Моника Маккарти - Неукрощенный

– Рори, ты идешь или нет? – крикнул Алекс снизу. Рори поднял голову, прервав поцелуй, медленно выплывая из марева страсти. Их дыхание стало ровнее. Когда они поняли, какой выбор предлагает им Алекс, оба дружно рассмеялись. Рори вопросительно посмотрел на нее.

Изабель отрицательно покачала головой.

Ей нужно было сделать кое-что очень важное. И чем быстрее, тем лучше.

– Потом. Ночью закончим то, что начали, Рори. Твои львы внизу голодны. Прочь отсюда, а то они придут за тобой сюда, – проворчала она.

Неохотно он отпустил ее.

– Думаю, надо сказать пару слов Алексу, чтобы не прерывал. – Он ласково чмокнул ее в лоб на прощание и, сразу забеспокоившись, отправился к своим дружинникам.

Изабель глядела ему вслед, любуясь силой и горделивостью его движений. Даже в мелочах Рори был настоящим шотландским воином. Поразительно, но еще два месяца назад он был на пороге смерти. Чувство неописуемого блаженства вдруг коснулось ее. Завоевать любовь такого мужчины, как Рори, – одно это вызывало благоговейный трепет. Она должна сделать все, чтобы удержать его.

Изабель опустилась на край кровати и прижала руки к животу, борясь с неожиданно подступившей тошнотой. Последнюю неделю или две у нее было несколько приступов странной слабости, вероятно, вследствие стресса.

Она дожидалась возможности побыть одной, чтобы поближе рассмотреть знамя. Слит предупредил ее, чтобы она не пыталась его обмануть, и она понимала, что скоро он сообщит ей, как поступить. Нужно подготовиться. Она должна быть уверена, что шаль Бесси можно выдать за знамя Фей.

Оглушительный рев донесся со двора – так воины встретили Рори. Она сделала глубокий вдох. Все, время наступило! Ее передернуло от волнения. «Покончи с этим, и побыстрее». На цыпочках она подошла к двери, подождала и прислушалась, не идет ли кто-нибудь. Все было тихо. Она открыла дверь и выглянула в коридор. Никого.

Медленно Изабель приблизилась к кровати, пошарила рукой за спинкой, чтобы найти ту завитушку, про которую Рори говорил Алексу. Очень легко нашла ее, повернула, а потом скользнула вниз. Под кроватью ее рука наткнулась на открытый потайной ящик. Гравированная металлическая шкатулка оказалась тяжелее, чем она думала. Потребовалось какое-то время, чтобы вытащить ее из ящика. Двумя руками Изабель с трудом водрузила ее на постель и нажала на вырезанный знак Маклаудов. Замок щелкнул, и она подняла крышку.

Запах пыли и плесени ударил в лицо. Она потерла нос, чтобы не чихнуть. В шкатулке аккуратно сложенное лежало легендарное знамя Фей Маклаудов. Она благоговейно подняла его, и легкие складки сами распрямились поверх покрывала. Теперь можно было без помех рассмотреть знамя. Это было удивительно. Она держала знамя в руках и все еще была жива.

А теперь шаль. Бесси отдала ее без слов, только приподняла одну бровь, а может, две. Вытащив шаль из своих вещей, Изабель поднесла ее к окну и стала сравнивать со знаменем. Через открытое окно подул ветер, и легкая шелковая ткань надулась, как парус. Поразительно! Именно такой она ее и запомнила. Шаль, должно быть, была отрезана от одного куска материи со знаменем. Разве что оно было меньше изношено. Чуть-чуть темнее знамени, шаль была покрыта такими же малиновыми и желтыми узорами. Любой мог бы спутать их, даже человек, который видел знамя вблизи. Отличия можно было найти, только если скрупулезно сличать их между собой.

Значит, ее план сработает!

Осторожно свернув, она положила знамя назад, в шкатулку. Свернула шаль и сунула ее в свой кофр. Стукнув крышкой, она услышала голос за спиной.

– Что ты делаешь?

У нее упало сердце, когда она услышала знакомый голос за спиной. Сколько он простоял здесь? Она оглянулась через плечо.

Увы, долго.

Окаменев, Рори стоял в дверях и наблюдал, как Изабель убирает драгоценный талисман Маклаудов в свой сундук. На какой-то миг он забыл обо всем и только пытался понять суть происходящего перед ним.

– Р-рори, – растерялась она. – Уже вернулся? Я думала, ты еще занимаешься. – Изабель подскочила к нему, прижалась к груди и обвила шею руками. Он все так же не замечал ничего вокруг. – Что-нибудь случилось? Ты хорошо себя чувствуешь? – Забота в ее голосе прозвучала насмешкой.

От потрясения Рори не придумал ничего лучшего в ответ:

– Мне показалось, в окне что-то мелькнуло, – произнес он без выражения. «Я не хочу в это верить».

Знамя. Знамя Фей у Изабель. Как она до него добралась? Правда открылась внезапно. Удар был жестоким. Он посмотрел на нее сверху вниз, не желая признавать очевидное Широко распахнутые глаза, совершенный овал лица, само лицо, поднятое к нему в молчаливой мольбе. Эти нежные губы, которые он с упоением целовал всего несколько минут назад, сейчас дрожали. Желание, которое она вызывала, было непереносимым. Он ненавидел себя за слабость. Как такая невинность и красота могут скрывать такое вероломство?

Предательница!

Рори пересилил себя и не отвернулся, хотя смотреть на нее было чудовищно больно. Сердце ныло так, как никогда прежде. Боль пронзала насквозь, оставляя в теле огненные следы. Он должен был получить тысячу стрел в живот, чтобы эта боль сравнилась с агонией, охватившей его после предательства Изабель.

– Стерва! – Он отшвырнул ее от себя. – Как ты могла?

Она пошатнулась, но не упала.

– Рори, ты не понял. Я все объясню. Это не то, о чем ты подумал.

– Я все правильно понял, – отрезал он. Существовало только одно объяснение. – Ты шпионила за мной, когда я рассказывал Алексу, где спрятано знамя. – Рори пронзительно глянул на ее виноватое лицо, надеясь, что она разуверит его! Но она молчала.

Все подозрения, которые существовали прежде, вдруг ожили, не замутненные эмоциями. Мозаика сложилась, и от этого стало еще страшнее. Охотное согласие Слита на помолвку, рыскающая на кухнях Изабель, ее завлекающее поведение, вызывающие туалеты и страстное желание улечься к нему в постель, даже когда ей стало известно, что за этим нет будущего. Все вело к безошибочному выводу. Изабель действовала заодно со своим дядей. Она появилась в Данвегане с тайной целью.

Новый приступ боли в груди.

Она никогда не любила его.

Она одурманила его, зачаровала своей красотой, повела за собой по дорожке, по которой он поклялся никогда не ходить. Он полюбил врага и позволил красоте, похоти и любви затуманить свой разум. Хуже всего то, что из-за нее он отказался от союза с Аргайллом. Он поставил женщину выше своего долга перед кланом. И за это никогда не простит ее. Она сделала из него форменного идиота.

В ушах застучала кровь. Первоначальный взрыв эмоций превратился во все поглощающую ярость. Он стиснул кулаки, чтобы не взорваться, чтобы вихрь насилия не подхватил его. Ярость сотрясала до основания. Он боялся двинуться, не доверяя себе. На миг ему показалось, что он убьет ее за то, что она сделала с ним. С ними.