Дебора Рэли - Бурная ночь

Но даже когда губы Порции разомкнулись, чтобы попросить его войти в нее, она издала всего лишь сдавленный стон. Острое наслаждение вышло из-под ее власти, и нарастающее напряжение завершилось внезапным взрывом восторга, пронзившего тело, лишив ее возможности дышать и очистив сознание от всего постороннего, оставив только ощущение прикосновения Фредерика.

Не было ничего удивительного в том, что Фредерик проснулся с чувством полного удовлетворения, Он провел ночь с прекрасной женщиной, а это неизбежно должно было улучшить настроение даже самого уверенного в себе джентльмена.

Конечно, он был бы счастлив, если бы проснулся, сжимая в объятиях ее теплое тело, и теперь сожалел, что насильно заставил себя подняться из постели, все еще хранившей ее сладостный аромат, и облачился в серый, как оперение голубя, сюртук и черные бриджи.

Ясно, что следует найти способ увезти прелестную миссис Порцию Уокер из «Герба королевы», внезапно решил Фредерик.

И не только потому, что он желал провести несколько дней в ее обществе, не таиться и не скрываться, как пара гадких деревенских ребятишек, а потому что подозревал, что Порция полностью не откроется ему, не покажет глубины своей личности, пока будет опасаться сплетен слуг и постояльцев.

А он хотел понять все ее тайны. Он хотел знать все ее надежды, мечты и страхи. Все плохое и все хорошее. Он хотел узнать ее сердце и душу.

Это была волнующая и восхитительная мысль. К сожалению, он был достаточно осмотрителен, чтобы понять, что силой утащить Порцию из ее любимой гостиницы хотя бы на несколько дней было равноценно тому, что вытащить барсука из его логова. И оставался вопрос о темном прошлом отца, который Фредерик считал необходимым решить.

Со слабой улыбкой на губах он спустился вниз по лестнице и вошел в общую комнату гостиницы. Каковы бы ни были трудности, связанные с возможностью выманить Порцию из гостиницы и увлечь в тайное путешествие, он знал, что способен их преодолеть.

Собственно говоря, преодолевать трудности – главное в его жизни, и он умел это делать лучше всего.

Заняв место за столиком возле двери, Фредерик почти не обратил внимания на троих пышно одетых джентльменов, сидевших в углу. Одного взгляда было достаточно, чтобы распознать в них обычных избалованных болванов, обладающих избытком денег и свободного времени. Они были из тех, кто всегда громогласен и криклив и ведет себя так, чтобы привлечь внимание всех, находящихся в комнате.

Короче говоря, они были нелепыми хлыщами и тупицами.

Он предпочел обратить свое внимание на пухленькую служанку, поспешившую к его столику с чашкой чая.

– Доброе утро, Молли, – пробормотал Фредерик. Улыбка, с которой он проснулся нынче утром, все еще не сошла с его губ.

Молли ответила тихим понимающим смехом, заметив выражение его лица.

Несмотря на юность, она обладала достаточным опытом, чтобы по виду разгадать удовлетворенного джентльмена.

– Да, доброе утро, сэр. По крайней мере, оно доброе для некоторых из нас. Вам подать ваш обычный завтрак?

От запаха запеченной ветчины, заполнившего все помещение, в желудке Фредерика забурчало.

– Да, думаю, обычный. Миссис Уокер уже спустилась из своих комнат?

В ожидании нового многозначительного хихиканья Фредерик удивился, когда Молли показалась ему смущенной этим вопросом.

– О да. Она поднялась на рассвете. – Молли сумела одарить его тонкой улыбкой: – Она никогда не залеживается в постели. Всегда при деле.

– Она на кухне?

– Я… я думаю, в саду. А возможно, на конюшне.

Фредерик с трудом подавил желание сгрести Молли и трясти ее до тех пор, пока она не скажет правду о местонахождении Порции. Но в том, что хозяйка была самым таинственным, несносным и раздражающим существом женского пола, способным досадить любому мужчине, не было вины злополучной служанки.

– Если так случится, что ты ее увидишь, скажи, что мне хотелось бы перемолвиться с ней словечком-другим.

Он произнес эти учтивые слова сквозь зубы.

– Хорошо. – Служанка поспешно удалилась на кухню, а Фредерик погрузился в размышления о единственной женщине, способной изменить его жизнерадостное настроение на мрачное всего за несколько секунд.

Куда, черт возьми, она подевалась в столь ранний час? И почему ее слуги так молчаливы и таинственны и ничего не говорят о ее исчезновении?

Этому могло быть не меньше дюжины объяснений, одно неправдоподобнее другого, промелькнувших у него в голове, пока он поглощал сытный завтрак, принесенный Молли.

Погруженный в свои мысли, он не замечал гогота денди, направившихся к его столику и остановившихся возле него. Только когда самый рослый из них намеренно толкнул его локтем, Фредерик поднял на них глаза.

– Ну-ну! – с хихиканьем изрек джентльмен со слабо выраженным подбородком и редеющими темными волосами. – Да неужто это бастард лорда Грейстона? Я слышал грязные намеки на то, что ты слоняешься в здешних местах.

Фредерик откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Он настолько привык к насмешкам, колкостям и оскорблениям, что научился не реагировать на них. Если бы он позволил себе отвечать на провокационные замечания каждого идиота, попадавшегося на его пути, ему пришлось бы всю свою жизнь ввязываться в перепалки и драки.

– Едва ли я слоняюсь, – процедил он сквозь зубы. – Мы были представлены друг другу?

– Представлены? – Собеседник презрительно смотрел на него, морща свой слишком длинный и тонкий нос. – Ничего подобного. Я не знаюсь с побочными отродьями. Даже если мы в родстве.

– Очаровательно. В таком случае есть ли какая-нибудь причина прерывать мой завтрак?

– Я хочу, чтобы ты убрался отсюда.

Фредерик ответил улыбкой:

– А я хочу построить машину, способную позволить мне летать, но сомневаюсь в том, что кто-нибудь из нас получит желаемое. По крайней мере, сегодня.

Судя по выражению лица, наглец был сбит с толку безразличием Фредерика к этой грубой провокации. Обернувшись к двум своим дюжим товарищам за поддержкой, он выпрямился и застыл.

– Твое присутствие здесь оскорбительно для Саймона.

Ах вот в чем дело! Это и было причиной гадкого инцидента, понял Фредерик.

Ясно, что трое шутов были друзьями его брата, и, прослышав о том, что Фредерик появился в округе, они явились сюда, чтобы поиграть с ним в гнусную игру «выманим барсука из норы».

Испустив безмолвный вздох, Фредерик поднялся на ноги. Он догадался, что забияки не удовольствуются насмешками и оскорблениями, а раз так, ему следовало подготовиться к драке.

– Оскорбительно для Саймона? – Он нарочито язвительно рассмеялся. – Это странно. Из всего, что я слышал о Саймоне, можно заключить, что он сам ведет себя так, что было бы оскорблением для всех, если бы он вошел в комнату.