Лиз Карлайл - Соблазн на всю ночь

Сейчас это было главным. Именно на взаимных обязательствах строится фундамент семьи, и именно это имеет первостепенное значение.

Агнес разузнала, что Тристан Толбот живет в небольшом одноэтажном особняке. Вход в него был втиснут между букинистическим магазином и посудной лавкой, торговавшей старинным фарфором. В другое время Федра обязательно заглянула бы в книжный магазин, но сейчас, одетая в мужской костюм, с мужской шляпой на голове и с тростью в руке, она слишком сильно волновалась и ее мысли были сосредоточены совсем на другом. Подойдя к двери Тристана, она быстро огляделась вокруг и с силой постучала дверным молоточком.

«Раз взялась за это, доделывай до конца», — сказала она себе. Ей казалось, что это вторжение могло выглядеть странно со стороны.

Но бежать было уже слишком поздно… За дверью послышались тяжелые шаги — кто-то спускался по лестнице. Наконец дверь распахнулась, и перед Федрой предстало настоящее чудовище — огромный мужчина, заполнявший собой чуть ли не весь дверной проем, с низким лбом и обильной растительностью на голове, что придавало ему звероподобный вид.

Федра узнала его сразу. Она видела этого человека в «Колесе фортуны». Хотя там, в игорном доме, все плавало в густых клубах дыма, тусклый свет не позволял ничего как следует разглядеть и она пребывала в состоянии, близком к шоку, Федра была уверена, что не ошибается. У стоящего напротив нее человека были такие широкие плечи, крепкие руки, узкий лоб и выдающиеся вперед надбровные дуги, что его нельзя было ни скем спутать. Немного придя в себя, Федра протянула ему свою карточку.

— Мистер Хейден-Уэрт желает видеть лорда Эйвонклиффа, — проговорила она несвойственным ей низким голосом.

Когда Федра стала снимать перчатки, чудовище скосило глаза на ее карточку и стало неторопливо водить большим пальцем по буквам.

— Хозяин еще в постели, — бесстрастным голосом сообщило оно.

Федра решительно протиснулась мимо слуги в дом.

— Но уже скоро полдень, не правда ли? — сухо заметила она и вручила чудовищу свою шляпу и трость. — Будьте так любезны, поднимите его. Мое дело не терпит отлагательства.

Взгляд слуги сделался еще более свирепым, как показалось Федре. Быстро оглядевшись по сторонам, она пришла к выводу, что здесь, в этом доме, не часто принимают гостей. Хотя в коридоре и холле все выглядело прилично, тут стоял и красивый столик красного дерева с китайской вазой, а стены украшали изящные канделябры, Федра нигде не заметила подноса для визитных карточек. Чудовище по-прежнему держало в руках карточку Тони.

Наконец слуга предложил ей последовать за ним по лестнице и провел ее в узкую гостиную, стены которой были увешаны раскрашенными вручную гравюрами, в основном сценами охоты. Здесь также стояли два книжных шкафа, плотно набитые книгами. Немного потоптавшись перед дверью, слуга исчез.

Федра с пристальным вниманием осмотрела комнату, с удовольствием втянула в себя пахнущий книгами воздух, в котором ощущался еще запах табака и какой-то экзотической пряности. Этот сладковатый запах показался Федре необыкновенно приятным и подействовал на нее возбуждающе. Вдоль одной стены стоял длинный узкий диван, обтянутый черной кожей. Напротив него — письменный стол. Слегка выцветший турецкий ковер укрывал пол, а между окнами, выходящими на Лонг-Акр, стоял невысокий пузатый комод в стиле короля Якова I.

Федра обратила внимание на то, что в комнате было довольно много безделушек и экзотических предметов интерьера: серебряное персидское блюдо, украшенное разноцветным орнаментом, на стене поблескивал устрашающего вида ятаган, ближе к окну — старинный телескоп, егодеревянные части были отполированы руками до блеска, а медные кольца позеленели от времени. С первого взгляда становилось понятно, что эта комната принадлежала мужчине, и, надо сказать, Федре она сразу понравилась.

В нетерпении она поднялась с дивана и подошла к книжным шкафам, быстро пробежала глазами по корешкам книг. История, философия, старые журналы и несколько случайных романов. Чтобы как-то успокоиться, Федра взяла в руки один из романов.

— Не понимаю, кого вы собирались одурачить, прибегнув к такому маскараду? — послышался грубый голос за ее спиной.

От неожиданности Федра выронила из рук книгу.

— О чем таком вы говорите?

В этой узкой комнате Тристан вдруг стал казаться выше ростом, шире в плечах и раздраженнее, чем обычно. С легкой черной тенью щетины на подбородке и сверкающими черными глазами он походил на дьявола. На нем была свободная рубашка с завернутыми до локтя рукавами, открывающая его мускулистые, покрытые темными волосами руки. Спутанные волосы и слегка помятое лицо заставляли думать, что он только что поднялся с постели.

Его взгляд устремился на нее.

— Что все это означает, Фе?

— Вы опоздали, Толбот. — Она продолжала говорить низким голосом.

— Опоздал? — Он принялся разворачивать рукава рубашки. — Куда я опоздал?

— К чаю, — бросила она, возвращаясь к дивану. — Вы опоздали на три недели.

В комнату вернулся слуга Тристана, он принес красный шелковый халат.

— Аглоу, ступай, мне нужно поговорить. — Тристан взял у него халат и облачился в него. Слуга послушно кивнул своей большой головой и исчез. Через несколько мгновений где-то вдалеке послышался скрип лестницы и тяжелые шаги.

Тристан снова перевел свой пылающий взор на Федру.

— Прошу прощения, Федра, — сказал он, и его голос слегка задрожал от сдерживаемой ярости. — Но я не привык встречать леди в мятых рубашках с закатанными рукавами.

Глаза Федры скользнули по красному халату.

— Я видела вас и в менее официальном костюме, Толбот, — проговорила она. — Или вы уже забыли об этом?

— Я ничего не забыл, — бросил он. — Но у вас должна быть веская причина для того, чтобы вот так нагрянуть ко мне.

Его слова укололи ее, Федра почувствовала себя униженной. Она-то, разумеется, надеялась на другой прием. Но как бы то ни было, Федра смело встретила его взгляд.

— О-о, — сказала она, — у меня более чем веская причина.

Неожиданно на его лице отразилась смесь самых разных эмоций. Радость? Испуг? Он быстро подошел к ней и схватил ее за руку.

— Фе, Господи… Боже мой…

Та горячность, с которой Тристан произнес эти слова, поразила ее до глубины души. Она перехватила его быстрый взгляд, скользнувший по ее животу, и все сразу поняла.

— О-о, — прошептала она, хмурясь. — Тристан, нет. Не это.

Он внимательно посмотрел на нее, его взгляд был каким-то умоляющим и слегка настороженным. Но чего он желал? О чем мог умолять ее?

— Три недели, ты говоришь. — Он по-прежнему смотрел ей в глаза. Внезапно он как-то обмяк, выражение его лица смягчилось. — Но… — он на мгновение замялся, — но это слишком маленький срок, ты пока не можешь знать…