Лаура Гурк - Надежда на счастье

– Тогда держись за меня. Пусть ты не веришь в себя, зато я в тебя верю. Я буду твоим якорем. Держись за меня.

Он судорожно сглотнул и отвернулся от нее. Она подумала, что он снова спрячется за своей стеной. Но тут он вдруг крепко обнял ее и прижал к себе. Он сжимал, ее так крепко, словно она действительно была его якорем в бушующем море. Оливия чувствовала, как дрожит его мускулистое тело. Она гладила его по волосам, и ей казалось, что она чувствует, как душевная боль выходит из него, покидает его. Она старалась заменить его страдания своей любовью и молилась о том, чтобы ее любви оказалось достаточно.

В какой-то момент Конор понял, что жена уснула. Прислушиваясь к ее тихому ровному дыханию, он говорил себе: «Нет, это невозможно. Она не может любить меня. Но выходит, что все-таки любит».

Да, она любила его, хотя в это трудно было поверить, и еще труднее было довериться ее любви.

Раньше он никому не рассказывал про Маунтджой. Ей он поведал свою историю для того, чтобы отвратить ее от себя, показать ей, какой он на самом деле. Но он ее не отвратил. Она узнала, какой он, и это ее не разочаровало. Она сказала, чтобы он держался за нее. Он так и сделал. Потом она отвела его обратно в постель и заснула с ним рядом.

Он посмотрел на маленькую руку, лежащую на его груди. Было ясно: она доверяла ему. Даже после того как видела его, терзаемого ночными кошмарами. Но как она может ему доверять? Как может любить его после того, что он рассказал ей?

Он заглянул ей в лицо. В лунном свете ее темные длинные ресницы казались еще длиннее. А шелковистые пряди волос разметались по подушке. Рядом с ней он ощущал такой покой, какого прежде не знал.

Говоря о том, что исповедь полезна для души, он иронизировал, но, возможно, так оно и есть. Стыд все еще не покинул его, чувство вины еще преследовало его, но теперь все это уже не казалось таким тяжким бременем, как когда-то.

Он прикоснулся к ее губам, и они чуть приоткрылись. «Моя жена, – думал он. – Моя жена…»

Он хочет иметь свой дом. Господи, как он хочет этого! Хочет строить домики на деревьях и есть на пикниках сдобное печенье с пекановыми орешками. Хочет иметь дом и землю, которые сможет назвать своими. Хочет рассказывать сказки на ночь девочкам. Хочет видеть, как они подрастают. И, конечно же, он хочет просыпаться по утрам рядом с Оливией и видеть ее чудесную улыбку, подобную солнечному свету, – улыбку, от которой исчезают все его кошмарные сны. Он хочет, чтобы она всю жизнь была рядом с ним, днем и ночью.

Впервые будущее поманило его. Без следующего боя, без следующего ночного кошмара. Будущее, в котором он надеялся найти любовь. Он хотел такое будущее. И плевать, что он его не заслужил. Он хотел его и намерен был получить его, намерен был вцепиться в него, сделать его своим.

Конор выбрался из постели, стараясь не разбудить Оливию, и вышел на веранду. Лунный свет скользил в ветвях дубов и отбрасывал извилистые тени на гравий подъездной дороги. Следующей весной он подстрижет эти деревья и вон те живые изгороди тоже.

Сунув руки в карманы брюк, Конор принялся расхаживать по веранде, строя планы на будущее. Дом нужно заново покрасить до наступления зимы. Парк и цветочные клумбы нужно полностью переделать.

Развернувшись, он пошел вдоль стены дома. А вот беседку сохранять не стоит. Она еще не рухнула только потому, что ее поддерживают розовые кусты со всех сторон. Он снесет эту беседку и построит для Оливии новую. А вокруг посадит любимую Оливией жимолость.

Конор дошел до конца веранды и прислонился к перилам, глядя на задний двор. Если они снесут пустые хижины, то на этом месте смогут разбить еще один персиковый сад. Старая конюшня и амбар в порядке, но…

Вспышка света привлекла его внимание. Конор нахмурился, глядя на очертания амбара. И вдруг заметил какое-то движение в тени. Он успел увидеть человека, бежавшего к поленнице дров. А затем вспышка света превратилась в яркое пламя.

О Господи! Конор развернулся и побежал обратно в дом.

– Оливия! – закричал он, вбегая в спальню. – Оливия, сарай горит!

Она отбросила одеяло и, вскочив с постели, принялась разыскивать в темноте свою одежду.

– Что случилось?

– Не знаю. – Он поспешно натягивал сапоги. – Неси ведра. Сколько сможешь. И лопаты, если найдешь.

Конор схватил простыни с постели и побежал к двери. Сбежав по лестнице, выскочил из дома. Следовало в первую очередь вывести животных из амбара.

Амбар был полон дыма, когда Конор распахнул дверь. Стена жара преградила ему путь. Закашлявшись, он отскочил, отдышался и снова ринулся в амбар.

Он слышал ржание Келли и мычание Принцессы; животные били копытами в стенки стойла, отчаянно пытаясь вырваться на свободу. Яркие языки пламени лизали стены, пожирая сухое дерево.

Конор схватил моток веревки и кинулся к первому стойлу. Стараясь не попадать под удары копыт стоявшего там мула, он накинул ему на голову простыню. Обмотав шею мула веревкой, он вывел его наружу. Тут подоспела Оливия с ведром воды, за ней бежали девочки.

– Держи мула! – Конор сорвал с головы животного простыню и бросился обратно в амбар.

Он слышал, что Оливия что-то кричит ему вслед, но не остановился.

Подбежав ко второму стойлу, Конор занялся Принцессой. Жар опалил его кожу, пламя гудело в ушах. Он задержал дыхание, спасаясь от дыма. Как только он вывел наружу Принцессу, крыша амбара рухнула.

Оливия отшвырнула ведро и бросилась к Конору с криком облегчения. Он оставил корову и обнял жену, хватая ртом воздух. Прижимая ее к себе, он думал о том, что не оставит ее, пока жив.

Внезапно Оливия высвободилась из его объятий и гневно взглянула на него.

– Вернуться туда за коровой! Ты с ума сошел?! Ты мог сгореть там заживо. Никогда больше не поступай так со мной. Ты меня слышишь, Конор Браниган?

Она его любит. Он снова обнял ее и поцеловал. И она крепко к нему прижалась.

Солнце уже высоко поднялось над деревьями, когда огонь наконец-то был потушен. Конор, Оливия и девочки вместе с соседями, увидевшими пламя и поспешившими на помощь, сначала передавали друг другу ведра с водой, а потом засыпали землей обуглившиеся доски.

Бидон с керосином обнаружил Орен. Он принес его Конору и сказал:

– Думаю, это из-за того, что вы отклонили их последнее предложение.

Конор отставил лопату и взял жестяной бидон. Глядя на него, он вспоминал другой пожар, случившийся в Дерри много лет назад. Он подумал о Хираме Джеймисоне и Верноне Тайлере, лорде Эверсли и Артуре Делемере – и обо всех других мерзавцах, считавших, будто они могут захватить все на свете, могут все разрушить.

Подняв взгляд на Орена, он спросил:

– Вы, случайно, не знаете, где живет Вернон Тайлер?