Виктория Александер - Урок супружества

Марианна испуганно уставилась на маркиза:

— Ты же несерьезно?

— Разумеется, нет, — усмехнулся мужчина. — Мы убираем тела задолго до того, как они становятся скелетами.

— Томас! — засмеялась девушка.

— По правде говоря, только горстка слуг знает дорогу по памяти, хотя где–то есть карта. Те, кто занимается переносом мебели, просто привязывают веревку ко входу, чтобы обеспечить себе безопасный выход.

— Как бы там ни было, согласно семейным преданиям, герцог торжественно поклялся, что пока растут лабиринты, Эффингтоны будут процветать.

— Как вороны в лондонском Тауэре? — спросила Марианна. — Англия может спать спокойно, пока остаются вороны?

— Что–то вроде того, — Томас покосился на девушку. — Я никогда и не утверждал, что мои предки были выше того, чтобы подстраивать общеизвестные легенды под собственные нужды.

Марианна снова рассмеялась. Похоже, его присутствие заставляло ее довольно много смеяться. Когда ей не хотелось его шлепнуть.

— Может, тебе невдомёк, но немало моих предков, не колеблясь, подтасовывали факты ради собственной выгоды. — Он повернулся к ней, оперся локтем на балюстраду и задумчиво признался ей. — Не все семейные скелеты спрятаны в лабиринте.

— Какое облегчение.

— Нет–нет, время от времени мы извлекаем их на свет. Обычно чтобы поддержать репутацию, но иногда всего лишь ради развлечения. Дай–ка подумать. — Томас преувеличенно наморщил лоб. — Кажется, — первое, что пришло на ум, заметь, — несколько дальних кузенов были посажены в тюрьму за кражу овец. Еще есть дальняя тетка, которая вышла замуж за итальянца. В самом браке ничего скандального не было, но ее считали совершенно безумной. Была у нее привычка бегать по округе абсолютно нагой.

— Там где–то был и пират, хотя, полагаю, мы предпочитаем более респектабельное определение — капер. И один или два контрабандиста. В самом деле, на моем семейном древе полно скандальных и беспринципных ветвей, — важно произнёс Томас.

— Подумать только, а я считала тебя, наследника всего этого скандального поведения, нудным и напыщенным.

Он доверительно наклонился к ней:

— Это было притворством.

— А теперь?

— Вы видите перед собой нераскаявшегося повесу. — Он выпрямился и отвесил театральный поклон. — Непреклонного, как и любой Эффингтон до меня, в стремлении заполучить желаемое. — Он завладел девичьей рукой и поднёс к своим губам. Его чёрные как ночь глаза искрились в солнечном свете. — А хочу я, моя дорогая Марианна, тебя.

— Прекрати, Томас. — Она отняла руку. — Я не буду обсуждать это сейчас. — Девушка подчеркнуто отвернулась от него и кивнула на пейзаж. — Расскажи мне о саде между лабиринтами.

— Это сад герцогини. Так повелось, что его перекапывают и изменяют при каждой новой герцогине Роксборо. Моя мама делала это много раз. — Мужчина указал на фонтан. — Его она установила всего лишь в прошлом году, вскоре после ежегодного домашнего приема, полагаю. Тебе нравится?

— Фонтан восхитителен.

Томас наклонился ближе и провел носом по уху Марианны.

— Естественно, ты сможешь заменить его согласно своим предпочтениям, когда станешь моей герцогиней.

Она резко отстранилась.

— Я не собираюсь становиться твоей герцогиней.

Хелмсли пожал плечами, очевидно ни на мгновение не поверив ей.

— Ты передумаешь до нашего возвращения в Лондон.

— Ты удивительно самонадеян, Томас. — Девушка недоверчиво воззрилась на него. — Что заставляет тебя думать, что здесь я соглашусь выйти за тебя замуж, если не согласилась в Лондоне?

— Потому что здесь ты не сможешь сопротивляться соблазну приключений, которые только я могу предложить тебе.

— Каких приключений? — спросила Марианна с подозрением.

— Если я скажу, это испортит сюрприз. А я считаю, что ключевым моментом приключения является именно неожиданность. — Он обхватил рукой подбородок девушки. — Я собираюсь доказать тебе, что жизнь со мной будет столь же увлекательной, как и все, что ты когда–либо читала в книгах.

— Неужели? — произнесла она совершенно задыхающимся голосом.

— Несомненно. — Он одарил её абсолютно дьявольской улыбкой. У Марианны чуть сердце не выскочило из груди. — Ты веришь в эльфов, а я — в магию. Можешь отрицать сколь угодно, но мы прекрасно друг другу подходим.

— Правда? — прошептала она.

Возможно, они подходили друг другу, подходили во всем, кроме одной вещи, которая действительно имела значение. Той, без которой она отказывалась выходить замуж.

* * *

Марианна окинула взглядом гостиную, где засиделись те из гостей, которых пригласили пожить в поместье. Совсем небольшая группа, по крайней мере, по меркам ежегодного сборища Эффингтонов. Однако за обедом Марианна насчитала где–то около сорока присутствующих.

Томас говорил ей, что к завтрашнему утру прибудет еще больше гостей, как раз к знаменитым скачкам Роксборо. «Лисья охота без лисы», — так он их охарактеризовал.

Навыки верховой езды Марианны были весьма ограничены, но скачки казались чем–то вроде приключения, и она надеялась хотя бы попытаться не сбиться с курса. Бекки едва могла дождаться. Даже Джослин, никогда особенно не любившая долго кататься верхом, была заинтригована, хотя ей отводилась всего лишь роль наблюдателя. Трудно обходить препятствия, когда видишь не намного дальше носа своей лошади.

Следующим вечером вдовствующая герцогиня устраивала бал, и Томас сказал, что столпотворение будет ничуть не меньше, чем в Лондоне. Марианна имела краткое знакомство с его бабушкой, вдовствующей герцогиней, по их прибытии. В настоящее время вдова и тетя Луэлла увлеченно беседовали, расположившись в углу комнаты. И хотя между ними существовала, по крайней мере, четвертьвековая разница в возрасте, они, видимо, знали, или когда–то были знакомы, с одними и теми же людьми. Тетя Луэлла, на удивление, выглядела очень довольной. Перед Марианной открылась прежде неведомая ей тётушкина черта, и это было восхитительным и одновременно тревожным обстоятельством.

Томас куда–то запропал, что тоже слегка сбивало с толку. Что задумал этот мужчина? И что за приключения запланировал?

Марианна пробормотала извинения, оправдываясь поздним временем, и покинула гостиную. Она направилась в отведенную ей комнату — вспомнить бы только, где это. Дом имел весьма запутанную планировку. Деревянные панели сверкали полировкой, ярко горели канделябры, а пыль нигде не задерживалась — просто не смела.

Эффингтон–холл был в два раза больше Шелбрук–мэнора, и девушка подозревала, что поместье никогда даже на мгновение не приходило в упадок. Томас мог сколько угодно говорить о скандальной натуре своих предков, но очевидно, что, однажды поймав удачу, они были достаточно умны, чтобы не упустить ее.