Элизабет Хойт - Принц-леопард (допереведенный вариант)

– Наша мама… – она запнулась, но потом все же решилась рассказать, – наша мама не всегда правильно ведет себя. У нее вечно какие-то болезни и недомогания, и большинство из них выдуманные. Она настолько занята поиском очередной болезни, что никого вокруг не замечает. Поэтому я старалась заменить Вайолетт мать.

– Это непросто.

– Нет. Но это неважно. Любить Вайолетт легко.

Гарри непонимающе посмотрел на нее.

– Что тогда?

– Я всегда презирала маму, – сейчас она говорила так тихо, что ему пришлось перестать дышать, чтобы расслышать. – Презирала ее отдаленность, ее равнодушие, эгоизм. Я всегда думала, что не похожа на нее. Но, видимо, все-таки похожа. – Она, наконец, подняла на него глаза, и он увидел, что в них блестят слезы. – Все-таки похожа.

Сердце Гарри защемило. Он склонился и слизнул с ее щеки слезинку. Нежно поцеловал, ощущая губами ее дрожь. Если бы он знал те слова, которые могут утешить ее.

– Прости, – вздохнула она, – я не хочу вываливать на тебя все свои печали.

– Ты любишь сестру, – ответил он. – И я приму все твои печали, какие бы они ни были.

– Спасибо. – Она коснулась губами его плеча.

Он ждал, но она больше ничего не говорила. Скоро ее дыхание стало ровным. Она спала. Но Гарри долго еще лежал, глядя в темноту и обнимая свою госпожу.

Попка леди Джорджины, такая гладкая и мягкая, была прижата к его утренней эрекции. Гарри открыл глаза. Джорджина снова провела с ним всю ночь. Он залюбовался линией ее плеча и переместил свою руку с ее бедра на живот.

Она не просыпалась и продолжала тихо и ровно дышать.

Он подвинулся поближе, зарылся носом в ее волосы. И почувствовал ее экзотический аромат, его возбужденный орган запульсировал, словно обученная собака, ждущая сигнала хозяина. Приподняв ей волосы, Гарри уткнулся в основание шеи, теплой и влажной со сна. Приоткрыв губы, он попробовал ее на вкус.

Джордж пробормотала что-то во сне и повела плечом.

Он улыбнулся и провел рукой по ее животу, пока его пальцы не запутались в мягком шелковистом кустарнике ее волос. Он скользнул вглубь и дотронулся до ее центральной жемчужины. Будучи юношей, он совершил самое большое открытие в своей жизни. Открытие тайны женского тела. Его опьянило знание, что оно хранит такие секреты. Сейчас он уже не мог вспомнить лица своей первой любовницы. Но благоговение перед строением тела женщины он не забудет никогда.

Он ударил по жемчужине своей госпожи. Не сильно, лишь легким прикосновением. Она не отодвинулась, и он стал смелее, надавив мягко и нежно. Ласкающе. Ее бедра дернулись. Гарри полизывал основание ее шеи сзади и практически испытывал то же самое, что вчера, когда играл своим языком там, где сейчас находились его пальцы. Ей это понравилось, его госпоже: то, как он лизал и посасывал ее там. Она выгнула спину и застонала так громко, что ему захотелось рассмеяться. Теперь он медленно гладил ее складки, перебирая их, такие гладкие и уже увлажнившиеся. Его отвердевшее естество начало доставлять ему боль, такую, какой он еще не испытывал в своей жизни. Он подхватил ее ногу и закинул себе на бедро. Ее дыхание стало прерывистым, и он почувствовал, что улыбается.

Гарри взял свой член в руки и ввел его в то мягкое и влажное место, что ждало его вторжения. Слегка согнувшись, он продвинулся еще чуть-чуть, застонав от боли и удовольствия. Он толкался мягко, но настойчиво, проникая все глубже и глубже. Наконец он соприкоснулся с ее попкой. Она задыхалась. Он опустил ее ногу и издал громкий стон. Это было прекрасно. Рука Гарри вновь нашла ее жемчужину и нажала на нее. Господи, он почувствовал, как она сжалась вокруг него. Вместо толчков он нажал снова на то же место, чтобы ощутить новое сжатие.

– Гарри, – простонала она.

– Ш-ш-ш, – прошептал он, целуя ее в шею.

Она прижалась к нему. Какое нетерпение. Он усмехнулся и потерся о нее круговым движением.

– Гарри.

– Любимая.

– Возьми меня, Гарри.

И он сильно толкнулся в нее, удивленный и жаждущий. Боже, он никогда бы и не подумал, что она может произнести это.

– О, да! – выдохнула она.

Он начал действовать, практически потеряв над собой контроль, ее стоны были так эротичны. С каждым разом все лучше и лучше, с тревогой подумал он. Похоже, он никогда не сможет ею насытиться. Он будет хотеть ее всегда. Тут он почувствовал ее спазмы вокруг своего члена и, ухватившись за ее бедра, еле успел выйти из нее. Ему было так мучительно хорошо, что он почти забыл обо всем на свете. И все-таки он успел вовремя, вздрагивая, он излился на простыни.

Он погладил ее бедро и попытался успокоить дыхание.

– Доброе утро, моя госпожа.

– Угу, – она повернулась к нему лицом – румяным, сонным и удовлетворенным . – Доброе утро, Гарри.

Леди Джорджина притянула его лицо к своему и поцеловала.

Это было легкое нежное прикосновение, но оно вызвало щемящую боль в сердце. В этот миг Гарри понял, что способен на все ради своей госпожи. Солгать. Украсть. Убить.

Забыть о гордости.

То же, наверное, чувствовал отец? Гарри сел и потянулся за бриджами.

– Ты всегда так активен по утрам? – ласково спросила она. – Некоторые считают , что это не очень уж хорошее качество.

Он встал и стал надевать сорочку.

– Простите меня, моя госпожа.

И он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

Она лежала, опершись на локоть и слегка прикрывшись простыней. Спутанные золотистые волосы хаотично падали на белые плечи. Розовато-коричневые соски в самом центре блестели ярко-розовым. Он подумал, что никогда в жизни не видел столь прекрасной женщины.

Он отвернулся.

– Не то чтобы я разочарована, – продолжала леди Джорджина, – просто устала. А бывает так, что ты просыпаешься утром и просто лежишь?

– Нет, – ответил он, застегивая пуговицы.

Он прошел в другую комнату и вдруг услышал, как кто-то скребется в дверь. Он замер. Опять. Он обернулся к леди Джорджине:

– Мне казалось, что твой брат смирился.

Вид у нее стал настолько негодующий, насколько он может быть у обнаженной женщины.

– Он бы не посмел.

Гарри лишь поднял бровь, прикрыл дверь спальни и пошел открывать. На ступеньках лежала куча тряпья. Что за?… Но тут из кучи появилась копна волос, и оказалось, что на крыльце сидит мальчик, которого они встретили в доме Поллардов.

– Она пошла в бар и не вернулась, – ничего не выражающим голосом произнес мальчик. Будто давно был готов к тому, что окажется брошенным.

– Входи, – ответил Гарри.

Мальчик постоял в нерешительности, но потом все же поднялся и нырнул в дом.

Леди Джорджина выглядывала из спальни.

– Кто там, Гарри? – и тут она увидела эту странную фигурку.