Лиза Клейпас - Искушай меня в сумерках

– Конечно же, Бэйнинг не взял бы ее, – сказала одна из них. – Она симпатична, я согласна, но несколько неуместна... в социальном смысле. Один джентльмен, которого я знаю, сказал, что он пытался поговорить с ней на одной частной художественной выставке в Королевской академии, и она лепетала что-то абсолютно нелепое... о старом французском эксперименте с воздушным шаром, когда они привязали овцу и отправили ее в воздух перед королем Луи каким-то... вы можете себе это представить?!

– Луи XVI, – прошептала Поппи.

– Но чего вы ожидали? – послышался другой голос. – Такая необычная семейка. Единственный, кто достаточно хорош для общества – лорд Рэмси. Но и он довольно испорчен.

– Повеса, – согласилась третья.

Поппи, только что такая разгоряченная, почувствовала себя так, словно ее окатили ледяной водой. Она устало закрыла глаза и пожалела, что не может просто исчезнуть. Было ошибкой приехать на бал. Она пыталась доказать всем что... что ее не волновал Майкл Бэйнинг, хотя это было не так. Что ее сердце не разбито, когда это так. Все в Лондоне – маска, притворство... Неужели так непростительно быть честным в своих чувствах?

Похоже, что так.

Она сидела спокойно, сцепив пальцы, пока ее мысли не были потревожены каким-то оживлением около главного входа в бальный зал. Казалось, прибыла какая-то важная персона, возможно, член королевской семьи, или военная знаменитость, или влиятельный политический деятель.

– Кто он? – спросила одна из молодых леди.

– Кто-то новенький, – ответила другая.

– И красивый.

– Божественный, – согласилась ее компаньонка. – Он должен быть влиятельным человеком, иначе не было бы такой суматохи.

Послышался легкий смех:

– И леди Норбери не трепетала бы так. Посмотрите, как она краснеет!

Любопытство пересилило, и Поппи, злясь на себя, наклонилась вперед, чтобы мельком взглянуть на вновь прибывшего. Все, что она смогла увидеть – только темную голову, возвышавшуюся надо всеми. Он двигался по залу, непринужденно болтая со своими товарищами, в то время как плотная, усыпанная драгоценностями и сияющая леди Норбери цеплялась за его руку.

Узнав его, Поппи откинулась на спинку своего стула.

Гарри Ратледж.

Она не могла понять, почему он здесь и почему его появление вызвало у нее улыбку. Вероятно потому, что она не могла не вспомнить вчерашний день, когда увидела его одетым в белый фехтовальный костюм, пытающимся достать шпагой озорную обезьяну.

Сегодня он был дьявольски красив в вечернем костюме и белом накрахмаленном галстуке. Ратледж двигался и разговаривал с той же харизматичной непринужденностью, с которой делал все.

Мисс Маркс вернулась к Поппи, когда Беатрис и светловолосый молодой человек закружились в водовороте танцующих пар.

– Как вы... – начала было она и запнулась, резко втянув в себя воздух. – Черт возьми, – прошептала она. – Он здесь.

Впервые Поппи слышала проклятие из уст компаньонки. Удивленная реакцией мисс Маркс на появление Гарри Ратледжа на балу, Поппи нахмурилась:

– Я заметила. Но почему вы...

Она осеклась, проследив за направлением взгляда своей компаньонки.

Мисс Маркс не смотрела на Гарри Ратледжа.

Она смотрела на Майкла Бэйнинга.

Вновь вспыхнувшая боль затопила грудь Поппи, когда она увидела своего бывшего поклонника на противоположной стороне комнаты, такого стройного и привлекательного. Его пристальный взгляд остановился на ней. Он отверг ее, выставил на всеобщее осмеяние и затем приехал на бал? Он искал новую жертву для соблазнения? Возможно, предположил, что пока он танцует с молодыми девушками в Белгравии, она должна была скрываться в гостинице и плакать в подушку?

Именно то, что она и хотела сделать.

– О боже, – прошептала она, пристально глядя в сочувствующее лицо мисс Маркс. – Не позволяйте ему заговорить со мной.

– Он не будет устраивать сцену, – спокойно заверила ее компаньонка. – Наоборот, любезная фраза или две смягчат ситуацию для вас обоих.

– Вы не понимаете, – хрипло сказала Поппи. – Я не смогу обмениваться любезностями сейчас. Я не могу оказаться перед ним. Пожалуйста, мисс Маркс.

– Я отошлю его, – мягко произнесла ее компаньонка, распрямляя узкие плечи. – Не волнуйтесь, возьмите себя в руки, дорогая, – она встала перед Поппи, и поймав взгляд Майкла, двинулась ему на встречу, чтобы поговорить.

– Спасибо, – прошептала Поппи, хотя мисс Маркс уже не могла ее услышать. Слишком испуганная, чтобы чувствовать обжигающие глаза слезы, Поппи слепо уставилась в пол. Не плакать. Не плакать. Только не это...

– Мисс Хатауэй, – веселый голос миссис Норбери вторгся в ее безумные мысли. – Этот джентльмен просил меня представить его вам, счастливица! Это такая честь и удовольствие представить мистера Гарри Ратледжа, хозяина гостиницы.

Пара начищенных до блеска черных туфель появилась в поле ее зрения. Поппи несчастно посмотрела в его яркие зеленые глаза.

Гарри поклонился, встретив ее взгляд:

– Мисс Хатауэй, как вы...

– Я хочу танцевать, – сказала Поппи, фактически вскочив со своего стула и хватая Гарри за руку. Ее горло так сжало, что она с трудом могла говорить. – Давайте потанцуем.

Леди Норбери смущенно усмехнулась:

– Какое очаровательное воодушевление.

Поппи ухватилась за руку Гарри, будто за единственную спасительную соломинку.

Его пристальный взгляд опустился на ее пальцы, судорожно сжимавшие великолепную черную шерстяную ткань его рукава. Он накрыл ее пальцы, ободряюще сжав их в своей ладони, большим пальцем поглаживая ее запястье. И даже через два слоя белых перчаток она чувствовала, как его прикосновение успокаивает ее.

В этот момент мисс Маркс вернулась, отослав Майкла. Ее брови угрюмо нахмурились, когда она взглянула на Гарри.

– Нет, – сказала она коротко.

– Нет? – его губы весело дрогнули. – Я еще ничего не просил.

Мисс Маркс холодно на него взглянула:

– Очевидно, вы желаете танцевать с мисс Хатауэй?

– У вас есть возражения? – спросил он невинно.

– Несколько, – ответила мисс Маркс так резко, что и леди Норбери и Поппи посмотрели на нее с удивлением.

– Мисс Маркс, – сказала мисс Норбери, – я могу поручиться за характер этого молодого человека.

Компаньонка сжала губы в тонкую линию. Она посмотрела в блестящие глаза Поппи и на ее вспыхнувшее румянцем лицо, стараясь определить, насколько та близка к потере самообладания.

– Когда танец закончится, – сказал она Поппи мрачно, – облокотитесь на его левую руку и настоите на том, чтобы он проводил вас назад ко мне, сюда, и здесь он уже откланяется. Понятно?

– Да, – прошептала Поппи, выглядывая из-за широкого плеча Гарри.

Майкл пристально смотрел на нее с противоположного конца комнаты, и лицо его было мертвенно-бледным.