Элизабет Хойт - Принц-леопард

В камине горел огонь, а на столе стоял дымящийся чайник.

Уилл затих, сидя на полу.

– Я уронил ложки. Простите, – шепотом произнес он. Он весь съежился, будто хотел уменьшиться или даже исчезнуть.

Гарри была знакома такая поза. Мальчик ожидал побоев.

Гарри помотал головой.

– Не страшно. – Голос его звучал как скрежет лопаты о камень. Он прочистил горло и сел. – Ты что, заварил чай?

– Да, – ответил Уилл, поднявшись. Он налил чай и осторожно протянул Гарри чашку.

Гарри сделал большой глоток и обжег горло. Он поморщился и немного подождал. Внутри потеплело, и он сделал еще глоток.

– Я порезал хлеб для тостов, – Уилл показал ему тарелку с хлебом, чтобы тот оценил. – Они не такие ровные, как ваши.

Гарри посмотрел на неровные ломти брезгливым взглядом. Вряд ли его организм примет сейчас пищу. И все же мальчик нуждается в одобрении.

– Зато гораздо ровнее, чем у леди Джорджины.

И тут вымученная улыбка исчезла с его лица. Он вспомнил, как повел себя вчера. Гарри посмотрел на огонь. Надо обязательно извиниться сегодня. Если, конечно, она согласится выслушать его. – Я поджарю их.

Похоже, Уилл привык к такому неожиданному и тяжелому молчанию. Он нацепил хлеб на гнутую вилку и пристроил ее к огню.

Гарри наблюдал за ним. У Уилла не было ни отца, ни матери – благодаря Грэнвилю. Только эта старуха, его бабушка, неспособная любить. И вот этот мальчик ухаживает за взрослым человеком, у которого тяжелое похмелье. И делает это очень умело. Похоже, ему нередко приходилось приводить бабушку в чувство. Гарри стало не по себе от этой мысли.

Он сделал еще глоток.

– Ну вот, – проговорил Уилл тоном пожилой женщины. Он поставил на стол тарелку с тостами, намазанными маслом, и забегал по комнате в поисках стула.

Гарри откусил, кусочек тоста и слизнул с пальца каплю масла. Уилл наблюдал за ним. Гарри кивнул.

– Вкусно.

Мальчик заулыбался, показывая ряд зубов, в которых не хватало одного или двух. Какое-то время они молча ели.

– Ты подрался с ней? – Уилл облизал масляные пальцы. – С госпожой.

– Можно и так сказать, – Гарри подлил себе чая и положил большую ложку сахара.

– Бабушка говорит, что богачи – это зло. Что бедняки умирают от голода, а сами они едят с золотых тарелок. – Уилл прочертил пальцем на столе масляный Круг. – Но госпожа хорошая.

– Да, леди Джорджина не такая, как все.

– И красивая, – добавил Уилл и потянулся еще за тостом.

Ну да, и красивая. Гарри посмотрел в окно. Ему все больше становилось не по себе. Позволит ли она извиниться?

– Но хозяйка она никудышная. Даже хлеб не может нормально порезать. Тебе надо ее научить. – Уилл задумчиво наморщил лоб. – А она ест из золотых тарелок?

– Не знаю.

Уилл посмотрел на него с подозрением, будто Гарри скрывал от него важную информацию. Но потом в его глазах появилось сочувствие.

– Она никогда не приглашала тебя к столу?

– Нет. – Вообще-то приглашала, но не стоит рассказывать об этом мальчику. – Но как-то раз я пил с ней чай.

– Из золотых чашек?

– Нет. – Зачем он отвечает на эти вопросы? Уилл понимающе кивнул.

– Чтобы знать точно, надо у нее поужинать. – Он доел очередной тост. – А подарки ты ей дарил?

– Подарки?

На лице Уилла снова появилось что-то вроде жалости.

– Девушки любят подарки: Так бабушка говорит. Думаю, она права. Мне нравятся подарки.

Гарри оперся подбородком на руки. Он чувствовал себя, как стог сена под дождем. Голова опять заболела, но, похоже, вопрос подарков казался Уиллу чрезвычайно важным. И с тех пор, как он здесь появился, мальчик впервые разговорился.

– А какие подарки? – выдавил из себя Гарри.

– Жемчуг, золотые шкатулки, сладости, – перечислял Уилл, размахивая тостом. – И что-то в этом роде. Лошадь тоже можно подарить. У тебя есть лошади?

– Только одна.

– А-а, – разочарованно протянул Уилл. – Наверное, ты не можешь ее подарить.

Гарри помотал головой.

– Нет. К тому же у нее своих лошадей целая конюшня.

– Что же тогда ты можешь ей подарить?

– Не знаю.

И правда, он не знал, чего она хочет. Гарри угрюмо смотрел на остатки чая. Что такой человек, как он, может предложить такой леди, как она? Не деньги, конечно, и не лошадь. У нее все это есть в достатке. А что касается физической стороны любви – любой здоровый мужчина мог бы с этим справиться. Что он мог дать ей такого, чего у нее нет? Наверное, ничего. И она скоро поймет это или уже поняла после того, что произошло вчера, и теперь расстанется с ним навсегда.

Гарри поднялся.

– Мне обязательно надо поговорить с леди Джорджиной сегодня. И это важнее, чем подарки.

Он подошел к шкафу, взял бритвенные принадлежности и стал собирать бритву.

Уилл посмотрел на грязную посуду:

– Я могу помыть.

– Спасибо.

Видимо, мальчик наполнил чайник заново сразу после того, как заварил чай. Чайник уже кипел. Часть горячей воды Гарри взял для бритья, а остальное налил в таз для мытья посуды. В маленьком зеркале он увидел измученное похмельем лицо. Гарри нахмурился и осторожно приступил к бритью. Бритва была старая, но острая. Если он ко всему прочему еще и порежется, то станет вообще неизвестно на кого похож.

За спиной Уилл гремел посудой. Когда он закончил, Гарри уже собрался. Он помылся, причесался, надел чистую сорочку. Головная боль еще не отступила, но круги под глазами стали меньше.

Уилл оглядел его.

– По-моему, нормально.

– Да.

– А мне здесь остаться? – Лицо его было слишком серьезным для мальчика его возраста.

Гарри колебался.

– Хочешь посмотреть конюшни Уолдсли, пока я буду говорить с леди Джорджиной?

Уилл радостно вскочил.

– Да, очень!

– Тогда идем, – и Гарри направился к выходу. Мальчика можно взять вторым седоком.

Тучи быстро затягивали небо. Вот-вот начнется дождь, а надо еще седлать лошадь. Неразумно отправляться верхом в такую погоду, но Гарри чувствовал, что ему необходимо как можно скорее увидеть леди Джорджину.

– Пойдем пешком.

Мальчик пошел за ним по пятам. Он молчал, но его распирало от радости. Они уже подходили к подъездной алее Уолдсли, как вдруг услышали топот копыт и скрип кареты. Гарри ускорил шаг. Звуки все приближались.

Он побежал.

И как раз в тот момент, когда он выбежал к дороге, мимо проехала карета, разбрызгивая грязь. Он успел лишь увидеть ее рыжие волосы, и карета скрылась за поворотом. Шум удалялся.

– Вряд ли ты с ней сегодня поговоришь.

Гарри и забыл про Уилла. Пустым взглядом он смотрел на него сверху вниз.

– Нет, сегодня уже не поговорю, – эхом отозвался он и тяжелая дождевая капля упала ему на плечо, и небо прорвало.

Карета Тони качнулась на повороте, Джордж немного подпрыгнула на месте и смогла рассмотреть, что происходит за окном. Снова начинался дождь. Окружающие пейзажи стали еще более влажными, ветки деревьев ниже пригнулись к земле, все вокруг стало се рым. Размывая пятна полей и лесов, капли дождя стекали по стеклу, словно красочные слезы. Казалось, весь мир скорбит о какой-то страшной утрате.