Катарина Фукс - Падение и величие прекрасной Эмбер. Книга 1

Впрочем, то, что произошло дальше, увы, изложено в досадном пасквиле верно. Хотя что означает «верно»? Да, общая канва верна, но детали…

Кромвель умер. Молодой король Карл II и его придворные возвращались в Англию. Однажды группа аристократов проезжала через нашу деревню. В деревенской гостинице при трактире на всех не хватило места, некоторые остановились в домах у фермеров. Барон Брюс Карлтон и его друг Джон Рэндольф, граф Элмсбери, воспользовались гостеприимством моих приемных родителей, Сары и Мэтью.

Да, я вынуждена признать, что любовь между мной и лордом Карлтоном вспыхнула с первого взгляда. Не последнюю роль сыграло и то, что впервые я встретила человека, равного мне по происхождению. И при этом Брюс Карлтон отличался необычайной мужской красотой и обаянием. Я не помню женщины, которая могла бы устоять перед ним. Брюс стал моей первой любовью.

Я отнюдь не ханжа, но тем не менее вынуждена опровергнуть утверждение, будто я отдалась Брюсу чуть ли не с первой же встречи. Это нелепая ложь. И неверно также утверждение, будто бы это произошло чуть ли не на сеновале или на лужайке, словно в сельских балладах о соблазненных пастушках.

Лорд Карлтон находился в доме Сары и Мэтью почти десять дней. Разумеется, мои приемные родители заметили нашу взаимную склонность. Да мы и не собирались скрывать ее. Я нежно любила мою приемную мать, а Брюс Карлтон был благородным человеком. Кроме того, едва поселившись в доме Сары и Мэтью, он тотчас заметил, что я отличаюсь от своих названных сестер. Сара рассказала ему о моем происхождении, это не было тайной.

Лорд Карлтон был беден. Если бы его поместья были конфискованы во время правления Кромвеля, король вернул бы их; но, увы, поместья Карлтонов были проданы до того. Родителей Брюса Карлтона уже не было в живых, сестра Мери жила в Париже, где была замужем за французским графом. Карлтон не скрыл от меня и моих приемных родителей, что не намеревается задерживаться в Лондоне; в сущности, он хотел получить у короля разрешение на каперство, то есть на право грабить голландские корабли. Попросту говоря, Карлтон хотел стать пиратом, но пиратом королевским. Он владел определенной суммой денег (позднее его друг Элмсбери рассказал мне, что эти деньги Карлтон приобрел в парижских игорных домах, плутуя в карты).

Лорд Карлтон увлекся мной. Хотя женитьба не входила в его планы, но поняв, что он слишком увлечен мною, Карлтон решил рискнуть. В конце концов, я была более знатного происхождения, он был всего лишь бароном, я же – графиней. Карлтон заметил в моем характере бесстрашие и веселость, и это укрепило его в его решении. Возможно, и средства, оставленные мне отцом, могли на это решение повлиять.

Карлтон настоял на том, чтобы свадьбу сыграли быстрее, он спешил в Лондон.

Несколько дней пролетело незаметно. Я пребывала на вершине счастья. Белое платье, драгоценности покойной матери. Я очень гордилась, ведь мне удалось выйти замуж за столичного аристократа. Венчание состоялось в нашей деревенской церкви. После свадебного ужина, как и положено, мы провели первую брачную ночь. Тогда я узнала, какое это счастье, когда первым обладает девушкой сильный и умелый мужчина. Говорится, что как начнешь, так и пойдет дальше. Моим первым мужчиной стал лорд Карлтон, с первой же ночи я познала высшее искусство мужской любви, и это на всю жизнь определило мои требования к мужьям и любовникам.

Наутро мы уехали в Лондон. Разумеется, лорд Карлтон не мог позволить, чтобы его молодая жена путешествовала верхом. Мне просто смешны сплетни о том, будто бы я прибыла в Лондон на крупе его коня. Лорд Карлтон нанял карету, хотя сам ехал на коне.

Лондон встретил нас праздничным убранством, огромным количеством народа, столпотворением карет, множеством всевозможных лавок, вонью сточных канав.

У лорда Карлтона не было особняка в Лондоне. Впрочем, у него вообще не было дома. Поселились мы в гостинице. После скромного деревенского жилища моих приемных родителей гостиничные апартаменты казались мне верхом роскоши. Я была еще очень молода и наивна.

Увы, ослепленные знатностью лорда Карлтона и его столичным лоском, обрадованные тем, что удалось выдать меня замуж за человека, равного мне по происхождению, мои родители также допустили оплошность, передав мое приданое в руки моего супруга. Впрочем, едва ли они при их строгих пуританских принципах могли поступить иначе; ведь по закону все имущество жены принадлежит мужу.

Первое время в Лондоне я проводила, почти не выходя из дома. У меня не было полагающихся знатной даме туалетов, а мои юбки и корсажи, пригодные для богатой фермерской дочери, конечно, не годились для супруги столичного щеголя лорда Карлтона. Между тем, я все сильнее влюблялась в своего супруга. Я боготворила его, ради него я была готова на все. Он считал, что мое воспитание и манеры оставляют желать лучшего (еще бы, ведь я воспитывалась не во дворце или особняке!). Карлтон нанял для меня учителя французского языка и учителя музыки, который помог мне овладеть искусством игры на лютне и на клавесине.

В Лондоне после реставрации королевской власти господствовала французская мода. Сам молодой король, его братья, его приближенные, все они только что возвратились из Франции, из Версаля, где ослеплял своим блеском двор Людовика XIV, «Короля-солнце». Французский язык, французская музыка, французские повара, портнихи, парикмахеры – все это считалось высшим шиком.

Мне еще не минуло семнадцати, отголоски шумной городской жизни долетали и до моих уединенных комнат. Мне все сильнее хотелось блистать в свете, поражать своей красотой, мне страстно хотелось познакомиться с настоящими знатными дамами, блистающими при дворе.

Я заговорила обо всем этом со своим супругом. Но лорд Карлтон отговорился тем, что еще не готовы заказанные им для меня туалеты.

– Кроме того, – сказал он, – если быть полностью откровенным, то мне вовсе не хотелось, чтобы моя жена вела жизнь пустой светской кокетки.

– Но, Карлтон, – возразил Элмсбери, – Эмбер – совсем еще ребенок, ей нужны развлечения!

Джон Элмсбери как раз женился в провинции и привез в Лондон молодую жену – показать ей столицу. Леди Эмили мало походила на знатную даму, какими я их себе представляла. Она была не так уж хороша собой и не стремилась приукрасить свою внешность, носила мешковатые платья темных тонов и в будущем намеревалась вместе с мужем поселиться в поместье, которое король возвратил графу Элмсбери. Но все же леди Эмили покорила меня своей честностью и добротой. Она стала одной из самых верных и преданных моих подруг, и я старалась отвечать ей тем же.