Анна Грейси - Идеальный вальс

Себастьян восхищенно смотрел на своих сестер.

– Вы – удивительные! – сказал он и крепко их обнял.

Их не вынуждали заниматься детской проституцией ! Слава Богу, его маленькие сестры не были изнасилованы. Он крепче прижал их к себе. Самого худшего не произошло. Он думал, что нож Кэсси и немота Дори являлись результатом отвратительных событий в борделе. Эта мысль мучила его долгие месяцы.

Они убежали! Спасли себя от ужасной судьбы, используя удачу и невероятную храбрость!

Он не мог говорить. Его глаза были полны слез. Он вытер их и вновь обнял сестер, безмолвно вознеся благодарственную молитву за изобретательность и храбрость девочек и за их счастливое, очень счастливое спасение.

– А что случилось после этого? – спросила Хоуп, немного погодя. Каким-то образом все они оказались на полу перед камином. Кэсси и Дори устроились между Себастьяном и Хоуп.

Ответила Кэсси: она все еще имела привычку говорить за двоих.

– Нас отвели к судье, который спросил нас о произошедших событиях, и я рассказала ему обо всем, что случилось. Он обещал, что тетя Сэди отправится за решетку. Но никто не знал, где находится Альберт, поэтому его наказать не смогли.

– Когда судья узнал, что у нас не осталось родственников, он отправил нас в Тот.

– Тот? – переспросила Хоуп с сомнением в голосе.

– Приют Тотхилл Филдс для нуждающихся девочек, – пояснила Кэсси. – Мы находились там... я точно не знаю... что-то около двух месяцев.

– Именно там я их и нашел, – объяснил Себастьян. – Или, если быть точнее, нашел их Мортон Блэк, действуя, согласно моим указаниям.

– О! – воскликнула Хоуп. – Так именно поэтому ты...

– Купил его? Да, – сказал Себастьян, многозначительно на нее посмотрев. Он намеренно остановил ее, поняв, что она собиралась сказать. Но он не хотел, чтобы сестры были в курсе, почему он удерживал их от посещения чаепития. Он не желал, чтобы их узнали, как бывших воспитанниц приюта.

Себастьян добавил:

– Леди Элинор не знает, что они там находились. Их записали как Кэрри и Дорин Морган, а не Кассандра и Эдора Рейн. Они никогда ее не встречали. У леди Элинор умирала мать, поэтому в то время она ни разу не приезжала в приют.

Сказав это, он задумался о леди Элинор. Если она узнает, будет ли она считать его сестер падшими созданиями, нуждающимися в реабилитации?

Он посмотрел на Хоуп Мерридью, сидевшую на полу и обнимавшую его сестер с нескрываемой теплотой и любовью, и вознес еще одну благодарственную молитву.

Через некоторое время Хоуп сказала:

– Ну, не знаю, как вы, девочки, но лично я думаю, нам следует это отпраздновать.

– Отпраздновать? – переспросила Кэсси.

Хоуп оживленно ответила:

– Конечно! У нас так много поводов устроить праздник! Во-первых, мы должны отпраздновать спасение Дори и заточение злого Альберта Уоттса, – она загибала пальцы, продолжая перечислять: – во-вторых, возвращение голоса Дори и ваш блестящий побег от ужасной тети Сэди, и сегодня у нас появилась еще одна причина.

Все изумленно на нее уставились.

Она с улыбкой пояснила:

– Сегодня вы с Дори впервые проехались верхом, и обе замечательно справились. Таким образом, думаю, вечером мы все вместе посетим амфитеатр Астлея [51]и посмотрим захватывающее шоу. Там вы увидите восхитительную наездницу, которая ужасно мне понравилась, когда я впервые приехала в Лондон.

Она подмигнула Себастьяну и весело добавила:

– Конечно, вы не обязаны подражать ей. Но за этим так приятно наблюдать. И, если я правильно понимаю, у всех у нас было довольно безрадостное детство, поэтому наш долг исправить этот недостаток сейчас.

Она встала так изящно и грациозно, что сердце Себастьяна сжалось и во рту пересохло, и добавила:

– Теперь я вернусь домой, чтобы сменить платье и забрать моих сестер. И, наверняка, вы тоже хотели бы переодеться. Затем, в два часа, вы должны приехать и забрать нас в своей карете, и мы поедем к Астлею. После этого, возможно, ваш брат купит нам всем мороженое у Гюнтера [52]? Что вы на это скажете?

– Да, пожалуйста! – взволнованно воскликнули обе девочки, мгновенно забыв обо всех тревогах прошлого. Себастьян запоздало понял ее намерения. Она пыталась вернуть их в детство. Он же просто хотел окружить их заботой и вниманием, скрыв от всех волнений мира. Он подумывал о дневном сне, чтобы они могли оправиться после всех испытаний. Она же предлагала им веселое времяпрепровождение, удовольствие и возможность, оставив прошлое позади, идти дальше.

Его любимая удивительная женщина. Это не случайно, что ее назвали Хоуп. Она была его надеждой – теперь и навсегда.

Девочки выбежали, чтобы переодеться и подготовиться к поездке, Себастьян и Хоуп остались одни.

– Я думал, это будет намного хуже, – нервно произнес он. – Я думал...

Она подошла к нему и приподняла его лицо за подбородок.

– Знаю. Я тоже.

– Они изумительны, мои сестры, разве нет? Я еще не поблагодарил тебя за спасение Дори, – тихо произнес он. – Иди сюда. – Он притянул ее к себе и нежно поцеловал. – Ты не только спасла Дори, но и всех нас. Особенно меня. Я уже говорил вам, что люблю вас, мисс Хоуп Мерридью?

Она рассеяно улыбнулась.

– М-м-м, если я и спасла тебя, то только по эгоистичным соображениям. Я тоже люблю вас, Себастьян Рейн. Очень, очень! – И она снова улыбнулась ему с такой всепоглощающей любовью во взгляде, что он, не удержавшись, опять ее поцеловал. Затем еще раз и еще.

– Неужели тебе так обязательно ехать домой переодеваться? – бормотал он, покрывая ее шею легкими поцелуями. – Думаю, ты и без этого замечательно выглядишь, впрочем, как и всегда.

Хоуп нежно оттолкнула его и посмотрела сквозь полуприкрытые веки.

– Да, – ответила она мягко и подошла к двери. Повернув замок, она закрыла ее. Оказавшись перед ним, Хоуп загадочно улыбнулась.

– У нас есть полчаса.

Обычно она носила голубой бархат, но когда Себастьян расстегнул жакет, то увидел, что сегодня она надела только тонкую шелковую рубашку. Он мог видеть очертания ее сладостного тела, мягкие розовые соски, которые мгновенно затвердели под его взглядом. Он легко уложил ее на кушетку.

Хоуп видела, как его серые глаза потемнели, а челюсть затвердела от напряжения и упорства. Получаса явно будет недостаточно, подумала она. Он опять станет вести себя слишком благородно.

Себастьян поцеловал ее глубоким поцелуем, сильный мужской вкус наполнил ее рот, обостряя чувства, заставляя кровь бежать быстрее, вызывая головокружительную потребность именно в этом мужчине. Она поцеловала его в ответ, цепляясь за мощные широкие плечи, которые когда-то так ее пугали.

Его сила была в ее власти. И она хотела ее, хотела так сильно, что это почти пугало. Она распахнула его сюртук и начала возиться с пуговицами его рубашки. Он излучал испепеляющий жар, и она не могла им насытиться. Его грудь оказалась гладкой и твердой и так отличалась от ее. Она слегка поцарапала его кожу ноготками, он застонал и содрогнулся под ее рукой.