Джейн Фэйзер - Колдунья

— Иди в дом, Хлоя, — резко сказал Хьюго, наклоняясь, чтобы помочь ей встать. — Сейчас же!

— Нет, ничего. Мне нужно…

— Иди! И надень рабочее пальто заодно. — Он нагнулся и приставил пистолет к голове коня. Прозвучал выстрел, и Росинант, один раз дернувшись, успокоился навсегда.

— Я убью Джаспера!

Ожесточенность тихо прозвучавшего восклицания заставила Хьюго вскочить. Хлоя стояла в стороне, вне поля его зрения, когда он стрелял в коня. Но она по-прежнему была без пальто и все это время, похоже, оставалась во дворе.

— Я же велел тебе уйти в дом.

— Не было необходимости делать это, — сказала она, ее рот упрямо сжался, превратившись в тонкую линию, уже хорошо знакомую Хьюго.

— Иди и надень пальто! — приказал он отрывисто. Генеральное сражение с его своевольной подопечной придется отложить до тех пор, пока пожар не будет потушен.

Хлоя отправилась за пальто без возражений и вскоре вернулась к ним. Хьюго и Самюэль спешно наполняли ведра водой из колонки.

— Я буду качать воду, — сказала она, выхватив ручку у Билли.

Спустя полчаса огонь удалось обуздать. Конюшня была построена крепко, из известняка и, когда солома и деревянные перекрытия сгорели, огню больше нечем было поживиться, и он постепенно угас.

Хлоя, не выпускавшая ручку насоса все это время, вспотела, руки ее покрылись волдырями. Ночная рубашка под пальто была разорвана, лицо, руки и ноги перепачкались, как у углекопа. Но она не позволяла себе передохнуть и стала успокаивать лошадей, устраивая их в сарае, где запах обуглившегося дерева и горелой соломы не был сильным. Пока она занималась этим, мужчины отвезли Росинанта на повозке в поле и закопали его.

Был пятый час утра, когда Билли отправился спать на сеновал, а Хьюго, Самюэль и Хлоя, шатаясь, вошли в кухню.

— Чашка чая, наверное, не будет лишней, — заметил Самюэль, ставя чайник на плиту.

— У меня во рту пересохло, — согласилась Хлоя, сбрасывая пальто. Она потерла воспаленные глаза.

— Ну-ка, иди сюда. — Хьюго обхватил ее талию, приподнял девушку и усадил на стол. — Нам с тобой нужно кое-что обсудить, подопечная. Оставляя в стороне вмешательство в мои действия, когда надо было спасать… как ты там его называла… а, — Петрарку… я хочу напомнить тебе: ты получила два конкретных распоряжения, но в обоих случаях ты не послушалась.

— Ты забыл о Росинанте, — возразила Хлоя. — И я хотела вернуться за ним. — Поскольку она сидела на столе, то была вынуждена смотреть прямо в глаза опекуну, а это было не очень приятно. Хьюго был так же грязен, как и она, глаза его смотрели строго; было ясно, что сейчас ей не удастся склонить его к компромиссу.

— Тебе не следовало этого делать, — сказал он подчеркнуто сурово. — Я запретил тебе подходить к огню, а ты не обратила на мои слова ни малейшего внимания. Ты думаешь, я сказал это только для того, чтобы потренировать голосовые связки?

— Я не могла думать ни о чем, кроме лошадей. А ты действительно забыл о Росинанте. — Заметив, что он на мгновение помедлил с ответом, она кинулась защищаться: — И зачем ты отправлял меня в дом, когда собрался застрелить Росинанта. Я не такая уж неженка. В конце концов это не самое страшное событие в жизни бедняжки. — Она шмыгнула носом и вытерла глаза грязным рукавом. Кружево порвалось и кое-где свисало, Хлоя стала отрывать его. Это дало ей возможность посмотреть вниз и отвести глаза от пристального взгляда Хьюго.

Он приподнял ее подбородок.

— За десять лет службы на море, — сказал он медленно, — никто никогда, повторяю, никогда не посмел ослушаться моего приказа.

— Очень уж боялись за свою шкуру, — заметил Самюэль, насыпая чай в чайник. — На флоте все очень строго.

Хлоя почему-то решила, что Самюэль на ее стороне.

— Но здесь же не флот, — сказала она.

— Нет, не флот, и за это ты должна благодарить судьбу. — Хьюго снял ее со стола. — Учитывая обстоятельства, я намерен на этот раз ничего не предпринимать, однако ты сделаешь большую ошибку, если решишь повторить подобное.

Буря, похоже, миновала. Хлоя решительно сменила тему, заявив так же ожесточенно, как и раньше:

— Я бы с удовольствием воткнула нож в Джаспера.

— Это ты уже говорила. — Хьюго опустился в кресло с усталым стоном. — С чего ты взяла, что за пожаром стоит твой брат?

— Это очевидно, — ответила она. — Он никогда не прощает нанесенного ему оскорбления или обиды, да и не очень щепетилен в средствах, когда решает отомстить обидчику.

— На-ка вот, выпей; — Самюэль поставил перед ней кружку. — Капля рома в чае ей бы не помешала, — сказал он Хьюго.

— По-моему, в кладовой есть кувшинчик, а?

— Кажись, так. — Самюэль принес керамический кувшинчик с ромом и плеснул немного себе и Хлое. Затем он сел на свое привычное место у плиты, закрыв глаза.

— Однажды какой-то человек обидел Джаспера… Кажется, он не захотел продавать ему лошадь. Так Джаспер не пожалел денег, чтобы речку, откуда брали воду для полива сада его обидчика, направить по новому руслу. И мне известно, что он отравил ключ с питьевой водой у старухи Бидди и подсыпал яда ее корове, потому что она как-то его обругала.

— Откуда ты все это знаешь? — Хьюго уже больше не чувствовал усталости и выпрямился на стуле. Он был уверен, что Джаспер способен на любую подлость, но не представлял, что его злобная натура так хорошо известна кому-то еще.

Хлоя пожала плечами, отпивая чай.

— Джабедиа, браконьер, рассказал мне. Он знает все, что делается в округе.

— М-м. — Хьюго пил чай, сильно нахмурившись, глубокая складка пролегла по его лбу.

Похоже, Джаспер поднял перчатку и так ожесточенно, что дуэль между ними может завершиться лишь полным поражением одного из них. Прежде всего, необходимо защитить Хлою — это самое главное. Только когда она будет в полной безопасности, Хьюго сможет вступить с ним в схватку.

Значит, Хлое Грэшем нужно срочно подыскать мужа.

— Ну, так что мы будем делать? — спросила она. — Мы же не позволим, чтобы ему все сошло с рук?

— А что ты предлагаешь? — Он слегка улыбнулся, заметив напряженное, мстительное выражение ее лица. — Сомневаюсь, что он подпустит тебя настолько близко, чтобы ты могла воткнуть ему нож между ребер.

— Надо сжечь стога его соломы, — быстро ответила Хлоя. — Отплатим той же монетой… но мы никому не причиним боли, — добавила она, и в глазах ее вновь заблестели слезы. — Что было бы, если бы ты спал? Или если бы мы не проснулись? Или опоздали бы?

— Но ведь ничего этого не произошло, — сказал он успокаивающе. — Не стоит расстраиваться из-за того, что могло бы быть, но так и не случилось.

— Но Росинанта больше нет.

— Для него давно уже все было кончено. — Внезапно он встал, и его голос стал строгим: — Ты похожа на трубочиста. В таком виде нельзя ложиться спать.