Анна Грейси - Похищенная принцесса

Гэбриэл пожал плечами.

– Много английских леди умеют ездить верхом. Я даже знаю таких, которые делают это лучше большинства мужчин.

Ники смотрел на него с сомнением.

– И, кроме того, какое имеет значение, умеет твоя мама ездить верхом или нет?

– Это имеет значение в З… там, откуда я родом. Мы знамениты своими лошадьми и наездниками. Все умеют ездить верхом — все мужчины и большинство женщин. Лошади – это достояние моей страны.

Гэйб кивнул, понимая, что имеет в виду мальчик.

– Хочешь, я научу тебя ездить верхом?

Ники покачал головой.

– Папа столько раз пытался. Я просто падаю — как ребёнок! Это бесполезно! – он стукнул себя по искривлённой ноге с такой силой, что это должно было причинить ему боль. – Эта нога ни на что не годится. Недостаточно сильная.

Гэйб протянул мальчику последний ломтик яблока.

– Многие могут ездить верхом, даже если у них проблемы с ногами.

Ники снова покачал головой.

– Только не я. Папа приглашал лучших целителей, чтобы они меня осмотрели. Мою ногу нельзя поправить. Вот почему я никогда не буду ездить верхом.

– Может быть, – Гэйб вошёл в стойло и накинул уздечку на своего коня. – Мой брат Гарри повредил ногу, когда был совсем маленьким. Он всё ещё прихрамывает, но с лошадью управляется, как сущий дьявол.

Наступила тишина. Гэбриэл положил седло на спину Трояну и нагнулся, чтобы затянуть подпругу.

– Гарри приедет сюда через несколько дней. Он привезёт несколько лошадей, – краем глаза Ренфру взглянул на выражение лица мальчика. Ники не подал виду, что слышал то, что сказал Гэйб.

Гэбриэл отвязал Трояна и вывел его из стойла. Мальчик попятился, всё ещё побаиваясь внушительных размеров коня. Когда животное неожиданно двинулось в направлении Ники, тот прислонился к стене, пытаясь слиться с ней. Но страх его постепенно исчез, когда Троян осторожно лизнул рубашку мальчика и нетерпеливо ткнулся в карман Ники.

– Он хочет ещё яблок! – воскликнул мальчуган, смеясь. Он нерешительно шлёпнул коня по носу, а затем погладил Трояна, чувствуя себя всё более уверенно.

Гэйб дал им несколько минут, а потом вывел животное из конюшни.

Ники последовал за ними, заметно прихрамывая.

– Куда вы направляетесь?

– Я подумал, что нужно проверить, смогу ли я отыскать чемодан твоей мамы, – Гэбриэл сел на коня и повернул в сторону дороги. – Если кто-либо спросит, где я, скажи, что я вернусь к зав… – он замолчал. Неожиданно обернувшись, Гэйб увидел на лице мальчика выражение такой тоски, что не смог этого вынести. – А ты не хотел бы поехать со мной, Ники?

– Я? Поехать с вами?

– Ты мог бы поехать со мной. Троян не будет возражать. Ты ему понравился.

Мальчик пребывал в нерешительности: сначала он долго смотрел на коня, а потом кинул взгляд на дом.

– Я привезу тебя до того, как твоя мама проснётся.

Ники продолжал мучительно размышлять.

– Ты не упадёшь, я тебе обещаю, – уверил его Гэйб. – Можешь сесть передо мной.

– Как маленький?

– Нет, как, бывало, садились мы с Гарри, когда были мальчиками, и у нас была только одна лошадь.

На некоторое время повисла тишина. Ренфру добавил:

– Даже солдаты всё время так поступают – ездят вдвоём, когда у них только одна лошадь.

Этот довод стал решающим. Маленький мальчик выпрямился, отвесил Гэбриэлу церемонный поклон и торжественно заявил:

– Я принимаю ваше предложение.

Другой мальчишка, должно быть, запрыгал бы от радости или захлопал в ладоши, или даже просто рассмеялся от удовольствия. Ребёнок же миссис Принн сделал соответствующий случаю официальный поклон. Или это был «папин» ребёнок?

– Превосходно. А теперь ухватись за мои руки и, когда я досчитаю до трёх, подпрыгивай, а я сделаю всё остальное. Один, два, три! – подбросив Ники, сперва качнув его, как на качелях, Гэйб поднял мальчика и усадил перед собой. Малыш сидел лицом вперёд, руки его крепко вцепились в предплечья Ренфру.

– Готов?

– Да.

Гэбриэл слегка подтолкнул Трояна, и конь спустился к дороге. Ники сидел прямо, вцепившись мёртвой хваткой в руки Гэйба. «Какая мать, такой и сын», – подумал Ренфру.

Бедный мальчуган – его насильно приучали к лошадям лишь для того, чтобы он продолжал падать. Гэйб вспомнил, что Гарри падал бесчисленное множество раз, но это был выбор брата – пытаться снова и снова. Гарри не мог держаться от лошадей на расстоянии.

Когда они подъезжали к песчаным холмам, Гэбриэл предложил:

– Давай теперь поедем чуть побыстрее?

Ники кивнул. Гэйб подал знак Трояну, чтобы тот перешёл на рысь. Мальчик держался крепко, но скоро он поймал ритм.

– Тебе будет проще, если у тебя будет подходящее по размеру седло, – объяснил Гэбриэл Ники.

– Я никогда не пользовался седлом, – сказал мальчик. – Единственный способ научиться ездить верхом на лошади – это ездить охлябью. А так можно научиться только подчинять животное. Мой отец пытался… – он прервал сам себя. – Мне не разрешают говорить о папе.

– Это не имеет значения, – отозвался Гэйб. Он уже начинал рисовать в своём воображении образ отца Ники. – Попробуем перейти на лёгкий галоп?

– Да, – твёрдо произнёс мальчик.

– Скажи мне, если захочешь, чтобы я поехал медленнее.

Ники ничего не ответил. Трояном было очень легко управлять. Они скакали лёгким галопом, пока не увидели море, переливающееся в блестящих утренних лучах солнца. Конь не изменил своей лёгкой поступи, но поднял голову и энергично втянул в себя воздух. Трояну не терпелось перейти в быстрый галоп. И Гэбриэлу тоже.

– Как ты смотришь на то, чтобы мы поскакали чуть быстрее? Ты не упадёшь, обещаю.

Мальчик кивнул, и поэтому Ренфру позволил своему коню прибавить скорость. Ники не возражал, так что, минуту спустя, Гэйб предоставил Трояну полную свободу действий. Они неслись галопом, сопровождаемые оглушительным шумом, грива коня развевалась, а из-под его копыт вылетали комья земли. Ники не издавал ни звука. Его маленькие ручки продолжали цепляться за предплечья Гэбриэла.

Вскоре они добрались до узкой тропинки на склоне утёса, и Ренфру неохотно натянул поводья, чтобы остановить коня.

– Ну как, тебе понравилось? – спросил Гэйб у малыша. Ответа не было. Он наклонился вперёд и повернул лицо мальчика так, чтобы можно было его разглядеть. Глаза Ники были плотно закрыты, а бледное маленькое личико не отражало абсолютно никаких эмоций.

Ренфру вздрогнул. Чёрт побери, почему же малыш ничего не сказал, если был так напуган? Гэйб почувствовал себя тираном и открыл рот, чтобы извиниться.

Ники открыл глаза. Сглотнул.

– Ещё, – прошептал он. – Сделайте так ещё раз.

Гэбриэл внезапно понял, что в глазах мальчика не было страха. Там было возбуждение.

– Ещё?