Николь Джордан - Обольстить невесту

Связав пленника, Хит повернулся к Лили и сказал:

- Вы должны взять карету и отвезти Фанни и Эддоуза домой.

- А вы что будете делать? - спросила она.

- Я прикажу заложить карету О'Рурка и позабочусь о том, чтобы его отвезли в суд на Боу-стрит, где ему предъявят обвинения.

- Вот и хорошо, - кивнула Лили. - Но как же… Вы ведь ранены. Ваша щека…

Хит с усмешкой отмахнулся:

- Ничего страшного. Это просто царапина.

В этот момент появились слуги Хита. Они сообщили, что все охранники разбежались, в том, числе и тот, которого ранил их хозяин.

Маркиз отдал последние распоряжения своим слугам, и те вывели пленника из комнаты. Выходя, О'Рурк даже не взглянул на Фанни, а вот она проводила его долгим взглядом, и во взгляде этом были и гнев, и печаль, и сочувствие.

После того как О'Рурка увели, Лили снова повернулась к Хиту. Решив заняться его щекой, она подняла подол своего шелкового платья и оторвала от нижней сорочки широкую полоску.

- Вот… - сказала она, поднося ткань к лицу Хита. - Вы же отдали ваш платок…

К ее удивлению, Хит резко отстранился - словно не желал, чтобы она к нему прикасалась. Но лоскут все же взял и прижал его к щеке.

- Лучше позаботьтесь об Эддоузе, Лили. Ему ваше сочувствие нужно больше, чем мне.

Его холодность ошеломила Лили. С минуту она смотрела на него, не в силах произнести ни слова, не в силах даже пошевелиться. Когда же она молча кивнула, он сразу отвернулся и вышел из комнаты. И Лили тотчас же почувствовала, что сердце ее болезненно сжалось - такой боли она никогда еще не испытывала.

Никогда не думала, что будет так больно потерять его.

Из письма Лили к Фанни

Флер и Шантель, не находившие себе места от беспокойства, пришли в восторг, увидев вернувшихся в пансион Фанни и Бэзила. Обняв и расцеловав подругу, они принялись возмущаться избиением Бэзила; казалось, что пожилые куртизанки сочувствовали ему даже больше, чем Фанни. Они устроили их обоих в своей уютной гостиной и, обложив Бэзила подушками, стали поить его горячим чаем с бренди.

Лили тоже очень сочувствовала молодому человеку. Она рассказала, как храбро и достойно Бэзил держался во время освобождения Фанни, однако не столь бурно выражала свое восхищение, потому что ей сейчас было не до того - она все думала о том, как они с Хитом расстались, и теперь ей казалось, что она не сможет вынести этого, не сможет смириться с тем, что потеряла его.

Чтобы хоть как-то отвлечься, Лили почти весь день ухаживала за Бэзилом, читала ему последнюю поэму Байрона «Шильонский узник» и, изображая интерес, говорила о скандальных похождениях поэта за границей. При этом она то и дело поглядывала на дверь; ей почему-то казалось, что Хит вот-вот придет.

И она не ошиблась. К вечеру маркиз появился в пансионе. Однако он приехал лишь для того, чтобы проведать Фанни и сообщить об аресте О'Рурка и заключении его в тюрьму. Увы, Лили так и не представилось возможности побыть с ним наедине, поскольку Фанни сказала, что хочет поговорить с ним наедине, без свидетелей. Они вместе вышли из гостиной, а когда Фанни вернулась, Хита с ней не было.

- Лорд Клейборн уже ушел? - спросила Шантель с разочарованием в голосе. - Но мы же хотели, чтобы он остался на ужин. Очень хотелось поблагодарить его должным образом.

- Да, маркиз уехал, - подтвердила Фанни. - Он просил передать его извинения и сказал, что у него срочные дела.

Лили снова почувствовала, как сжалось ее сердце. Она-то знала, почему Хит уехал, даже не попрощавшись. Было ясно, что он избегал ее.

Помедлив секунду-другую; Лили вскочила со своего места и бросилась за ним вдогонку. Спустившись на первый этаж, она осмотрелась, но его нигде не было видно. Подбежав к парадной двери, она распахнула ее и вздохнула с облегчением - маркиз в этот момент садился в карету. Лили окликнула его, и он замер на мгновение. Потом повернулся и медленно направился к ней. При этом лицо его совершенно ничего не выражало, он был холоден и бесстрастен.

Лили казалось, что он шел слишком уж медленно, и она, не выдержав, пошла ему навстречу. Он остановился перед ней, но не произнес ни слова. И от его взгляда у Лили по спине мурашки пробежали - ей казалось, что она коченеет под этим холодным взглядом.

Решив, наконец, нарушить тягостное молчание, Лили робко сказала:

- У меня не было возможности… поблагодарить вас за спасение Фанни.

На губах его промелькнула улыбка, но улыбка эта больше походила на гримасу.

- Я уже не раз говорил вам, Лили, что мне не нужна ваша благоданость.

- Тем не менее, вы заслуживаете ее. Вы спасли мою подругу, и я безмерно вам благодарна.

- Фанни уже поблагодарила меня, и мне этого вполне достаточно. А теперь, если вы закончили… - Он коротко поклонился, явно собираясь покинуть ее.

Придержав его за локоть, Лили в отчаянии прошептала:

- Неужели вы так просто… уйдете? Маркиз пожал плечами:

- Но у меня нет причин остаться. - Лили молчала, и он продолжал: - Видите ли, я пришел к выводу, что наши отношения зашли в тупик. Я не могу заставить вас доверять мне. Не могу сделать так, чтобы вы полюбили меня. Поэтому я решил, что должен от вас отказаться. Я больше не собираюсь за вами ухаживать.

Лили по- прежнему молчала, и маркиз с невозмутимым видом добавил:

- Ведь именно этого вы хотели, не так ли? Вот я и выполняю ваше желание, и вы должны радоваться.

Но она совсем не радовалась! Она не хотела, чтобы он уходил, во всяком случае - сейчас. Более того, сама мысль о том, что она больше никогда его не увидит, приводила ее в ужас.

- Хит, пожалуйста… Я не имела в виду, что мы должны…

- Довольно. Нам не о чем говорить.

Не сказав больше ни слова, маркиз развернулся и направился к своей карете. Лили смотрела ему вслед, и ей казалось, что сердце ее вот-вот разорвется от боли. «А если даже и не разорвется, - думала она, - то-все равно боль эта уже никогда не уйдет».

«Только что я совершил самый трудный поступок в своей жизни», - сказал себе Хит, когда карета тронулась с места. И действительно, ему было ужасно трудно расстаться с Лили, и он даже не хотел приезжать сюда сегодня, тем более разговаривать с ней наедине.

Стоя с ней сейчас у входа в пансион, он едва сдерживался - ему хотелось взять ее за плечи и, как следует встряхнуть, чтобы заставить образумиться. И еще хотелось обнять ее и крепко прижать к себе, хотелось любить ее всю жизнь…

И все же он не терял надежды, потому что прекрасно понимал: Лили боялась любви, боялась замужества, так как была уверена, что брак - тюрьма для жен. Именно поэтому она не доверяла мужчинам и ему - тоже. И сейчас, заставив себя уйти, он дал ей время еще раз обо всем подумать. Расставаясь с ней, он видел боль в ее огромных темных глазах, и это вселяло какую-то надежду. Возможно, разлука заставит ее понять, что они созданы друг для друга. Что ж, он согласен ждать, вернее - заставит себя подождать.