Карин Монк - Твое нежное слово

Камелия на мгновение затихла, чувствуя, как рушатся последние бастионы сдержанности.

Потом застонала и прильнула к мускулистому телу Саймона, которое было столь знакомым и возбуждающим. Камелия запустила пальцы в яркую копну его волос, истосковавшись по его прикосновениям, поцелуям, его страсти. Если огонь, вспыхнувший меж ними, неправилен, то все в ее жизни неверно. Только об этом она могла думать, оторвавшись от его рта и прижавшись губами к изящно очерченной скуле, пока ее пальцы лихорадочно расстегивали пуговицы мятой рубашки.

Она хотела его с абсолютным отчаянием, как не хотела ничего в жизни. И сосредоточилась на ощущении движущего под ней сильного тела, на мужском запахе, захлестнувшем ее чувства. Солоновато-сладкий вкус его загорелой кожи дразнил ее язык, когда Камелия, покусывая, целовала его шею.

«Я хочу тебя», – молча призналась она, хотя вряд ли нужно было говорить это вслух. Распахнув его рубашку, она целовала его мускулистую грудь.

«Ты нужен мне», – про себя добавила Камелия, пораженная силой собственного желания. Ее поцелуи спускались все ниже, по тугому плоскому животу. Саймон чуть ослабил руки и держал ее мягко и нежно. Независимо от того, какая сила возникла между ними, она была неодолима. Эта сила была сильнее стремления к независимости. Таинственнее секретов Могилы королей. И пугала больше, чем темный ветер, закружившийся вокруг нее после смерти отца. Она не могла бороться с этой силой. И в глубине души не хотела.

Хрипло вздохнув, Камелия прижалась щекой к плоскому животу Саймона, ища способ сказать ему о своих чувствах.

Громкий храп внезапно нарушил тишину палатки.

Камелия в замешательстве подняла глаза. На лице Саймона было почти детское выражение, он блаженно прижался к подушке, не обращая внимания ни на смятение чувств Камелии, ни на ее страстные поцелуи. Он, должно быть, совершенно измучился, сообразила она. Он действительно день и ночь работал, чтобы запустить насос.

Осторожно, чтобы не разбудить его, она поднялась, накрыла Саймона одеялом, быстро обработала рану.

Потом села за стол и сквозь слезы смотрела на записки отца, задаваясь вопросом, как найти в себе силы жить, когда Саймон уедет.

– Просыпайся, приятель, – твердил Оливер. Застонав, Саймон глубже зарылся головой в подушку.

– Не хочу я никаких личинок, Оливер. И навоза тоже. Уходи.

– Нам нужно поговорить с вами, – настаивал Зареб.

– Поговорите, когда я проснусь. – Натянув одеяло на голову, Саймон повернулся на бок.

– Я знаю, что ты устал, – серьезно сказал Оливер, – но думаю, захочешь услышать новость.

– По твоему тону понятно, что новость плохая, – протянул Саймон. – Что случилось? Навоз кончился?

– Боюсь, хуже.

– Так в чем дело?

– С твоим насосом произошло небольшое несчастье.

Саймон отбросил одеяло и недоверчиво посмотрел на Оливера.

– Что значит – несчастье?

– Он упал, – объяснил Зареб. – И получил повреждения…

Саймон спрыгнул с кровати Камелии и вылетел из палатки, не дослушав, что говорил Зареб.

Туземцы с мрачным видом столпились на топких краях участка. Подойдя ближе, Саймон понял, что они смотрят на Камелию, Бадрани, Сенве, Ллойда и Эллиота, в поисках чего-то бродящих в грязной воде. Он перевел взгляд на землю.

И увидел искореженные остатки насоса.

Саймон безучастно смотрел на разрушенный механизм. Это невозможно. Саймон медленно пошел к нему. Должно быть, он грезит. Он протянул руку и коснулся теплой стали.

Нет, это не греза. Реальность.

Горячая ярость захлестнула его, столь сильная, что Саймон на мгновение потерял дар речи.

– Вы можете отремонтировать его?

Повернувшись, Саймон посмотрел на Камелию. Золотистые волосы в беспорядке разметались по плечам, платье намокло, по лбу и щекам стекала грязь.

– Вот. – Она разжала мокрые руки и показала винты, гайки и мелкие части насоса. – Я нашла их в воде. Другие тоже кое-что нашли, – натянуто сказала Камелия. – Мы продолжим поиски, пока вы начнете ремонт.

Саймон смотрел на нее в беспомощном молчании. Ее красивое лицо было бледно, на лбу залегли морщинки страха. Но широко распахнутые глаза цвета полыни смотрели с надеждой, в них горел огонь решимости и невероятной веры в Саймона. Он смотрел в глубины этих необычных глаз. Его ошеломила удивительная убежденность Камелии, что он может исправить беду, и собственная уверенность, что это невозможно сделать.

– Камелия, – хрипло начал Саймон, – я не могу починить насос.

– Я обещаю, что мы найдем все недостающие части, – горячо сказала она. – Если нужно, мы будем искать днем и ночью. Как только у вас будут все детали, вы сможете снова собрать насос.

Саймон покачал головой:

– Даже если найдутся все части, я не смогу этого сделать. Механизмы клапана повреждены, котел треснул, лопасти сильно помяты, вал сломан. Я не могу восстановить насос.

– Мы закажем нужные части в Кейптауне. – Камелия сунула гайки и болты ему в руку, не желая соглашаться с тем, что он говорил. – Составьте список, и мы с Заребом сегодня отправимся в Кимберли, может быть, что-нибудь достанем там. Остальное закажем в Кейптауне.

– Это не так просто, Камелия. Большинство деталей я разработал сам, их сделал специально для меня старый лондонский сварщик. Они уникальны.

– Тогда мы пошлем письмо вашему сварщику, чтобы он сделал для нас еще детали.

– На это потребуются месяцы, Камелия.

Она спокойно выдержала его пристальный взгляд, изо всех сил пытаясь казаться сильной и решительной. Но ее нижняя губа дрожала, руки вцепились в грязные промокшие юбки. Она подавлена не меньше его, сообразил Саймон. Рабочие смотрели на Камелию в мрачном молчании, ожидая, как она справится с очередным несчастьем. Только это держало в узде ее рвущиеся наружу эмоции. Она была борцом, но сейчас она была еще и лидером. Она не могла допустить, чтобы страх и разочарование захлестнули ее, иначе ее малочисленные рабочие решат, что она наконец сдалась. И тогда они разбегутся.

– Простите, мистер Кент. – Бадрани медленно приближался к Саймону и Камелии, повесив голову от стыда. – Это моя ошибка. Я дежурил вчера вечером. – Он горестно встал на колени перед Камелией. – Вы должны наказать меня, как считаете нужным, миледи.

– Я не собираюсь наказывать тебя, Бадрани, – заверила его Камелия. – Пожалуйста, встань. Я только хочу знать, что случилось.

– Это были злые духи, – сказал Бадрани, поднимаясь. – Они появились поздно, когда все в лагере спали. Они навели на меня наваждение, чтобы я тоже уснул. Когда я проснулся, они уже разломали насос на кусочки и бросили их вводу.

Оливер недоверчиво посмотрел на него.

– Ты хочешь сказать, что заснул на часах?