллану, пытавшемуся с помощью Барона избавить мир от Сесили.

Габриэль нахмурился. Обычное благодушие оставило его. Он не понимал, как отнестись к плану Тэмсин, потому что не знал, как отнесся бы к нему Барон.

— У Барона, конечно, был зуб на семью твоей матери, — задумчиво сказал он, пытаясь решить, как поступить в данной ситуации. — Но думаю, он не считал, что и ты должна разделять его чувства. И Сесиль всегда говорила, что мстить не за что, раз планы ее брата провалились.

Тэмсин покачала головой, закрыла мех крышкой и передала его Габриэлю.

— Но ты ведь знаешь, отец полагал, что кое-чего все-таки удалось добиться. Он хотел убрать с дороги сестру, лишить ее законного наследства и преуспел в этом. Барон же всегда стремился восстановить справедливость. Его больше нет, значит, это должна сделать я.

Габриэль помрачнел еще больше.

— Сесиль считала, что несправедливость обернулась благом, — произнес он. — Ни у кого еще не было такой любви, как у них. Если бы не Пенхэллан, они бы не встретились.

— Седрик Пенхэллан заплатил за похищение и убийство Сесили. — Голос Тэмсин был почти лишен выражения. — И если она нашла счастье с тем человеком, кому Седрик заплатил за эту грязную работу, это не может служить ему оправданием. Он должен расплатиться!

Габриэль задумчиво прищелкнул языком. Барон вынашивал план мести семейству Пенхэлланов, чем часто делился с ним, Габриэлем. Может быть, теперь он обязан выполнить эту работу вместо отца Тэмсин? Конечно, главной задачей Габриэля было беречь и защищать единственное дитя Сесили и Эль Барона, и раз уж она решила мстить вместо отца, то, стало быть, ему и не требуется принимать решения. Габриэль с облегчением вздохнул: он привык действовать, а не принимать решения.

— Но как ты докажешь ваше родство?

— У меня есть медальон, портрет и кое-какие бумаги. Сесиль дала мне все необходимое, если понадобится доказывать, что я ее дочь.