Линда Ховард - Невеста Данкена

Животные казались возбужденными и довольными их видеть; слезы жалили ей глаза, когда она гладила по лбу любимицу Риза. Эти животные были защищены сараем; она не могла вынести даже мысли о рогатом скоте.

Риз завел грузовик и загрузил сеном его и небольшой прицеп. Маделин забралась в кабину и, когда он хмуро посмотрел на нее, ответила ему твердым взглядом. Никоим образом она не позволила бы ему в такой сильный мороз выехать на пастбище в одиночку; если с ним что-то случится, если он упадет и не сможет вернуться в грузовик или потеряет сознание, то очень быстро погибнет.

Он аккуратно повел машину к защищенной местности, где оставил пастись рогатый скот, и остановился. Его лицо застыло. Там не было ничего, только чистый белый пейзаж. Солнце искрилось на снегу, и он вынул темные очки. Маделин без слов последовала его примеру.

Он начал двигаться, ища любые признаки стада, если кто-нибудь, действительно, выжил. Это белое покрывало могло скрывать застывшие туши.

Наконец, раздался жалостливый крик, приведший их к кучке животных. Животные ушли в поисках пищи, или, еще вероятнее, укрытия, но остановились среди деревьев, где снег образовал огромный сугроб у стволов, частично блокируя ветер и, возможно, тем самым спас их.

Лицо Риза все еще было замкнутым, когда он вышел, чтобы выгрузить из трейлера несколько тюков сена, и Маделин знала, что он чувствует. Он боялся надеяться, боялся, что выжило лишь несколько голов. Он разрезал шпагат на упаковке и разворошил сено, затем взял лопату и вырыл в сугробе углубление. Встревоженный скот выбрался из того, что стало для них загоном, и устремился к сену. Риз пересчитал их, и его лицо стало суровым. Это была лишь крупица той численности, которая должна была присутствовать.

Он вернулся в грузовик и сел, сжимая руль руками в перчатках.

– Если выжили эти, могут быть еще, – сказала Маделин. – Мы должны продолжить поиски.

У замерзшего водоема они нашли чуть больше, но животные лежали на боку жалкими, покрытыми снегом бугорками. Риз пересчитал их. Тридцать шесть были мертвы, и возможно, здесь были телята, слишком маленькие, чтобы заметить их под всем этим снегом.

Одна корова попала в ловушку, запутавшись в проволоке и кустарнике, а ее теленок лежал на снегу рядом с ней, наблюдая невинными карими глазами за слабой борьбой матери. Риз разрезал проволоку, освободив ее, и она поднялась на ноги, но оказалась слишком слабой, чтобы сделать что-то еще. Теленок тоже встал, спотыкаясь на подкашивающихся ногах в поисках ее молока. Риз положил для нее сено и продолжил поиски.

Они обнаружили семерых уцелевших в овраге и десять мертвых туш в ста пятидесяти метрах от этих. Именно так продолжалось всю оставшуюся часть дня: скольких бы они не находили живыми, мертвыми они находили еще больше. Он подавал сено, топором раскалывал отверстия в затянутых льдом водоемах и одновременно подсчитывал как свои потери, так и тех, кто выжил. Половина стада была мертва, и еще многие могли умереть. Мрачность ситуации давила на него. Он был так близок – а теперь это!

На следующий день они кружили, пытаясь собрать стадо. Риз ехал верхом, а Маделин вела грузовик, тянувший еще один прицеп с сеном. Температура стала умеренной, если двадцать три градуса ниже нуля можно назвать умеренным, но было слишком поздно.

Одно годовалое животное отказывалось присоединяться к стаду и порывалось остаться, лошадь немедленно последовала вперед за сноровистым молодым бычком, отгоняя его к стаду. Молодой бык упрямо остановился, качая головой назад и вперед, и выглядел точь-в-точь, как непокорный подросток. Затем он предпринял еще одну попытку к бегству и рванул через водоем, но это был тот пруд, где Риз прорубил во льду отверстия, и они еще не застыли достаточно крепко, чтобы выдержать вес однолетки. Его задние ноги провалились в воду, и он повернул назад, в ужасе мыча и вращая огромными глазами.

Извергая поток проклятий, Риз достал веревку и приблизился к берегу. Маделин подвела грузовик и вышла.

– Не выходи на лед, – предупредила она.

– Не волнуйся, в отличие от него, я не настолько глуп, – пробормотал он, тряхнув незатянутой петлей и несколькими взмахами раскручивая лассо. Первый бросок не удался, поскольку молодой бык яростно боролся и из-за этой борьбы переломал много льда; как раз, когда Риз сделал бросок, он соскользнул и почти полностью ушел под ледяную воду. Все еще бранясь, Риз быстро вытянул веревку, когда Маделин присоединилась к нему.

Со второго броска веревка прочно закрепилась вокруг мотающейся головы, и Риз быстро привязал веревку к седлу. Лошадь, повинуясь тихим инструкциям и давлению руки, начала отступать, вытягивая однолетку из воды.

Как только бычок выбрался из воды, лошадь остановилась, и Риз взялся за веревку, чтобы ослабить петлю вокруг шеи быка. Едва освободившись, животное издало панический рев и толкнуло Риза, скидывая его мускулистым плечом в воду.

Маделин воздержалась от вопля, рванув вперед, ожидая, когда он появится на поверхности. Он появился, приблизительно в трех метрах, но это были три метра, которые он был не в состоянии преодолеть. Шоковый холод воды парализовал почти мгновенно. Все, что он мог, это хвататься за край ломаного льда и держаться.

Она схватила веревку и подвела ближе лошадь, но не могла раскрутить петлю и в любом случае не стала бы вытаскивать его за шею.

– Ты можешь поймать веревку? – торопливо позвала она, и он шевельнул одной рукой, затянутой в перчатку, – она надеялась, что это было утвердительным ответом. Маделин бросила ему веревку через воду, и Риз попытался поднять руку и поймать ее, но движение получилось медленным и неуклюжим, и веревка ушла под воду.

Она должна вытащить его оттуда сейчас же. Две минуты промедления могли стоить ему жизни. Сердце Маделин колотилось о грудную клетку, а лицо стало мертвенно-белым. Здесь нет никого, кроме нее, кто мог бы помочь ему, а для нерешительности не было времени. Она вытянула веревку и побежала к водоему, к кромке льда.

Он поднял голову, его глаза наполнились ужасом, когда он увидел, как она медленно придвигается к нему.

– Нет! – прохрипел он.

Она опустилась на живот и начала ползти к нему, распределяя свой вес по как можно большей площади, но даже тогда чувствовала, что лед трещит под ней. Три метра. Всего три метра. В теории они казались настолько короткими, а на практике бесконечными.

Край льда, за который он держался, раскрошился, и Риз стал уходить вниз. Она бросилась вперед, ради скорости позабыв о безопасности. Как только он снова показался на поверхности, она ухватила его за воротник пальто и потянула вверх; двойное давление их веса заставило лед ломаться сильнее, и она едва не присоединилась к нему, но успела отскочить назад на достаточное расстояние.