Лиза Клейпас - Свадьба Хатауэйев

Она была обворожительной девушкой девятнадцати лет. И хотя Беатрис не была наделена классической красотой Уин или Поппи, но обладала таким милым, весёлым изяществом и была настолько обаятельна в общении, что очаровывала всех, кто с ней встречался. Особенно притягательной была её улыбка, которая мгновенно вспыхивала на лице и светилась лукавым озорством. Беатрис была непосредственной, открытой, и такой же любознательной, как и её любимый питомец – хорёк Доджер.

Какой мужчина подошёл бы такой девушке? Возможно, молодой человек, который не стал бы подавлять её природную живость? А, быть может, джентльмен постарше, способный обуздать её чрезмерную импульсивность и оградить от неприятностей?

Как ни странно, но в течение двух сезонов, которые Беатрис и Поппи провели в Лондоне, Беатрис была неизменно популярнее сестры. Возможно, это объяснялось тем, что её не заботили поиски подходящего мужа. В отличие от несчастной Поппи, которая отчаянно стремилась выйти замуж, но пока так и не добилась успеха.

– Я думаю, это потому, что Поппи в обществе молодых людей очень волнуется и начинает болтать без умолку, – доверилась Беатрис Амелии.

– А ты разве не теряешься в подобной ситуации? – спросила Амелия.

– Конечно, нет. Я просто задаю мужчинам вопросы, чтобы поддержать беседу, и они, кажется, весьма довольны, что кто-то слушает их рассуждения.

Поблагодарив Господа за дарованный Беатрис ум, Амелия с улыбкой посмотрела на свою самую младшую сестру, которая была в обычном для неё растрёпанном виде. Девушка растеряла где-то половину шпилек, и пряди её тёмно-каштановых волос выбились из прически, на кончике восхитительного носика красовалось пятно, а подол юбки был заляпан грязью.

– Нет, ты ничего не натворила, – сказала Амелия. – Просто я хотела напомнить тебе, что на следующей неделе состоится бал в честь свадьбы Уин и Меррипена, на котором будет присутствовать большая часть местного дворянства.

Амелия криво улыбнулась и добавила:

– И, по словам некоторых наших друзей, среди гостей будет несколько достойных холостяков.

Беатрис снова поморщилась, точно так же, как и тогда, когда разговор зашёл о мышах.

– Пусть этими молодыми людьми лучше интересуется Поппи. Она хочет выйти замуж гораздо сильнее, чем я.

– Да, но... Беа... Ты ведь тоже в таком возрасте, когда… – Амелия замолчала, подыскивая подходящие слова. – Я только хотела сказать, почему бы тебе ни попытаться отнестись более благосклонно к ухаживаниям одного из джентльменов, которые проявляют к тебе интерес?

– Ты хочешь, чтобы я поскорее вышла замуж и оставила вас? – спросила Беатрис безучастно.

– Нет, что ты… просто я вижу, как сильно ты поглощена заботой о своих обездоленных животных. Ты полна решимости помочь им и забываешь обо всём на свете. Но возможности, которые есть у тебя сейчас, не всегда будут доступны. У юных девушек обычно бывает не более трёх сезонов в Лондоне прежде, чем ...

– Они окажутся «на полке»? – продолжила Беатрис.

Поворачивая свою круглую голову, сова внимательно смотрела то на Амелию, то на Беатрис.

Амелия раздражённо поморщилась.

– Терпеть не могу это выражение. Словно бедных незамужних девушек сравнивают со скучными книгами, которые никто не хочет читать.

Беатрис пожала плечами.

– По мне, лучше оказаться на полке, чем выйти замуж за одного из тех джентльменов, с которыми я имела «счастье» познакомиться во время сезона.

Она выглядела искренне огорчённой.

– Мне так жаль, Амелия. Я знаю, что ты хочешь мне помочь. И я действительно пыталась влюбиться в одного из тех молодых людей, с которыми успела познакомиться, но ни один из них не заинтересовал меня по-настоящему.

– Возможно, кто-то из этих джентльменов просто не успел раскрыть своих положительных качеств, – сказала Амелия, слегка подвигаясь, чтобы Кэм мог присесть рядом с ней.

– Интересно, Беа, а что, если бы ты попыталась посмотреть на мужчин с тем же сочувствующим вниманием, с каким обычно смотришь на своих животных? На самом деле, они не сильно отличаются друг от друга. То есть, я имею в виду… – она внезапно замолчала и, нахмурившись, посмотрела на Кэма, который громко расхохотался.

– О, ради Бога, ты же понимаешь, что я хочу сказать!

Беатрис безуспешно пыталась скрыть усмешку.

– Я понимаю, Амелия. И обещаю, что с этого момента, постараюсь думать о подходящих джентльменах как о новой, диковинной разновидности живых существ.

После того, как её младшая сестра ушла, Амелия спрятала лицо в ладонях и тихо застонала.

– Что же нам с ней делать?

Кэм улыбнулся и отвел руки жены от её лица. Он заговорил мягким, успокаивающим тоном, таким же, каким только что уговаривал желтовато-коричневую сову.

– Пусть всё идёт своим чередом, monisha. Ты же знаешь, нашей Беатрис не подойдет обычный мужчина. Подходящий молодой человек сам появится в её жизни, когда придёт время.

– Но его нет слишком долго.

– Беатрис – всего лишь девятнадцать, любовь моя.

– Я знаю. Но она нуждается в ком-то, Кэм. В ком-то особенном, кто бы ей подходил. В ней чувствуется некое беспокойство, отстранённость... что-то такое, что мне трудно выразить словами. Но независимо от природы этого чувства, оно заставляет её держаться на расстоянии от семьи. Она проводит слишком много времени, скитаясь по лесу в одиночестве. Даже несмотря на уроки этикета мисс Маркс, Беатрис остается все такой же неуправляемой.

Кэм отодвинулся и посмотрел на жену долгим, задумчивым взглядом.

– Но если она выйдет замуж за неподходящего мужчину, это не решит её проблем.

– Нет, и, разумеется, я не хочу этого. Вот только я боюсь, что когда подходящий мужчина все-таки появится в её жизни, Беатрис будет настолько занята, подрезая копыта альпака или спасая осиротевших барсучков, что даже не заметит его присутствия.

Кэм улыбнулся.

– У неё нет альпака.

– Пока нет, – Амелия жалобно вздохнула. – Я боюсь, что эта навязчивая идея помогать всем беспомощным животным – всего лишь способ Беатрис спрятаться от реальности и отгородиться от боли и риска. После смерти мамы и папы она уже никогда не была прежней. Мне кажется, потеря родителей в столь раннем возрасте ранила Беатрис больше всех нас.

Не дождавшись от мужа ответа, Амелия посмотрела на него взволнованным взглядом.

– Что ты об этом думаешь?

– Я полагаю, Беатрис обязательно найдёт кого-нибудь, когда придёт время. А ты пытаешься подчинить судьбу своим желаниям, но это ещё никогда и никому не удавалось.

Он отвёл назад прекрасные локоны жены и легонько коснулся губами её лба.

– Расслабься. Позволь своей сестре идти своим собственным путём.

– Я не умею расслабляться, – уголки губ Амелии чуть заметно дрогнули в печальной усмешке. – У меня гораздо лучше получается беспокоиться и переживать.