Мэри Бэлоу - ПРОСТО ЛЮБОВЬ

Но оба знали, что она не вернется. Знали, что если завтра Энн уедет, то они никогда не увидятся вновь.

И если они действительно были просто друзьями, если только одиночество свело их вместе, то тогда расставание не будет иметь никакого значения. Совсем никакого. Они быстро все забудут и вернут свои жизни в привычную колею.

Но Сид знал, что он не забудет.

Потеря Энн Джуэлл будет одним из самых мучительных переживаний в его жизни.

Сид потянулся к ее руке, их пальцы переплелись и крепко сжались.

– Я рад, что познакомился с вами, Энн Джуэлл, – сказал он.

– Я тоже рада нашему знакомству, Сиднем Батлер.

Сид повернул голову, чтобы посмотреть на нее, и они улыбнулись друг другу.

Вероятно, еще можно было… Если бы у нее было время…

Но тут, как раз в то мгновение, когда Сиднем открыл было рот, чтобы что-то сказать, Энн резко вырвала свою руку и указала в сторону подъездной дорожки к дому.

– Они возвращаются, – крикнула Энн. – Я должна быть там, когда приедет Дэвид. Меня весь день не было с ним. Ох, надеюсь, что с ним все в порядке.

Вереница экипажей показалась на подъездной дорожке.

– Идите, – сказал Сиднем. – Вы успеете добраться до террасы, прежде, чем они подъедут.

Энн оглянулась на него.

– Идите, – повторил Сид. – Я вернусь в коттедж короткой дорогой.

Мгновение Энн колебалась, ее лицо выражало нерешительность, а затем развернулась и побежала вниз по склону, как когда-то ночью, когда он бежал рядом, чтобы достичь подножия раньше нее.

И вот теперь Сиднем наблюдал за нею, размышляя, опечален ли он или рад, что обстоятельства помешали ему заговорить, умоляя ее передумать.

Все-таки он рад, решил Сиднем.

Или будет рад к началу следующей недели.

Или в следующем году.

Или в следующей жизни.

К тому времени, как Энн достигла террасы, а первый из экипажей остановился перед дверями, она уже была весьма близка к слезам. Ей отчаянно хотелось увидеть сына, услышать его голос, сжать его в своих объятиях. И все же она сознавала, что только что покинула Сиднема, даже не попрощавшись с ним, и существует вероятность, что больше она его никогда не увидит.

Но она ненавидела прощания. Она их ненавидела . Так было лучше.

Как только Дэвид заметил мать, он выпрыгнул из второго экипажа и помчался к ней со всех ног. Его глаза сверкали, рот не закрывался, а голос звучал втрое громче обычного, почти оглушая. Смеясь, Энн крепко обняла сына и поцеловала в макушку.

– Тебе следовало быть там, мама… кузен Джошуа…ты бы видела , как я…Дэйви…а потом мы…лорд Эйдан…было так весело…кузен Джошуа…Бекки и Марианна испугались винтовых лестниц, и я помог им подняться наверх, и леди Эйдан сказала, что я просто идеальный джентльмен…и Александр…кузен Джошуа и Дэниел…малыши…я бы так хотел, мама, чтобы ты была там и увидела…

Энн снова рассмеялась, когда они поднимались в детскую. Она пропустила большую часть событий, произошедших с Дэвидом за день, но сейчас это не имело никакого значения.

– Похоже на то, – заметила она, – что ты очень хорошо провел время.

– Это был великолепный день, – ответил Дэвид. – Но мне бы очень хотелось, чтобы ты посмотрела на замок, мама. Он бы тебе понравился.

– Я абсолютно уверена, что так бы и было.

– А тебе понравилось там, куда отвез тебя мистер Батлер?

– В Ти Гвин? Да, очень.

– Но лучше бы ты поехала с нами. Ты бы так хорошо провела время…Кузен Джошуа… – и мальчик снова принялся безостановочно болтать.

Было радостно видеть его таким счастливым и оживленным, с бронзовым от солнца лицом.

Но день на природе утомил его. Когда Энн зашла к сыну, после того, как вернувшись к себе, умылась и переоделась для вечера, Дэвид был в комнате один. Он сидел на кровати в ночной рубашке, обняв руками колени. Он выглядел вялым, но счастливым.

– Устал? – поинтересовалась Энн, склоняясь над сыном. Отведя назад прядь его волос, она поцеловала Дэвида в лоб.

– Мы завтра возвращаемся домой, – сказал мальчик.

В ногах кровати стоял его сундук, уже почти уложенный.

При этой мысли Энн почувствовала слабость в коленях и присела на краешек кровати.

– Да, – ответила она. – Нам пора. Мы провели здесь целый месяц.

– Я не понимаю, – обиженно заметил Дэвид. – Почему все должны возвращаться по домам, когда мы так весело проводим здесь время.

– Ну, проблема с веселым времяпрепровождением и состоит в том, – заметила Энн, – что если оно продолжается слишком долго, то перестает быть веселым и становится скучным.

– Нет, такого просто не может быть, – возразил Дэвид.

И, вероятно, он был прав. Кто первый произнес эту сомнительную мудрость?

– Все были там, кроме тебя, мама, – отрывисто сказал мальчик.

Такое дерзкое поведение не было характерным для Дэвида. Энн охватило чувство тревоги и вины.

– Я тебя спрашивала, не против ли ты, если я не поеду, – заметила она, – и ты сказал, что не против. Я бы поехала, если бы…

– И папы остальных тоже были там, – продолжил Дэвид, – кроме отца Дэйви, который умер. Но с ним был его дядя Эйдан, который совсем как папа для него, потому что живет с ним. И они вместе проводят время. Катаются на лошадях, ходят на рыбалку, плавают и много еще чего.

– Ох, Дэвид, – сказала Энн.

– И Дэниел живет вместе с кузеном Джошуа, – продолжил мальчик. – Кузен Джошуа – его папа . Он возит Дэниела в деревню, где мы раньше жили, и катает на рыбацкой лодке. И позволяет Дэниелу кататься на своих плечах и тянуть себя за волосы, и все такое.

– Дэвид.

– У меня же когда-то был папа, не так ли? – спросил Дэвид. – Ты сказала, что «нет», но Дэйви утверждает, что у каждого должен быть папа, даже если он уже умер. А мой папа умер?

Энн прикрыла глаза. Почему все жизненные проблемы должны возникать именно тогда, когда ты меньше всего готов их решать? Она все еще не оправилась от молчаливого прощания с Сиднемом.

Но это было важнее. Энн попыталась сосредоточиться.

Действительно, раньше, всякий раз, когда Дэвид спрашивал ее, почему у него нет отца, она отвечала ему, что он особенный ребенок, у которого есть только мама. И эта мама любит его вдвое больше, чем любая другая мама любит своего ребенка. Это был глупый ответ даже для маленького ребенка, и она всегда знала, что, в конце концов, ей придется придумать что-то более убедительное.

Ей бы только хотелось, чтобы этот вопрос был задан не сегодня вечером.

– Да, Дэвид, – ответила Энн. – Твой папа умер. Он утонул. Плавал ночью и утонул. Я так сожалею.

Она приготовилась к вопросу: «Кем он был?». Но оказалось, что существовала еще одна проблема, интересовавшая мальчика гораздо сильнее.

– Он меня любил? – спросил Дэвид. Его глаза были похожи на большие темные пятна на бледном лице. – Он проводил со мной время?