Оливия Уэдсли - Пламя

Из школы она удирала, как только представлялась возможность. Каждый день ей полагалось два часа для личных занятий. Ее часы были от пяти до семи. Тони разыскала в изгороди на задней стороне сада отверстие. Ее ежедневной привычкой стало уходить через него в лес и бродить там. В зеленой тени, полной мира и покоя, она сидела и вспоминала дядю Чарльза. Вся ее жизнь свелась теперь к этим воспоминаниям. Она даже редко думала о лорде Роберте. Он промелькнул в ее жизни, и все. Сжав колени руками, она сидела и смотрела вдаль, где блестело море, слабо переливаясь. Иногда ей хотелось дойти туда и стать свободной. Жизнь, полная свободы и скитаний, стала ее любой мечтой в течение дня. Никому она действительно не нужна, это она хорошо знала, и вся ее жизнь в будущем прикована к тете Генриэтте и Фэйну.

«Ну и границы», – сказала она сама себе с кривой усмешкой. Пока дядя был жив, она всегда мечтала о путешествиях с ним. Теперь жизнь представлялась ей как длинная, пустынная, пыльная дорога, на которой не встретишь никого.

Она ненавидела ежедневную раздачу писем, так как для нее их не было никогда.

– Смешно, – слышала она разговоры девушек, – что-то в ней есть странное.

Единственным утешением в существовании Тони были эти ежедневные прогулки, но и они в конце концов тоже стали невозможны.

Кто-то из городских жительниц сообщил начальнице, что одну из девушек видели несколько раз в лесу.

– В одиночестве? – мгновенно спросила она, но посетительница, желая подчеркнуть всю важность своего сообщения, покачала головой и не ответила. Она ни на минуту не могла допустить мысли, чтобы девушка изо дня день гуляла одна. Она когда-то сама принадлежала к категории девушек, единственным интересом в жизни которых был мужчина, и впечатления ранней науки не могли изгладиться из ее памяти.

Мисс Чэн собрала всю школу и спросила имя виновной. Тони почти равнодушно выступила вперед.

Девушки сочли ее дурой. Они все были в страхе, так как все они, то одна, то другая, ежедневно имели свидания где-нибудь вблизи дома со своими «мальчиками».

– Подумать только! Признаться? Как глупо! – решили они, но Тони приобрела в их глазах новый интерес. Они никогда не допускали ничего подобного с ее стороны.

Тони подверглась допросу отдельно в кабинете начальницы.

– Кто был с вами? – спросила мисс Чэн.

– Никого не было, мисс Чэн.

– Не лгите мне, я хочу знать правду, кто был с вами?

– Правда, никого не было. Почему должен был быть кто-нибудь?

Допрос кончился невероятной вспышкой гнева со стороны мисс Чэн и холодной дерзостью со стороны Тони.

Мисс Чэн написала леди Сомарец, горько жалуясь на Тони. В момент получения письма леди Сомарец болела инфлюэнцей. Обвинение со стороны начальницы не огорчило ее, а привело в бешенство. Она ответила под влиянием первого побуждения. Извиняясь за Тони, она привела, как довод для оправдания, пример ее прошлой жизни.

Мисс Чэн прочла письмо своей помощнице; помощница обсуждала это с другой служащей; последняя, по глупости, рассказала содержание одной из старших учениц. Мало-помалу история проникла повсюду, и вся школа узнала, что отец и мать Тони Сомарец были пьяницами.

Ни один класс не возмущается так легко и постоянно, как класс мелкого мещанства. Гораздо легче верблюду пройти через игольное ушко, чем женщине этого класса простить то, что она называет позором.

Эта одна из причин, почему безнравственность, с последствиями во всяком случае, совершенно незнакома мелким городишкам. Тони стала парией. По ночам в спальне девушки толковали про нее. Она переносила это молча, но она похудела и была очень несчастна. Она легко догадывалась о том, что случилось, и более мягкое отношение к тете, которое появилось было в ней под влиянием смерти дяди Чарльза, уступило место чувству горькой, непримиримой злобы. Она никогда не имела друзей в школе, но ведь существует огромная разница между непринужденными, хоть и не близкими отношениями и полным остракизмом.

Девушки, жившие с ней, просили о перемене комнаты: их матери не захотят, чтобы они спали в одной комнате с девушкой, отец которой и т. д., и т. д.

Молодость бывает дьявольски жестока. К первым присоединились другие. Тони стала мишенью для всей школы.

Она однажды написала Фэйну, чтобы он ее взял оттуда, но его не было в Англии, и он ее письма так и не получил. Писать тете она не хотела. Учебный год подходил к концу. Через неделю школа закроется на каникулы. Тони понятия не имела, куда она поедет, но она решила, что, если она должна будет остаться в Бристоле, она сбежит.

В этот момент, «как ангел с небес», как она сама выразилась, появился лорд Роберт.

Его титул, его непринужденный вид, его богатство – все это вынудило согласие со стороны мисс Чэн, которая никогда не дала бы его при других условиях. Тони разрешили поехать с ним на однодневную прогулку в моторе. Она едва верила, что это действительно правда, когда мотор отъехал и школа осталась позади.

Некоторое время Роберт молчал. Он сам был поражен той бурей чувств, которую вызвал в нем вид Тони.

Они поехали в маленькую деревушку, расположенную на скале над морем. Юность снова проснулась в Тони. Она повернула свое худенькое личико к Роберту и улыбнулась ему.

– Я причислила вас к сонму ангелов, когда вы приехали.

– Ангелов? – спросил Роберт. – Боюсь, что обыкновенно мои друзья причисляют меня к другой категории.

– Но не к дьяволам же, лорд Роберт?

– Боюсь, что так, девочка; но я прошу вас, не можете ли вы опустить титул и звать меня просто Роберт? Ведь мы – друзья, не правда ли?

Его теплый взгляд ободрил ее. Чтобы скрыть робкое замешательство, она сказала:

– Ну, тогда Роберт-дьявол.

Они завтракали на вершине скалы, мягкий ветер обвевал их, море далеко внизу отливало глазурью и серебром.

– О, как все это божественно хорошо! – вздохнула Тони.

Она хотела рассказать Роберту об истории в школе, но стеснялась.

– Скучали вы по мне, Тони? – спросил он. Тони взглянула на него. Теперь, когда он был с нею, ей казалось, что она скучала по нем. Он, очевидно, был из тех людей, по которым скучают. Все же на его вопрос было очень трудно ответить.

– Скучали? – настаивал он, глядя на нее сверху, так как она лежала на низкой траве.

Тони встретила его взгляд.

– Да, – ответила она тихо и подумала, что это действительно так.

– Я очень хотел увидеть вас снова. Я привез вам маленький подарок.

Он вынул пакет из кармана своего автомобильного пальто и передал ей в руки. Дрожащими пальцами она открыла его. Это был томик Суинберна.

– Я бы хотел, чтобы вы мне прочли поэму, которая вас «разбудила». Хотите?

– Но я не читаю вслух, вернее, я никогда не читала. Я думаю, что прочту плохо.