Эмили Брайан - Возлюбленная виконта

Если бы Люциан хотел воспользоваться своим титулом, он мог бы потребовать, чтобы ему освободили одну из комнат, занимаемых простолюдинами. Возможно, он был первым виконтом, забредшим в маленький «Раненый вепрь» за многие столетия.

Одет Люциан, конечно, был не как лорд, и Дедхем мог ему не поверить. Его темный костюм изрядно пообтрепался. Единственным свидетельством богатства была смертоносная рапира на боку, но ее эфес был таким простым и функциональным, что разительным образом отличался от декоративного оружия джентльмена. Это было серьезное оружие для незнакомого мира.

Так что Люциан будет спать внизу у очага в общей комнате. А Дейзи, разумеется, устраивало, что не придется делить с ним комнату.

Жаль только, что у нее не будет возможности ему отказать.

Остаток дня Дейзи и Люциан провели, бродя по деревне и небольшому погосту. Читали надписи на надгробиях, которые еще можно было прочесть, и гадали, что написано там, где время оставило от букв едва различимые углубления на камне. Викарий, оказавшийся общительным человеком, согласился поговорить с ними об острове.

— Бреллафгуэн с незапамятных времен является… священным местом, если угодно, — сказал викарий. — Может, кто-то и назовет его языческим, но никто не станет отрицать, что от него исходит необычная сила, и там испытываешь странное чувство.

— Вы бывали на острове? — спросил Люциан.

— Всего раз, — ответил викарий с полуулыбкой. — Описать его трудно.

— Пожалуйста, попытайтесь, — попросила Дейзи.

— Самое близкое, с чем могу сравнить свои ощущения, — начал священник, — это, когда я был молодым и жил в Лондоне, то порой, как ни стыдно признаться, выходил ночами на улицу в поисках приключений. Ходил по чужим темным улицам, где от страха волосы вставали дыбом. То же самое испытываешь на Бреллафгуэне. Остров не хотел моего присутствия. Если вам нечего на острове делать, лучше туда не соваться.

На обратном пути в гостиницу слова викария не шли у Дейзи из головы. Хозяин гостиницы утверждал, что остров проклят, мистер Кроссли отказался к нему причалить. Викарий сказал, что место это вызывает какие-то странные чувства.

— Если не хочешь ехать, жди меня здесь, — предложил Люциан.

— Я этого не сказала, — произнесла Дейзи, невольно сжав его руку. — Просто… я как-то не думала об этом раньше, но римское сокровище кануло в неизвестность много веков назад. Наверное, не зря. Тебе не кажется, что некоторые вещи пропадают не для того, чтобы их находили?

— Глупости. Полагаю, слухи о проклятии распустили друиды, чтобы непосвященные не мешали исполнению их обрядов, — заметил Люциан. — Кай, несомненно, просчитал, что мифы об острове послужат надежной гарантией сохранения Сокровища, если кому-то вдруг удастся сюда добраться. — На его лице отразилась мрачная решительность. — Байки, которые рассказывает викарий, меня не остановят.

Решительный настрой Люциана должен был успокоить Дейзи. В те времена, когда ребенком нашла пиратское золото, спрятанное под замком Драгон-Кэрн, она боялась грохота и шипения прибоя, который принимала за звуки, издаваемые драконом. Тогда для проведения завершающей разведки она заручилась помощью старого пирата, своего друга мистера Мериуэзера.

Сейчас от страха у нее побежали по телу мурашки, хотя она уже вышла из детского возраста.

— Нет, ты так легко от меня не отделаешься. — Дейзи жаждала приключений. — Завтра я поеду с тобой.

Он улыбнулся впервые после их ссоры:

— Я был бы разочарован, если бы ты не поехала.

Они вернулись в гостиницу в дружелюбном молчании, готовые заключить если не формальный мир, то хотя бы соглашение о прекращении военных действий.

Хозяин гостиницы накрыл в общей комнате с черными балками сытный ужин, состоявший из густого рагу. Шумные постояльцы из других комнат сидели за большим столом, заедая рагу ячменным хлебом и развлекая друг друга непристойными историями.

Дейзи и Люциан сидели обособленно, пока один из мужчин на дальнем конце комнаты не произнес вслух:

— …такие ли мягкие сиськи у леди, как у девки.

— Я бы на вашем месте придержал язык, — стукнул кулаком по столу Люциан.

Он не повысил голоса, но прозвучавшая в его тоне угроза долетела до другого конца комнаты.

— Это кто мне тут угрожает? — спросил мужчина. — Со мной три приятеля. А вы с дамочкой вроде как путешествуете одни.

С быстротой молнии Люциан вскочил на ноги. Рапира с бедра перелетела в руку, готовясь нанести удар.

— Может, мы и одни, но не беспомощные.

Дейзи была поражена. Она видела Люциана без рубашки и знала, что он хорошо сложен, но привыкла думать о нем скорее как об ученом и уж никак не ожидала, что он способен двигаться с такой молниеносной грацией.

Мужчины вышли из-за стола, вытирая рукавами губы и обнажая кинжалы. Дейзи охватила паника.

— Люциан…

— Дейзи, поднимись наверх и запрись в комнате.

Это была не просьба, а приказ. Дейзи беспрекословно подчинилась и взбежала по скрипучей лестнице, но не смогла себя заставить уйти совсем. Опустившись на ступеньки, просунула лицо между стойками перил. Если бы она могла с этой высоты запустить что-нибудь вниз, наверняка вывела бы из строя хотя бы одного из нападающих. Но цветов в горшках поблизости не нашлось. И куда только подевался этот чертов хозяин гостиницы?

Ее сердце гулко стучало от страха.

Мужчины кружили вокруг Люциана в поисках подходящей возможности нанести удар. Люциан кружил вместе с ними, поигрывая клинком, как большой когтистой лапой, удерживающей собак на расстоянии. Чтобы не кричать, Дейзи сунула в рот кулак и прикусила костяшки пальцев.

Тут все началось. Один из атакующих сделал выпад. Ответно сверкнула молния клинка Люциана. Мускулы и сухожилия, ум и инстинкт — все работало в слаженном единении, когда Люциан парировал удары кинжалов наступавших на него мужчин. Дейзи с ужасом и немым восторгом следила за красивыми и стремительными движениями его рапиры. Один за другим он обезоруживал противников, не причиняя им вреда. Вскрикивая по очереди, они прекратили атаку, опасаясь переступать черту круга, где властвовал клинок Люциана.

Все, кроме первого задиры.

— Проклятые трусы, — выругался он, когда его приятели отступили.

Последним средством в драке было метание ножа. Но прием оправдывал себя, если нож попадал в цель. В противном случае боец оказывался без оружия, во власти противника. Человек, по-видимому, все же решил испытать судьбу. Взяв нож за лезвие, он метнул его в Люциана.