Вирджиния Спайс - Небесная Роза

И она думала, долго и сосредоточенно, стоя у открытого окна своей комнаты, за которым постепенно сгущалась ночная тьма. И чем больше проходило времени, тем на душе у нее становилось тяжелее.

Сейчас середина мая. И уже пять месяцев, пять долгих месяцев ее родная, любимая сестра томится в ужасной неволе, а она, Джулиана, все еще здесь и не сделала ничего, чтобы освободить ее. А ведь когда-то давно она клялась Изабель, что не пожалеет своей жизни, чтобы та была счастлива!

Сестра всегда была для нее обожаемым, боготворимым кумиром, первым другом и авторитетным советчиком во всех делах без исключения. Да и не без оснований. Изабель являлась настоящей благородной леди – поразительно красивой, умной, с безупречными манерами и изысканным вкусом и характером более сильным, чем у самой Джулианы. Изабель всегда была слишком независимой и самостоятельной. Может, именно поэтому родители больше любили и жалели младшую дочь? И вот теперь Изабель – само совершенство – обречена играть роль красивой игрушки, выполнять прихоти какого-нибудь старого, отвратительного тунисского бея! Восток… Что она, Джулиана, собственно, знает о Востоке? Жаркий климат, гаремы, робкие женщины, закутанные с головы до ног в темные одежды, шумные базары, где прилавки ломятся от изобилия всевозможных фруктов. Что же еще? Да, пожалуй, это и все. Ну еще дорогие шелковые ткани, из которых получаются красивые модные шали… Но, постойте, как же она могла забыть…

Стивен Девери! Она, наверно, просто потеряла голову от горя, раз не подумала о нем в ту же минуту. Вот кто поможет ей! В Лондоне не найдется другого человека, кто так хорошо знал бы Восток и его обычаи, как виконт Девери, ведь он провел в тех местах треть своей жизни. Она попросит его, и он расскажет все, что знает о восточных нравах. Он объяснит, что следует делать, чтобы спасти Изабель.

Изящным движением, достойным богини любви и красоты, отбросив темно-синий кружевной пеньюар, Глория скользнула в постель, перевернулась на спину и, положив руку под голову, посмотрела на Стивена. Сидя в низком кресле у камина, он сосредоточенно изучал какие-то деловые бумаги и, казалось, не собирался раздеваться. Глория раздраженно передернула плечами и слегка постучала длинными ноготками по резной спинке кровати.

– Стив, радость моя! Тебе не кажется, что для этого времени суток есть более подходящее занятие, чем составление отчета в министерство?

Оторвавшись от бумаг, виконт окинул тяжелым взглядом лежащую перед ним обнаженную женщину. Нет, это действительно немыслимо. Глория, такая обворожительно-прекрасная, находится в его постели и призывает заняться с ней любовью, а он сидит как истукан. Может, он просто стареет и его мужское желание ослабело?

– Ты права, дорогая, ты права, – пробормотал он, выдавливая из себя любезную улыбку.

Раздевшись, он приблизился к Глории, и она протянула к нему свои прекрасные руки из нежно-розовой пены шелковых простыней. Стивен тотчас ощутил приторно-сладкий запах духов, заставивший его сделать усилие, чтобы не поморщиться. Господи, ну почему она пользуется такими ужасными духами? Или это только ему они кажутся такими?

Кольцо полноватых, чувственных рук сомкнулось вокруг шеи Стивена, а вслед за тем умелые пальцы Глории заскользили по его телу, находя знакомые чувствительные уголки. Виконт закрыл глаза, и страстное желание вспыхнуло ярким фейерверком и заструилось горячими волнами по всем клеточкам его существа. Море, его каюта, легкое покачивание пола под ногами… Свежая струя воздуха, в приоткрытое окно приносящая с собой горьковатые ароматы южных трав…

Он подходит к кровати, наклоняется над рыжеволосой юной девушкой с небесными глазами, осторожно, одними кончиками пальцев гладит ее смущенное лицо, начинает целовать мягкие послушные губы, еще и еще, все больше отдаваясь увлекающему потоку растущего наслаждения. И она, это маленькое чудо, потихоньку начинает отвечать ему, ее руки несмело ласкают его волосы, пробегают по груди, случайно касаются… О нет, он больше не может – скорее, скорее заключить ее в свои объятия, прижаться грудью к прохладным крепким холмикам, обхватить ногами соблазнительные полноватые бедра. Еще несколько движений – и его напрягшееся древко мягко входит в горячее тесное лоно, и тело любимой подается ему навстречу, вбирает его плоть в себя и начинает двигаться с ним в одном ритме. Последний сильный толчок – острый прилив наслаждения – сладостное содрогание…

– Джулиана, ангел мой нежный, я люблю тебя!

– А-а-а! Нет, нет, нет!

Надрывный, проникающий в самое сердце крик казался доносящимся откуда-то издалека, словно с противоположного берега широкой реки. Волшебный туман медленно рассеивался перед глазами Стивена, возвращая его к действительности. Сознание неохотно, но неотвратимо прояснялось, а вместе с тем и все знакомые предметы начинали приобретать реальные очертания.

Резко встряхнув головой, виконт откинулся в сторону, а затем встал с кровати, стараясь не смотреть на плачущую, оскорбленную женщину. Да, в первый раз в жизни он совершил чудовищный, непростительный для мужчины промах, и исправить его уже нет возможности. Как говорят на Востоке, случается то, что должно случиться. Им с Глорией явно не суждено было построить совместное будущее, и хотя они упорно отказывались это признавать, жизнь расставила все по своим местам.

В мрачной задумчивости Стивен курил трубку, накинув халат и в десятый раз пересчитывая количество золотистых завитков на бежевых портьерах, лишь бы не смотреть на разъяренное лицо Глории. Она тоже облачилась в длинную ночную рубашку и кружевной пеньюар и теперь с ожесточением выбрасывала из комода свои вещи, выказывая очевидное намерение при первых проблесках зари покинуть этот дом и его подлого хозяина. Странно, но виконт не чувствовал ничего, кроме огромного облегчения. Ни угрызений совести, ни раскаяния. Если только немного жалости к Глории…

К черту! Разве не она сама научила его быть циничным и бесчувственным, когда так грязно предала пять лет назад? И то, что он все эти годы принимал за незатихающую любовь, разве не оказалось лишь простым нежеланием расставаться с призраками прошлого и невозможностью признать свое поражение, так больно ранившее его мужское самолюбие?

– Так, значит, эту мерзавку зовут Джулиана! Поразительно, как я могла столько времени оставаться слепой и ни о чем не догадываться! Конечно же, это она – вульгарная девчонка, дочь графини Риверс.

– Глория, ради Бога, прекрати! Эта девушка тут вовсе ни при чем. – Стивен мучительно поморщился. Никуда не деться, ему придется вынести унизительную сцену выяснения отношений. Глория не уйдет, не высказав напоследок всего, что скопилось у нее на душе.