Дмитрий Суслин - Роза в цепях

Пока Апполоний, Муска и Эней совершали свое столь дерзкое дело, Валерий разговаривал со своими рабами. С волнением он начал свою речь:

— Я собрал вас сюда для важного дела, которое я задумал совершить. Мне нужна теперь ваша преданная служба. Не скрою — дело это очень опасное, но в случае его удачного исхода, все, кто будет со мной, получат свободу из моих рук.

Юноша рассказал внимательно слушавшим рабам, что от них требуется. Когда он кончил, наступило долгое молчание. Его прервал один из рабов — кузнец по прозвищу «Британец». Тряхнув густыми рыжими волосами, он произнес:

— Что же, свобода — неплохой подарок, а предприятие не столь сложное. Велика важность — ворваться в дом к сумасшедшей стерве и вытащить оттуда девицу. Я пойду с тобой, господин!

Слова Британца всколыхнули всех присутствующих. Один за другим стали откликаться рабы на призыв патриция и клясться ему в своей верности. Очень скоро Валерий уже имел целый отряд добровольцев, готовых идти за ним куда угодно.

Почти все рабы, кроме стариков и малолетних детей, пошли в армию Валерия. Молодой патриций разделил их на два отряда. В первый он отобрал самых здоровых и крепких мужчин, их набралось почти две сотни. Остальных же, включая женщин и подростков, он поместил во второй отряд.

Глядя на галдящую и вооружившуюся, чем попало толпу, Валерий на мгновение засомневался в правильности своего поступка. Не зря ли он всех до единого, даже женщин и зеленых юнцов, сманил за собой.

Но было уже поздно. Сделанного не исправишь. Он дал слово и надо его выполнять. Впрочем, патриций вскоре оставил подобные мысли, вспомнив, для чего он все это затеял.

Дом Валерия все больше начал походить на логово заговорщиков и разбойников. Чтобы навести хоть какую-нибудь дисциплину, юноша собрал первый отряд и разделил его на четыре группы. Командиром одной из них он поставил Британца. Вожаками остальных стали три толковых раба. Люк, самый старый из них, даже когда-то учился в гладиаторской школе и превосходно умел обращаться с оружием. Эти двое — Британец и Люк стали наводить порядок среди рабов. Когда им почти удалось выстроить этих довольно-таки бестолковых новоиспеченных солдат, в ворота виллы въехала повозка. Рабы, покинув строй, бросились к ней, чтобы успеть набрать побольше оружия.

Апполоний, увидев такой балаган, заметил Энею:

— Да, не доведись с этими олухами выступить против регулярных частей. Глазом моргнуть не успеешь, как будешь разбит. Но, надеюсь, нам этого испытать не придется. А против полицейских отрядов, я думаю, с ними можно выстоять. А больше нам ничего не надо. Ведь не легионеры Аквиллы будут защищать дом Фабии.

Он засмеялся. Затем стал своим уверенным командирским голосом наводить порядок. Быстро добившись авторитета среди рабов, Муска мгновенно навел боевой настрой на их умы. Затем, когда первый отряд полностью вооружился и стал действительно представлять собой внушительное зрелище, Апгюлоний выступил вперед и объявил:

— Теперь вы не рабы. Вы — солдаты. А я ваш полководец. И каждый должен беспрекословно выполнять мои приказы и приказы своих командиров. Вам ясно? Иначе вас перебьют в первой же свалке. У вас есть оружие, поэтому помните, что вы преступники в глазах каждого, кто встретится у вас на пути. В ваших руках ваши жизнь и свобода. Ваш господин, Тит Веций Валерий, дал вам возможность проявить мужество и смелость. Если вы будете достойны, то вас ожидает награда. Вы знаете, что на вилле Катулы нужно нам — мне, вашему полководцу и вашему господину Титу Вецию. Да, нам нужна ра' быня по имени Актис. Кое-кто из вас видел ее и знает лицо этой девушки. Кто первый спасет ее или узнает, где прячут несчастную, будет награжден особо. Боль-.:р, ше нам ничего не нужно в этом доме. Все остальное, что там будет — ваше!

Одобрительный гул был ему ответом.

— Теперь встать всем в боевой порядок! — скомандовал. Апполоний, — нельзя терять время. Мы выступаем сию же минуту. Командиры, подойти ко мне!

Когда те подбежали к Муске, тот начал объяснять им порядок, в котором они пройдут по ночным улицам Капуи. Валерий и Эней тоже стояли и внимательно слушали все, что говорил бывалый солдат. Валерий изнемогал от нетерпения.

Близилась полночь. Город, остывающий после дневной суеты, погружался в сон. Но Капуя никогда полностью не засыпала. До утра были открыты трактиры, над входом которых висели большие винные кружки; ночных посетителей лупанариев манил к себе опознавательный знак в виде фаллоса или красный фонарь, вывешенный у порога публичного дома. Люмпены и патриции, отоспавшись за день, кто в сырых и грязных комнатах, а кто в богатых спальнях, будили трудовой люд Капуи разгульными кутежами. В одну из таких ночей, когда, как обычно, город начинал жить своей второй жизнью, из ворот виллы Тита Вецая Петрония вышла — толпа рабов, экипированных всевозможным оружием. Восставших, шагая впереди, возглавляли три человека. Они шли гордо, не озираясь по сторонам. Чуть позади шествовала лавина бунтовщиков, в передних рядах, которых были Британец и Люк.

Вскоре мятежники заполонили узкие улочки Капуи, подгоняемые обещанной свободой, торопились к вилле Фабии Катулы.

Рабы шли молча, и это зрелище производило неизгладимое впечатление на прохожих. Богатые патриции искали спасение бегством или же укрывались подальше от толпы рабов, чей гнев, возможно, будет направлен и против них. Плебеи, кто с испугом, а кто и с любопытством, взирали на грозно двигавшихся людей. Некоторые подбегали к бунтовщикам и, узнав, куда они идут, присоединялись к ним, вооружаясь камнями и палками. По городу разнесся слух, что рабы во главе со своим господином хотят разграбить богатую виллу Фабии Децим Катулы и те, кто, узнав, что можно быстро разбогатеть, почти ничего не делая, с гортанными криками в предвкушении легкой добычи вливались в ряды восставших. Бесчисленные авантюристы, нищие, бродяги, а то и просто любопытные пополняли ряд за рядом растущую толпу, ведомую тремя вожаками. Никто им не препятствовал.

— Так даже лучше, — радовались бунтовщики, не думавшие в это время, что с ними может произойти что-нибудь страшное.

Все помыслы и мечты были устремлены к свободе, пока еще маячившей где-то вдалеке. Сколько лет каждый из них уносился воспоминаниями в прошлое. Большинство из них не знало, до тех пор, пока они не попали в рабство, такого слова, как неволя, — и вот теперь, после стольких перенесенных страданий им в руки их же господин вручил право освободить себя. За свободу они теперь готовы сражаться до конца.

Только очень поздно, когда в каземате стало совсем темно, словно в погребе, и ничего нельзя было различить, даже собственной руки, Актис впала в забытье, мало похожее на сон. Она уже начала видеть беспокойные сны, как девушку разбудили.