Жаннетта Беньи - Флорентийка и султан

Матросы стали собираться в кучу вокруг Вилардо, пытавшегося разобраться, не почудилось ли ему то, что он увидел.

– Нет, вы только посмотрите,– растерянно бормотал он.

– Что здесь?

– Что случилось?

– Что ты там нашел?

Вилардо взялся за торчавший из плошки хвост двумя пальцами и вытащил наружу обваренную крысиную тушку.

– О, пресвятая дева Мария! – завопил кто-то.– Мы сожрали крысу!

– А, может, и не одну.

– Черт меня подери, это и вправду крыса! Капитан Рэд обернулся к Лягушонку.

– Вот видишь, я же тебе говорил, что не стоит торопиться. Ох, чувствую я, что наступают веселые времена. Будет где развернуться.

Матросы тут же принялись копаться ложками в собственных мисках. Кому-то удалось обнаружить у себя в супе кусочки мяса непонятного происхождения. А вот гиганту Жоффруа повезло больше остальных: у него в миске плавали два крысиных глаза.

Закашлявшись от охватившей его тошноты, Жоффруа подцепил ложкой белые, словно сваренные вкрутую яйца, крысиные глазки и на негнущихся ногах подошел к повару.

– Кок, что это такое? – возмущенно произнес он. Недовольство матросов все усиливалось.

– Да они нас гнильем кормят, чтоб мы здесь все передохли!

Прячась за спинами других матросов, капитан Рэд громче других выкрикнул:

– Мы сдохнем от чумы! Этому надо положить конец!

Жоффруа пытался найти справедливость у корабельного кока, который недоуменно разводил руками.

– Это что такое?

Но он не успел дождаться ответа, потому что присутствовавший при раздаче баланды надсмотрщик опустил на его спину длинный кожаный кнут. От удара Жоффруа вздрогнул и обернулся.

– Тебе что-то не нравится, собака? – завопил надсмотрщик.– Или ты добавки хочешь? Тогда встань в общую очередь!

Матросы, большинство которых боялись надсмотрщика, как огня, испуганно замерли и стали отступать назад.

Жоффруа полными ненависти глазами смотрел на фигуру надсмотрщика в черном одеянии, который, размахивая кнутом, орал:

– Становись в очередь, пес! Или ты не слышишь, что тебе говорят? Хочешь еще раз узнать, что такое девятихвостка?

От возмущения Жоффруа зарычал и, недолго думая, сорвал шляпу с головы надсмотрщика. Следующим движением он одел миску с вонючей баландой прямо на голову своему недругу. Зловонная горячая жидкость, перемешанная с разваренной лапшой, потекла по голове и плечам надсмотрщика.

Надсмотрщик, зевая ртом, как выброшенная на берег из воды рыба, стоял посреди камбуза в воцарившейся мертвой тишине.

Потом капитан Рэд выкрикнул из-за спин:

– Правильно, так ему! Пусть сам давится этой парашей!

Вскоре весь черный костюм надсмотрщика превратился в грязную тряпку, годящуюся только для вытирания нужника. Еще несколько матросов выплеснули в него содержимое своих плошек.

На камбузе разразился громовой хохот. Не выдержав такого унижения, надсмотрщик выскочил с камбуза, даже позабыв о валявшейся на полу шляпе.

Смеялись все – и даже потное красное лицо кока растянулось в радостной улыбке. Но он мгновенно замолк, когда матросы, проводив свистом и улюлюканьем исчезнувшего наверху надсмотрщика, обернулись к котлу с баландой.

Перестал смеяться не только кок, но и все остальные матросы.

– Мы сейчас и с тобой разберемся,– с угрозой проговорил Жоффруа.– А ну-ка, ребята!

Повар заорал:

– Да вы что, братцы? Я ведь свой, пощадите, братцы! Подумайте о боге!

Щербатый испанец Гарсия прорычал:

– А ты думал о боге, когда эту дрянь для нас варил? Небось, выслужиться мечтал. Так вот сейчас за это и поплатишься.

Жоффруа ухватил кока за шиворот, а остальные матросы подняли за руки и за ноги барахтующегося толстяка и посадили его в котел с горячей баландой.

Обед в офицерской столовой фрегата «Эксепсьон» был в самом разгаре.

Фьора чувствовала себя неловко, потому что в отличие от обычных обедов, когда офицеры обменивались шутками и высказывали в ее адрес комплименты, сегодня все были на редкость скучны. Тост следовал за тостом, но содержание каждого можно было передать в двух словах:

– Я предлагаю выпить за второго человека после всевышнего на этом корабле, за нашего нового капитана мессира Жана-Батиста Дюрасье.

Новоиспеченный капитан принимал поздравления, гордо кивая каждый раз, когда льстиво упоминалось его имя.

Когда командир полуроты морских гвардейцев мессир Готье де Бовуар с бокалом вина в руке поднялся из-за стола, чтобы произнести очередной тост во славу нового капитана фрегата его королевского величества «Эксепсьон», дверь офицерской столовой неожиданно распахнулась, и на пороге появился человек, своим видом напоминавший ходячую помойку.

Это был один из тех обычно надменных и злобных надсмотрщиков, которые нещадно лупили матросов по спинам кожаными кнутами за любую провинность и даже за косой взгляд в свою сторону. Сейчас же он выглядел таким жалким и отвратительным, что Фьору едва не затошнило. Прикрыв рот рукой, она отвернулась.

Капитан Дюрасье возмущенно встал из-за стола.

– Что случилось? Почему вы входите, не спросив разрешения?

Изгаженный надсмотрщик вытянулся в струнку и принялся лепетать что-то невнятное. Лицо его было едва ли не белее шелкового платка капитана Дюрасье.

– Что вы там бормочете? Говорите громче,– рявкнул Дюрасье.– Докладывайте, если уж вошли.

Надсмотрщик, наконец, пришел в себя и сдавленным голосом произнес:

– Ваша честь, на корабле бунт.

Глаза капитана Дюрасье полезли на лоб. Его можно было понять – он еще не успел принять командование кораблем, как команда взбунтовалась.

– В чем дело? – завопил он.

– Люди нашли в супе крысу. А когда я попробовал пресечь бунт, меня выгнали с камбуза.

Глаза капитана Дюрасье сверкали бешеным огнем.

– На этом корабле еще никогда не было бунтов. Вы плохо несете свою службу. Я прикажу отдать вас в матросы!

Трясясь от страха, надсмотрщик кинулся на колени.

– Прошу вас, ваша честь, пощадите меня! Я всегда верно служил государю и господу. Я ни в чем не виноват. Это все тот старик в красном камзоле с деревянной ногой. Он всех подзуживает, я заметил.

Капитан засопел.

– Ладно, убирайтесь. Я сам разберусь. Мессир де Бовуар,– обратился он к командиру полуроты морских гвардейцев,– поднимайте солдат.

Тем временем в матросском камбузе митинговали матросы. Жоффруа, забравшийся на стол, гневно размахивал кулаком и кричал:

– Мы должны потребовать человеческих условий содержания! Они что, принимают нас за свиней? Сколько можно жрать эту вонючую гниль? Потом мы мучаемся поносом, думаем, с чего это все. Мы хотим, чтобы нас считали людьми!

Капитан Рэд с Лягушонком стояли в задних рядах митингующих. Но старый морской волк очень умело поддерживал накал страстей. В самый подходящий момент он вставлял словечки вроде: «правильно», «обязательно», «а как же иначе», «мы все страдаем».