Мэри Бэлоу - Не та дверь

«Да, черт с ним, с этим выбором», - подумал он, скользнув рукой вниз по ее плоскому животу, вдавливая свои пальцы в теплую ложбинку промеж ее ног. Он вновь нашел ее губы своими, и не был уверен, кто из них двоих застонал.

Невинность. Она была невинна. А он не совращал невинных, как он только что заявил. Он не подлец. Он торопливо сел, кое-как поднялся на ноги, провел рукой по волосам, повернулся, не раздумывая, наклонился над ней, схватил ее на руки и быстрым шагом пошел прочь от их замка.

- Алистер?

Она казалась смущенной и сбитой с толку. Она выглядела взъерошенной и совершенно зацелованной. И столь же возбужденной, как и он.

- Куда ты меня тащишь? Наши вещи. Мы не можем их там оставить. Куда мы направляемся?

- В единственно благоразумное место, - решительно сказал он.

Она оглянулась через плечо.

- О, нет, - сказала она, ее руки крепче сжали его шею. – Нет, Алистер, ты не можешь. Поставь меня. Поставь меня.

- Мы вдвойне разгорячены, - сказал он, целеустремленно шагая по направлению к морю, которое было значительно ближе, чем тогда, когда они только вышли на берег. – Солнцем и страстью. Самое время немного остыть.

- Но у нас нет полотенец, - сказала она. – И смены одежды.

Его ноги достигли воды. Холодной воды. Он почти передумал. Но он все еще был возбужден, а ее тело все еще было напряженным от желания. Либо море, либо он отнесет ее обратно на теплый песок и овладеет ею. Опыт нескольких последних лет не научил его большому самообладанию. И было явно, что она совсем потеряла свое.

Она закричала, почувствовав плеск воды возле своих обнаженных рук и ног. А потом рассмеялась. И уцепилась за него еще крепче. И стала умолять его еще более отчаянно. Он посмотрел ей в лицо, когда вода дошла ему до пояса, и увидел, что на нем смешались ужас и смех. Он бросился с ней в воду.

Когда он вынырнул, она плевалась и задыхалась.

- Вы умеете плавать? – спросил он, тряхнув головой, чтобы вода не мешала ему видеть.

- Мое платье будет испорчено, - закричала она на него. – Мое любимое платье.

- И Вы носили его только для меня, - сказал он, зачерпнув воду обеими ладонями и плеснув ей в лицо. – Вы умеете плавать?

- Да, я умею плавать, - ответила она. – А Вы?

И она бросилась на него, обхватила обеими руками за голову и толкнула его под воду.

Он ухватил ее за ноги по пути на дно, и они всплыли наверх вместе, откашливаясь и смеясь.

- Вы - идиот, - сказала она. – Слабоумный.

- Каюсь, - сказал он, обхватывая ее за талию и вновь потянув под воду, и, наконец, прижимаясь своими губами к ее губам. Что было очень глупо, подумал он, вспомнив, зачем вообще принес ее сюда.

Ее волосы были темными и блестящими, облепив ее голову и спину, когда они в очередной раз всплыли и нащупали дно под ногами. Ее платье так обрисовывало ее формы, что она с равным успехом могла бы ничего не надевать. Она смеялась, и капли воды стекали по ее лицу. Она выглядела здоровой, полной жизни и бесконечно желанной.

- Вы – сумасшедший, - сказала она.

- Снова обвинения? – он привлек ее к себе и еще раз поцеловал. За жарким поцелуем последовала усмешка. – Насколько хорошо Вы плаваете? Держу пари, что Вы не сможете плыть наравне со мной.

- Новое пари? – спросила она. – Я приму его, как и следует благородному джентльмену. Каков будет приз?

- Поцелуй, - сказал он.

- Договорились, - сказала она, бросилась в воду и поплыла со всей своей энергией, значительной сноровкой и изяществом вдоль берега. Он ленивым кролем плыл рядом с ней, не делая попыток обогнать ее.

После нескольких минут она вдруг кое-что сообразила.

- Где заканчивается гонка?- задыхаясь, окликнула она его.

Он рассмеялся и сделал несколько более энергичных гребков, так что оказался на корпус впереди нее. Затем он развернулся и поймал ее в свои объятия.

- Здесь, - сказал он, и заявил о своих правах на приз без дальнейшего промедления. – Вы остыли?

- Остыла? – сказала она, задыхаясь. – После такого заплыва?

- Я имел в виду, - пояснил он. – Сексуальный жар прошел?

- Ох, - сказала она, отводя глаза. – Вы об этом.

- Теперь, - сказал он. – Как бы нам вернуться обратно к дому и попасть внутрь, как если бы ничего особенного не произошло, и мы возвращаемся с самой благопристойной прогулки? Это будет нелегко, Кэролайн.

- Я бы могла сказать Вам это, - насмешливо заметила она. – Прежде, чем Вы совершили подобную глупость. Вы не подумали об этом, ведь так?

- Это была не глупость, - ответил он. – Если бы я этого не сделал, Кэролайн, Вы бы потеряли и свою невинность, и свою девственность, о которой говорили ранее. Мы оба знаем это.

- Ох, - сказала она снова, отворачиваясь, чтобы выбраться на берег. – Значит, я должна поблагодарить Вас за выказанные галантность и сдержанность, Алистер? Сдержанный повеса. Здесь, кажется, налицо противоречие в терминах, не так ли?

- Возможно, - произнес он, шагая рядом с ней. – Я надеюсь завоевать Ваше восхищение, а потом и Вашу любовь.

- Вздор, - сказала она. – Мне холодно.

- Вы можете закутаться в мой сюртук, - сказал он. – Солнце быстро согреет нас. И высушит.

- Ох, - внезапно застонала она, когда они побежали по берегу к их замку и вещам. – Вы только посмотрите на меня! Нет! Не смотрите! О Боже!

Но нельзя было ожидать, что за один короткий день он обретет всю галантность в мире. Он посмотрел на нее - рассмеялся и присвистнул. Ее платье облепило ее словно вторая кожа.

- Я никогда в жизни не была столь унижена, - сказала она, одергивая муслин спереди, так что сзади четко обозначились восхитительные контуры ее ягодиц. - Прекратите смеяться! И прекратите смотреть! Я сейчас умру!

Он поднял свой сюртук, накинул его ей на плечи и привлек ее к себе. Он обнял ее и прекратил смеяться.

- Я никогда не видел более прелестных форм, нежели Ваши, Кэролайн, - сказал он. – Но обещаю никому не говорить, что я видел их с такой ясностью. Эта тонкая материя будет почти сухой к тому времени, когда мы приблизимся к дому. И мой сюртук скроет большую часть Вашего тела.

- У меня никогда в жизни не было дня вроде этого, - сказала она, уткнувшись лицом в его влажную рубашку. – Я все ожидаю пробуждения. И все потому, что Вы открыли не ту дверь прошлой ночью.

- Я все больше и больше радуюсь, что сделал это, - сказал он. И услышав свои слова и обдумав их, он удивился – и немало встревожился, обнаружив, что именно так он и думал.

Каким-то чудом Кэролайн удалось добраться до своей комнаты, не будучи замеченной никем кроме любопытного лакея. Конечно, он мог бы решить посплетничать в помещениях для прислуги, но она не желала об этом думать. И, конечно же, Летти заметила ее растрепанные волосы и мятое влажное платье, когда Кэролайн позвонила в колокольчик, чтобы распорядиться о воде для ванны.