Дорин Малек - Жемчужина гарема

– Гость, мадам. Мне сказать, чтобы зашли потом?

Джеймс встал из-за стола, утирая рот салфеткой.

– Нет-нет, я выйду. Ты продолжай есть, Беатрис, – наверное, это управляющий складом. Я велел ему прийти ко мне с докладом, когда он завершит учет товара. Не ожидал, что он так быстро закончит. Можешь убрать мой прибор, Листак. Кофе принеси в гостиную. И две чашки.

Слуга поклонился и вышел, а Джеймс прошел по коридору к своей гостиной. Небольшая комната, заставленная всяческими безделушками в стиле викторианской моды, была застелена его лучшим афганским ковром. На антикварных столиках были расставлены лампы.

В европейское убранство гостиной фигура Осман-бея совершенно не вписывалась. Когда Джеймс вошел, гость поднялся ему навстречу.

Джеймс моментально обратил внимание на мундир алебардщика, широкие плечи анатолийца и серьезное выражение его лица.

– Что-то случилось с Сарой? – с тревогой спросил Джеймс.

Беатрис Вулкотт доедала десерт, когда муж снова присоединился к ней в столовой. По глубоким складкам, которые пролегли у его рта, она сразу поняла, что-то случилось.

– Джеймс, в чем дело? – вскрикнула она.

С мертвенно-бледным лицом Джеймс сел напротив нее и, положив руки на стол, низко склонил голову.

– Ради всего святого, Джеймс, что случилось? – спросила Беатрис, вставая и направляясь к нему.

– Сару продали.

Казалось, Беатрис вот-вот потеряет сознание.

– Что… что? – чуть слышно переспросила она.

– Султан продал ее паше Бурсы. Сейчас моим гостем был капитан охраны Топкапи. Он сообщил, что Сара понравилась паше, и султан обменял ее на какую-то семейную реликвию и крупную сумму денег.

– О Господи! – ахнула Беатрис, тоже побледнев и сжимая руки.

– Оказывается, по турецкому закону все женщины гарема являются собственностью султана, и он может делать с ними все, что захочет.

– А ты знал об этом, когда договаривался, чтобы Сара там работала? – спросила Беатрис.

– Конечно, не знал! За кого ты меня принимаешь? – возмущенно ответил Джеймс, глядя на жену.

– О Джеймс… Ты так настаивал на том, чтобы ее туда устроить, считая, что это поможет твоему бизнесу.

– Беатрис, ну, пожалуйста! Обвинения сейчас ничему не помогут. Мне надо найти способ вернуть ее.

– Иди в посольство. Ведь нельзя же так обращаться с американской гражданкой!

Джеймс вздохнул.

– Мы живем в Турции и находимся под юрисдикцией султана. Здесь действуют местные законы. Я, конечно, буду пытаться, но не уверен, что представители Соединенных Штатов смогут что-либо предпринять.

Беатрис похлопала мужа по руке.

– А почему стражник султана пришел к тебе с этим сообщением? Уверена, что это связано для него с некоторой долей риска.

– Стражника прислала принцесса Роксалена. Она подружилась с Сарой и тревожится за нее, но мы прекрасно знаем, что принцесса не пойдет против отца.

– Что же будет с Сарой? – тихо спросила Беатрис.

Джеймс отвел глаза.

– Паша мог пожелать ее только по одной причине – и, боюсь, никто не сомневается в том, какова она.

Беатрис надолго замолчала.

– Он не убьет ее? – слабым голосом спросила она наконец.

– Вряд ли. Паша может отослать ее прочь, когда она ему надоест, но к тому времени у нее самой может появиться желание умереть.

– Джеймс, мне так жаль! – воскликнула Беатрис. Трагичность сложившейся ситуации перебила в ней привычку ворчать.

– Ты была права, Беа, я понимаю. Мне не следовало отправлять Сару в гарем.

– Не отчаивайся. Завтра ты пойдешь в посольство и узнаешь, что можно предпринять.

Джеймс мрачно кивнул, ничуть не ободренный ее словами.

– Ты поговорил с братом Сары? – прошептала Роксалена, отступая в тень при виде поваренка, который поспешно прошел мимо них, неся на голове корзину с рубиновыми плодами граната.

Осман кивнул.

– Я с ним говорил, он будет пытаться помочь ей, но не уверен, что он сможет хоть что-то сделать.

– Халид ее не отдаст. Он не будет слушать ни представителей правительства, ни кого-то еще. В достижении своих целей он очень упорен.

– А что, по-твоему, будет делать Сара? – спросил Осман.

– Думаю, попытается убежать.

Осман вздохнул.

– Навряд ли ей это удастся. Куда она направится, кто ей поможет? В Бурсе она никого не знает. У нее нет друзей.

– У нее есть друзья в Топкапи, – решительно заявила Роксалена. – Мне надо подумать, Осман. Я должна найти способ ей помочь.

– Мы должны найти способ.

Муэдзин с минарета начал выкрикивать призыв на вечернюю молитву.

– Мне надо идти, – сказал Осман. – Встретимся в полночь у купальни?

– В полночь, – подтвердила Роксалена, проскальзывая в дверь кушан.

Вода в бассейне была чиста и прозрачна, на ее поверхности плавали лепестки роз. Окруженный мраморными колоннами, он отделялся от гарема массой полупрозрачных занавесей. Зубчатый потолок над купальней был расписан золотыми арабесками, пол выложен глазурованными лазурными плитками. Сам бассейн был из розового мрамора, а на дне виднелся узор из орхидей, составленный из контрастных плиток с мозаикой из перламутра. Вокруг бассейна под кустами и деревьями стояли каменные скамьи. На них отдыхали обитательницы гарема, когда уставали плескаться и нежиться в воде. Всюду были расставлены подносы с множеством сладостей и освежающих напитков, а также притирания и мази, которыми пользовались евнухи-массажисты.

Сара погрузилась в воду, которая поначалу показалась ей горячей. Она служила предметом насмешек всех наложниц, потому что купалась в рубашке, в то время как все остальные женщины бегали нагишом и надевали шелковые халаты только тогда, когда им становилось прохладно. Некоторые из них разжигали огонь в мраморных чашах с попурри, а потом клали на угольки кусочки сандалового дерева и мирру, держа в ароматном дыму свои кафтаны, чтобы их одежда и тело стали благовонными. Иногда между женщинами случались потасовки, и тогда специально выбранные для этого крепкие евнухи хватали виновниц и выбрасывали из хаммана, чтобы те остудили свой пыл в одиночестве.

Сара провела в воде несколько минут, а потом вылезла из бассейна и надела башмаки на высокой деревянной подошве, напоминающие голландские сабо. Выйдя в соседний тепидариум, она прошла мимо плещущего водой фонтана. Там на кушетках обитательницы гарема отдыхали, пили кофе, укладывали друг другу волосы и обменивались сплетнями. Вокруг них суетились прислужницы, закутывали их в теплые плащи, обрызгивали духами волосы и кожу, подносили всяческие лакомства. Сара отмахнулась от служанок и взяла книгу: правда, она была на турецком языке, но в ней были иллюстрации, разглядывать их было куда интереснее, чем наблюдать за взрослыми женщинами, которые вели себя как дети и с которыми обращались, как с детьми.