Дорин Малек - Влюбленная пленница

– И созовет парламент? – уточнил Талит. Калид кивнул.

– Ты веришь, что Сорек говорит правду? Калид пожал плечами.

– Конечно, он не Осман-бей, чьему слову я верю беспрекословно, но Сорек тоже не глупец. Он прекрасно понимает суть событий.

Склонив голову и сжав руки за спиной, Талит сделал несколько задумчивых шагов по поляне. Потом повернулся к Калиду и спросил:

– Как же тебе удалось проникнуть к Малику?

– Право милости. Мое звание паши дает мне право просить у султана снисхождения. А Амелия Райдер прошла вместе со мной под видом супруги.

Выражение лица Анвара немного смягчилось.

– Как она?

– Конечно, ей было нелегко увидеть Малика в подобном положении, но она, наверняка, нам поможет в случае необходимости. На самом деле она гораздо сильнее, чем выглядит.

– Я знаю, – Анвар задумчиво посмотрел на Калида. – Чего конкретно ты от меня хочешь? – спросил он.

– Хочу, чтобы ты вместе со мной встретился с Сореком, чтобы мы могли договориться о совместном выступлении. Меня поддерживают еще несколько пашей. Если Хаммид увидит, что и мы, и революционеры, и его собственная армия – все объединились против него, он непременно отречется. Ведь он труслив: всю свою жизнь прятался за спинами сторонников. Без них он ничто. А вы добьетесь своего – причем без гражданской войны, которой все так боятся.

– В твоих устах все звучит так просто!

– Я вовсе не сказал, что это будет просто. Кое-кто из янычар останется верен султану, даже если Сорек выступит против него, и вам придется с ними сражаться.

– Я всю свою жизнь с кем-то воюю, но если уж проедется впутывать в этот план моих людей, то нужно выяснить все детали до встречи с Сореком.

Калид медленно, с облегчением вздохнул. Он не хотел раздумывать о том, что случилось бы, не пожелай Талит его слушать.

– Прекрасно, – заговорил он. – Вот что мы должны предпринять…

Эми смотрелась в зеркало, поправляя на себе платье, и думала о том, как ей пережить этот бесконечный день. За последнюю неделю от Сары новостей не приходило, а это значило, что в положении Малика ничего не изменилось. Скоро на чай придет Мартин Фитцуотер: его пригласила Беатрис. Эми чувствовала себя так, словно участвовала в шараде, поощряя ухажера, за которого вовсе не хотела выходить замуж. Но вникать сразу в две проблемы не было сил. Если все будут счастливы оттого, что она вместе с Мартином лакомится имбирным печеньем – до тех пор, пока судьба Малика не разрешится, то она готова участвовать в представлении.

Эми причесалась и вышла из комнаты, прислушиваясь к тиканью старинных часов в холле. Серебряный поднос на столике из золоченой бронзы ожидал визитную карточку Мартина, а в дверях в полной готовности стоял ливрейный лакей. Все вокруг сияло, вымытое и начищенное к приходу гостя.

Войдя в гостиную, Эми сразу заметила, что Джеймс оделся в стиле «хозяин дома»: сюртук, дополненный моноклем и карманными часами с цепочкой. Сидя в кресле, он читал газету и курил сигару. Беатрис хлопотала вокруг складного столика, расставляя чашки и тарелки; взглянув на племянницу, она широко улыбнулась.

– Ты прекрасно выглядишь, дорогая!

– Спасибо, тетушка.

Обе они повернулись, услышав звук подъезжающего экипажа, а лакей встал навытяжку. Эми взглянула на часы. Как и следовало ожидать, Мартин безукоризненно точен: сейчас ровно три часа.

Беатрис и Эми вышли в холл, а привратник открыл дверь.

Войдя, Мартин поклонился сначала Эми, а потом Беатрис.

– Добрый день, миссис Вулкот, добрый день, мисс Райдер. Спасибо за то, что пригласили меня.

Мартин выглядел так, словно собрался на парад: красный мундир с иголочки, черные ботинки начищены до блеска, ножны на боку сияют. В руке он держал букет цветов.

– Из сада миссис Беллинджер, – пояснил он, протягивая цветы Эми. – Наверное, уже последние.

– Как мило! Спасибо! – поблагодарила Эми.

– Давай я возьму их, – предложила Беатрис. – Поставлю в вазу.

Они прошли в гостиную, где Мартин вел светский разговор с Беатрис до тех самых пор, пока она не исчезла в кухне, а потом переключился на Джеймса, обсуждая политику Турции. Эми в это время разливала чай. Наконец Джеймс откланялся и удалился в свой кабинет, оставив молодых людей одних.

– Ваш дядюшка чрезвычайно заинтересован теми играми, которые ведут местные власти, – позволил себе комментарий Мартин, выбирая крошечный сэндвич с тарелки, которою предложила ему Эми.

– Они непосредственно влияют на его торговые дела, – пояснила Эми, поднимая свою чашку к губам.

– Наверное, очень трудно вести дело, подобное его, в таких сложных условиях, – заключил Мартин. – Каждый день приносит что-то новое, и угадать ничего невозможно.

– Он ладит со всеми, но мне кажется, что постоянное хождение по натянутой проволоке все-таки сказывается, на его самочувствии и настроении, – Эми поставила чашку на блюдечко.

Мартин кивнул.

– Да, нам, людям с Запада, здесь нелегко. Слишком велико различие культур. Он помолчал, а потом добавил:

– Но Вы, должно быть, ощутили это на себе.

– Да.

– Вы уже сумели оправиться от того испытания, которое постигло Вас сразу по приезде? – деликатно поинтересовался Мартин.

Эми не нашлась, что ответить. Конечно, все в западном землячестве прекрасно знали о ее похищении, но сама она вовсе не думала о нем как об испытании, поэтому что-то сказать было трудно.

Мартин неправильно понял ее замешательство и быстро добавил:

– Пожалуйста, извините. Я вовсе не хотел затрагивать неприятную для Вас тему. Разумеется, Вы не хотите обсуждать ее, и с мой стороны было просто бестактно заговорить об этом.

– Все в порядке, Мартин, – успокоила его Эми, довольная, что он оказался достаточно хорошо воспитан, чтобы не настаивать на продолжении разговора – даже с женщиной, в которой он видел свою будущую жену.

– А Вы когда-нибудь бывали на местном базаре? – жизнерадостно поинтересовался он, явно пытаясь найти нейтральную тему.

– Да. И должна сказать, что нашла его страшно интересным. Для одного посещения впечатлений оказалось чрезвычайно много.

– Ну, тогда мы должны побывать там еще! – легко продолжил Мартин, с улыбкой глядя девушке прямо в глаза.

Эми отвернулась: соглашаться она не хотела, но обидеть Мартина тоже казалось неудобным. Ей хотелось бы объяснить, почему она уходит от ответа, но она понимала, что сделать это невозможно.

Беатрис появилась в дверях с подносом ежевичных пирожных. Эми не преминула заметить, что Листак куда-то отослали, и тетушка сама прислуживает им.

Ей явно хотелось услышать хотя бы обрывки разговора.

– Пожалуйста, попробуйте, лейтенант! Я сама их испекла, – угощала Беатрис, ставя поднос на стол. – У моей поварихи тяжелая рука – сладости у нее плохо получаются. Поэтому я предпочитаю сама их готовить.