Джоанна Борн - Мой милый шпион

Выбрав момент, он еще ближе подошел к Джесс. И голоса смолкли. Осмотревшись с удивлением, Джесс вдруг увидела его и побелела.

«Глупенькая, ведь ты должна была знать, что я приду за тобой», – подумал Себастьян. Пристально взглянув на Барсука, он громко сказал:

– А я утверждаю, что она будет жить!

В толпе заворчали, а потом вдруг стало тихо. Себастьян сделал еще один шаг – теперь он стоял между Джесс и головорезом с проклятым ножом.

– Какого черта? Что он тут делает? – Барсук обвел взглядом толпу. – Кто он такой?

Многие из присутствующих знали Себастьяна – даже здесь его репутация что-то да значила.

– Хочешь, чтобы тебя здесь прирезали? – прошептала ему Джесс и тут же предусмотрительно скрылась за его спиной.

– Джентльмены, это капитан Себастьян Кеннет пожаловал с визитом! – раздался чей-то голос.

– А… капитан? – осклабился Барсук и перекинул нож из одной руки в другую, демонстрируя отменную сноровку. – Значит, корабли Кеннета?.. Знаешь, мы не любим таких, как ты. Не любим тех, кто сует нос не в свои…

Барсук сделал ложный выпад в сторону Себастьяна, но тот и бровью не повел, когда лезвие пронзило воздух всего в двух дюймах от его щеки. За секунду до выпада он понял по глазам Барсука, что тот блефует.

Поведение капитана многим понравилось, и добрая половина головорезов тотчас приняла его сторону. Послышались одобрительные возгласы и смех.

– У тебя здесь нет никаких прав, капитан! – крикнул Барсук. – Ты не можешь явиться сюда с улицы и…

– Джесс – моя! – громко заявил Себастьян – У вас находится моя женщина, поэтому я и пришел сюда.

Лоб Барсука наморщился – головорез обдумывал слова капитана.

– Но я не… – начала Джесс.

– Я сказал – моя! – перебил Себастьян.

Девушка прикусила язык. Иногда и впрямь лучше промолчать.

Все уставились на Лазаруса в ожидании, как он отреагирует на такое заявление. Но тот, казалось, оставался безучастным.

Окинув взглядом присутствующих. Себастьян вновь заговорил:

– Да, Джесс – моя женщина, и я утверждаю, что она от вас не сбегала. Есть здесь кто-нибудь, кто сможет подтвердить, что она не сбежала?

– Ну… некоторое время ее не было, – раздался чей-то голос. – Десять лет. Не чаю же она выходила попить.

Раздались смешки.

– А почему бы и нет, Блинкс? – отозвался толстяк, стоявший у дальней стены. – Когда все сказано, я и сам не прочь чайку попить.

Джесс повернулась на этот голос и не заметила занесенного над ней кулака. Однако Барсук просчитался – Себастьян, внимательно за ним наблюдавший, тут же блокировал удар.

Барсук громко выругался и принял боевую стойку, в руке его по-прежнему был нож.

Себастьян знал, что драки не избежать. Он понял это, едва только вошел сюда. И было совершекно очевидно, что Барсук готов наброситься даже на безоружного человека.

В следующее мгновение Барсук сделал выпад ножом, однако он и на сей раз просчитался. Ловко уклонившись, Себастьян нанес ему сильнейший удар в солнечное сплетение. Барсук тут же согнулся пополам, судорожно хватая ртом воздух. Себастьян же ударил его сапогом в пах. Барсук покачнулся, а затем, громко взвизгнув по-женски, рухнул на пол. Нож тотчас же со звоном ударился об пол.

Себастьян прекрасно знал нравы зрителей. Желая поставить жирную точку, он еще раз пнул лежавшего перед ним негодяя.

В комнате царила тишина, так что ему не пришлось повышать голос, когда он проговорил:

– Ты грубо обращался с моей дамой, Барсук. За это и поплатился.

Ответа не последовало. Себастьян же, подобрав нож, подбросил его на ладони, а затем наклонился, прижав острие к горлу Барсука. И он не шутил. Из надреза на пол вытекла струйка крови.

– Мне не нравится, когда грубят моей даме, – продолжал Себастьян. Верно почувствовав настроение толпы, он понял: здесь никто не станет оплакивать Барсука, если он перережет ему глотку.

Но капитан не собирался убивать негодяя. Свое слово он уже сказал, поэтому, медленно выпрямившись, отшвырнул нож в сторону – окружавшие его люди любили широкие жесты.

Себастьян нисколько не сомневался в том, что своей цели он добился. Причем не только смелостью и находчивостью, но и демонстрацией боевого искусства, о котором эти люди еще долго будут говорить. Он дал Братству пищу для размышлений и понимал, что у них уже нет желания расправиться с Джесс.

– Мне не нужны здесь уличные драки, – подал голос Лазарус. – Здесь вам не ярмарка…

Себастьян пнул Барсука носком сапога, затем, взглянув на Лазаруса, проговорил:

– Это не уличная драка. Или ты хочешь, чтобы я его прикончил?

– Заманчивое предложение, но не сегодня, – отозвался Лазарус.

Себастьян пристально посмотрел на него и тихо сказал:

– Значит, пришло время для серьезного разговора. Ты долго здесь развлекался, и теперь пора с этим покончить.

Лазарус кивнул и окинул взглядом комнату. Потом громко спросил:

– Есть здесь кто-нибудь, кто сомневается в том, что Джесс принадлежит мне?

Никто не отвечал.

– Так вот, именно я говорю Джесс, когда она должна приходить и уходить, – продолжал Лазарус. – И я решаю, что и как ей следует делать. А вы… Никто из вас не смеет тронуть ее и пальцем.

Застегнув куртку, Лазарус кивнул Себастьяну и сказал:

– Зайди ко мне в кабинет, капитан Кеннет.

Себастьян с Лазарусом удалились, а оставшиеся в комнате головорезы со смехом и ухмылками обсуждали произошедшее; всем очень понравился спектакль – еще один из кровавых спектаклей Лазаруса. Джесс поглядывала на них с недоумением – за последние годы она уже отвыкла от таких забав.

Но все для нее закончилось благополучно. Теперь она уже точно знала, что Лазарус не позволит ей умереть. Впрочем, она всегда это знала. Просто Лазарус, черт бы его подрал, обожал представления, подобные этому.

Немного помедлив, Джесс тоже направилась в заднюю комнату, служившую Лазарусу кабинетом. Когда-то эта комната имела вид вполне приличной гостиной, но теперь обои висели клочьями, а штукатурка на потолке местами обвалилась. К тому же здесь ужасно воняло мочой и луком. Десять лет назад она бы этого не заметила, но теперь…

На столе в центре комнаты стояла незажженная масляная лампа, а также бутылка вина и стаканы. В углу хранились аккуратно свернутые в бухты веревки с крючьями – инструменты ее старого ремесла. А на одном из стульев лежала раскрытая книга и еще – стопка газет. Лазарус читал все, что попадало ему под руку. К камину же прислонился маленький ломик; когда им не ворошили угли, то использовали для взлома замков.

– Тут мои частные владения, капитан, – проговорил Лазарус. – Чувствуйте себя как дома. И ты, Джесс, конечно. Вы оба.

Стащив с себя куртку, Лазарус бросил ее на пол. Ее тут же подобрала и повесила на спинку стула его нынешняя «игрушка», похищенная им молодая женщина. Потом она отошла к стене и села в кресло. Судя по всему, она находилась на последних месяцах беременности. Забеременевших Лазарус обычно отсылал домой, но эту почему-то оставил.