Дебра Маллинз - Ночь накануне свадьбы

– А потом мама сказала, что мисс Федертон не может предложить ничего, кроме того участка земли, который явился единственной причиной их помолвки, – с усмешкой говорила Бет. – И что лорд Дирби, как только все бумаги будут подписаны, еще пожалеет, что женился на ней, а не на тебе.

Несмотря на усталость после очередной беспокойной ночи, Кэтрин выдавила улыбку в ответ на нотку сочувствия, прозвучавшую в голосе Бет.

– Нет, правда, Бет, я вовсе не переживаю из-за того, что лорд Дирби решил сделать предложение мисс Федертон.

– Но он сын герцога! И все, говорили, что он очарован тобой!

– Но он сделал предложение другой. Что толку говорить о том, чего уже не изменишь?

– Ты не хотела стать герцогиней? – Глаза Бет выражали искреннюю озабоченность.

– Меня больше интересует характер мужчины, а не его титул.

– То есть? – Бет тряхнула головой, и темные кудри упали на плечи.

– Я мечтаю о муже, которого в первую очередь буду интересовать я, а не мое богатство. И которому я смогу доверять. Который не станет запирать меня в сумасшедшем доме, чтобы наслаждаться жизнью, проматывая мое состояние.

– Возможно, ты еще найдешь герцога, – кивнула Бет, – который полюбит тебя и заодно сделает герцогиней.

Кэтрин рассмеялась.

– Как мило, что ты еще можешь смеяться, – промурлыкал женский голос. Кэтрин оглянулась и увидела натянуто улыбающихся мисс Пенелопу Лиллибридж и ее подруг – мисс Роуз и мисс Лили Пендлтон. – Если бы я получила отставку от сына герцога, я не только бы не смеялась, но вряд ли отважилась бы показываться на публике.

Кэтрин приподняла брови, глядя на миловидную блондинку. Милая улыбка и кремовая кожа придавали Пенелопе ангельский вид, но злобный огонек, горевший в глубине холодных голубых глаз, выдавал истинную сущность.

– Вряд ли можно сказать, что я получила отставку, Пенелопа. Лорд Дирби просто выбрал себе в невесты мисс Федертон и все.

– Но ведь ты надеялась, что он сделает предложение тебе? – спросила Роуз, ее узкое хитрое личико выражало возбуждение и сладостное предвкушение чего-то скандального.

Хотя Роуз и Лили не блистали красотой и обаянием (именно поэтому, тщеславная и самовлюбленная Пенелопа снизошла до дружбы с ними), они были дочерьми адмирала и имели неплохие связи в обществе.

– Действительно, такая возможность существовала, но не могу сказать, что я чрезвычайно озабочена этим.

– Лорд Дирби еще пожалеет о том, что женился на мисс Федертон, – вмешалась Бет и, прищурившись, обвела девушек недобрым взглядом.

– Кто знает, – парировала Пенелопа, улыбаясь уголками полных губ. – Но я очень сомневаюсь, что он станет сожалеть о том, что матерью его наследников станет девица благородных кровей, а не дочка лавочника, пусть даже обладающего огромным состоянием.

Бет открыла рот от изумления, а сестры Пендлтон захихикали, прикрывшись веерами. Кэтрин же, встретив взгляд Пенелопы, не отвела глаз, наблюдая, как радость от нанесенного удара постепенно сменилась смущением.

– По крайней мере, – спокойно заметила Кэтрин, – меня не продадут богатому мужу, чтобы оплатить карточные долги отца.

Роуз и Лили испуганно взвизгнули, а Пенелопа густо покраснела. Сверкнув глазами, миловидная блондинка развернулась и тотчас удалилась, убийственным взглядом вынудив сестер Пендлтон последовать за ней. Лили на секунду задержалась.

– Теперь я понимаю, почему тебя называют Холодная Кэтрин, – прошипела она и поспешила вслед за остальными.

– Какая наглость! – Бет поджала губы, взволнованно похлопывая веером по ладони. – Пенелопа просто завидует, потому что ты популярнее ее, хоть и дочь коммерсанта. И потом твое состояние гораздо больше.

– Бет, ты самый верный друг, – рассмеявшись, сказала Кэтрин, – но поверь, мнение Пенелопы меня волнует меньше всего.

– Холодная Кэтрин! – Бет фыркнула. – Я знаю, это слова виконта Нордхема. А все из-за чего? Из-за того, что ты отвергла его ухаживания.

Кэтрин поморщилась.

– Виконт уверен, что в него влюблены все женщины. Для него не существует никаких табу, никакой морали. – Она понизила голос. – Я слышала, он меняет любовниц как перчатки.

– Кэт! – Бет вспыхнула и поспешно оглянулась, чтобы убедиться, что никто их не слышал. – Леди не приличествует говорить подобные вещи!

– Тогда давай закончим наш разговор на том, что Нордхем – человек, за которого я бы вышла замуж в последнюю очередь. Поверь, он вообще не способен любить никого, кроме себя.

– Согласна. – Услышав оклик матери, Бет оглянулась. – О, дорогая, мама хочет, чтобы я пошла поздороваться с мистером Харрисоном.

– Иди, а я лучше останусь здесь.

Бет хитро улыбнулась:

– И правда. Всякий раз в твоем присутствии бедняга краснеет, как свекла, и издает звуки, похожие на ослиное блеяние. Мне кажется, ты его обескураживаешь!

– Не хочу мешать твоей матушке, она так старается окрутить этого господина.

Ее притворно-серьезный тон вызвал у Бет взрыв хохота.

– Ты такая злючка! Мистеру Харрисону едва исполнилось двадцать, и вряд ли он рыщет в поисках жены.

Кэтрин положила руку на плечо подруги.

– Бет, только не разбивай молодому человеку сердце.

Подруга снова хихикнула и направилась к матери.

Оказавшись на несколько драгоценных минут в одиночестве, Кэтрин оглядела танцевальный зал, где пары уже выстраивались для первой фигуры кадрили.

То, что ей все время приходилось быть начеку, чтобы не перейти грань «нормальности» и не дать повода для пересудов, истощало силы. Насколько приятней было бы остаться с книжкой дома, а не выставлять себя напоказ перед высшим светом. Но Кэтрин должна найти себе мужа, и вряд ли это возможно осуществить, листая страницы последнего романа мистера Эджуэрта.

В последнее время наиболее подходящей кандидатурой казался лорд Кентвуд. Он сам обладал приличным состоянием, и это убеждало Кэтрин в том, что лорд не станет выбирать себе невесту по величине приданого. И, что еще важнее, какая-то необъяснимая доброта, присутствующая в его глазах, трогала Кэтрин до глубины души. Он заботился о своей пожилой матери естественно и не напоказ и при этом не производил впечатления маменькиного сынка. А тот факт, что он уделял Кэтрин так много внимания, свидетельствовал о его намерении представить юную леди своей матушке.

Он управлялся со своим имением так же легко, как и со всем остальным. Зачастую поддерживал политику палаты лордов, направленную на защиту интересов бедных слоев населения, и не выдвигал грандиозные идеи, чтобы придать себе общественную значимость. И хотя вряд ли его можно было назвать красивым, даже при самой богатой фантазии никто не посмел бы назвать его уродом.

Кэтрин действительно совершенно не волновала неудача с лордом Дирби, и главная причина подобного равнодушия, о которой она не рассказывала даже Бет, заключалась в том, что все ее внимание в последнее время было приковано исключительно к лорду Кентвуду. Кэтрин надеялась, что, возможно, очень скоро он попросит ее руки.