Моника Маккарти - Властный зов страсти

Горец уже собрался повторить приказ, но тут Джилли положила руку на его плечо, и он вздрогнул. Когда его сестры перестали прикасаться к нему? В детстве они постоянно взбирались ему на колени, смеясь над его шутками.

– Пожалуйста. Я просто хочу помочь.

Лахлан устремил на сестру долгий взгляд – будто впервые за долгое время увидел ее лицо. Перед ним предстала молодая женщина очень высокого роста, и он невольно испытал приступ меланхолии. Как это случилось? Как случилось, что его сестры выросли, а он этого не заметил? Все это время он был слишком занят, и у него не оставалось времени на брата и сестер. Теперь брат его томился в заключении, и он должен был вызволить его.

– Пожалуйста! – повторила Джилли.

Обычно Лахлан не обсуждал дела клана с сестрами, но на этот раз он смягчился.

– Я получил послание от Дуарта.

– От брата Флоры? Так ты написал ему и предложил обмен?

– Этого я не делал.

Действительно, Лахлан не писал Гектору, рассчитывая выиграть драгоценное время, чтобы поухаживать за своей строптивой невестой.

– Тогда откуда Гектор узнал, что Флора здесь?

Лахлан пожал плечами. Он мог только надеяться, что Гектор не сообщит об этом Рори.

– Не знаю, но надеюсь узнать. – Ему не хотелось думать, что кто-то из его людей его предал, но поразмыслить об этом следовало.

– О чем говорится в письме?

Лахлан почувствовал, как в нем вновь закипает гнев. Неохотно достав письмо, он отдал его сестре. Взглянув на пергамент, Джилли нахмурилась.

– Написано по-шотландски.

– Верно.

– А это значит…

– Да. Ну не удача ли, что единственный человек в замке, кто мог это прочитать, оказался рядом со мной? – Лахлан был не в силах скрыть горечь.

Трудно было выбрать более неудобное время. Обычно он не реагировал на уколы Гектора, но Флора, не прилагая к этому усилий и не имея никаких намерений на этот счет, ухитрилась заставить Лахлана почувствовать собственную ущербность.

– Ты позволил Флоре прочесть письмо?

Лахлан пожал плечами:

– У меня не было выбора.

– И о чем там говорится?

– Обычные угрозы Гектора, не более того. Вне всякого сомнения, его главная цель – унизить меня в глазах Флоры. Ну ничего, он еще заплатит за это.

Джилли сморщила носик.

– Флору вырастили на равнине, – беззаботно сказала она. – А у них там свои предпочтения. Я не думаю, что недостаток образования мог изменить ее мнение о тебе.

Лахлан покачал головой, удивленный тем, как быстро Флора сумела очаровать его сестер, и все же в том, что сказала Джилли, была крупица правды.

Неужели он неправильно истолковал желание Флоры покинуть остров? Если так, то его неуместный гнев причинил гораздо больше ущерба, чем он думал.

Джилли озадаченно наблюдала за ним.

– Я все-таки не понимаю, что ее так расстроило.

– Она хотела уехать, а я сказал, что это невозможно.

Джилли покачала головой:

– Ты к ней неравнодушен.

– Нет.

– Да. А если так, что в этом плохого?

Лахлан молчал. Он отлично понимал, что это все осложнит еще больше.

Флора разгадала его замысел. И это, несомненно, затрудняло его задачу. В то же время тот факт, что теперь между ними стало на одну тайну меньше, принес Лахлану некоторое облегчение. Его цель не претерпела изменений, и, разумеется, он не мог ее отпустить.

– Ничто не изменилось, – подвел он итог своим размышлениям.

– Но ты не причинишь ей вреда? – спросила Джилли тихо.

– Нет.

– И что ты собираешься делать?

– Что потребуют обстоятельства.

С минуту они стояли молча, и все это время Лахлан размышлял о том, как случилось, что теперь эта маленькая девушка держит на своей крошечной ладони судьбы стольких людей?

Гектор Маклейн кряхтел при каждом новом толчке, но почти не находил удовольствия в этом процессе. То, что под ним распростерлось роскошное женское тело, не слишком помогало, и его мысли постоянно возвращались к последнему удару, нанесенному коварной Немезидой.

По природе Гектор не был терпеливым человеком, и то, что ему потребовалось целых двадцать пять лет, чтобы уничтожить Лахлана Маклейна, откровенно злило его. Впрочем, уничтожить – это сильно сказано: разве не Маклейн похитил его сестру и тем нарушил его планы?

Гектор грубо нажал бедрами на женское тело. Негодяй заплатит за оскорбление своей жизнью!

Возбуждение его прошло, и Гектор приказал:

– Шевелись, ты, сучка ленивая!

Маленькая служанка с лицом цвета сыворотки безропотно подчинилась и принялась раскачиваться взад-вперед, стараясь встретить его удары своим пышным окороком, а Гектор обхватил ее и крепче сжал огромные груди, свисавшие почти до самой простыни.

Не добившись успеха, он остановился и потянулся к кубку, но даже виски показалось ему горьким. Тогда он снова грубо вошел в нее, тем самым показывая свое недовольство.

Женщина издала жалобный стон, и жаркая волна желания вернулась. Уже много лучше. Обычно Гектор не вел себя так грубо, но тлевший внутри гнев привел к тому, что он утратил контроль над собой. Насилие оставалось единственным средством избавиться от напряжения, и он снова шлепнул служанку по заду, оставив отпечаток ладони на бледной коже.

Теперь его движения становились все жестче и яростнее, а приглушенные жалобные вскрики девушки только возбуждали его. О да! Именно это ему сейчас нужно.

Почувствовав, как нарастает напряжение, Гектор ударил еще раз. Его партнерша вскрикнула, и, сделав еще несколько движений, он излил в нее свое семя, после чего она упала на постель и, свернувшись в клубочек, принялась всхлипывать.

Этот звук вызвал в нем ярость, и Гектор грубо столкнул служанку с постели, после чего бросил ей монету.

Это было больше, чем она заслуживала, потому что оргазм не принес ему удовлетворения, но по крайней мере эта тварь знала свое место.

Когда девушка ушла, гнев и раздражение вернулись с новой силой. То, что Маклейн упорствовал и не желал ему покориться, разъедало душу Гектора, как кислота. Это был удар по гордости, и удовлетворить его могла только смерть противника, но для этого Гектору нужен был план. Он получит сестру обратно и одновременно уничтожит врага.

Бедная маленькая Флора! У Гектора сохранились достаточно нежные воспоминания о сестре, и он сожалел, что она оказалась вовлечённой в это грязное дело, но своевольная девчонка сама навлекла на себя неприятности, и не он виноват, что теперь ей придется горько об этом пожалеть.

Флора пыталась обуздать поднимавшуюся в ней панику. Темная холодная ночь, казалось, была пронизана опасностью и окутывала, как тяжелый плед, а понимание того, что все это скорее у нее в мыслях, чем наяву, не приносило облегчения.

Она прекрасно знала, чем рискует.