Кресли Коул - Если обманешь

— Не знаю, о чем ты.

Следует отдать ему должное: он не стал уличать ее во лжи, а снова заговорил о своем предложении:

— На твоем месте было бы разумным довольствоваться любым предложением о замужестве.

— Ты говорил, что ничто не подвигнет тебя жениться, — сказала она, имитируя печальный тон. — О, если бы я только прислушалась! Тогда я ни за что не пыталась бы тут же соблазнить тебя.

— Многое изменилось. Я недавно был ранен, и это заставило меня задуматься о моей жизни. Я обладаю титулом, мне нужен наследник.

— Какой у тебя титул?

— Я шотландский граф, граф Кавана.

— Собираешься сделать меня графиней? — Мэдди округлила глаза. — Как необычно! Никогда не слышала ничего подобного на Монмартре.

— Это действительно так.

— А почему ты выбрал меня?

— Ни одна из кандидаток меня не привлекала, и тогда я подумал о тебе. После того как навел справки и узнал кое-что о тебе, я решил, что мы подойдем друг другу. Говорят, что ты уравновешенная, практичная, к тому же умная.

— Ты мог бы найти себе более выгодную партию.

— Ты недооцениваешь свое обаяние.

— Это не так. Я знаю, что красива и умна, но у меня нет связей и никакого приданого. Если ты еще не понял, я живу в глубокой нищете.

— Мне не нужны связи, а денег мне не истратить за всю жизнь. Я могу позволить себе выбрать невесту только в соответствии с ее красотой и умом.

Мэдди снова изогнула бровь.

— Почему ты решил, что я соглашусь?

— На маскараде ты сказала, что хотела бы выйти за богатого. У меня есть деньги. Ты сказала, что хотела дорогое кольцо, и я дал тебе кольцо ценой с небольшое состояние. Ты станешь графиней, и у тебя будет больше домов и богатства, чем ты мечтала.

Дома и богатство? Графиня? Искренен ли этот странный Шотландец? Разве она не просила у Господа перемены в судьбе? Хотя бы передышку в бесконечной череде сердечных уколов?

А этот Маккаррик вдруг появляется у ее дверей с предложением?

Нет! Дары так не падают с небес! Не ей. Что-то здесь не так.

— Тебе всего лишь нужно уехать со мной из Парижа в Шотландию.

— Почему бы, не жениться здесь? Ты ведь такой романтик, а это Париж… город-светоч, — добавила она сухо.

— Потому что я как глава клана должен обвенчаться в поместье Маккаррик и сыграть грандиозную свадьбу, на которой будет веселиться весь клан. И женитьба в Шотландии в присутствии свидетелей из моего графства поможет моим детям без помех вступить в наследство. Никто не осмелится претендовать на него.

Этим он не убедил ее и добавил:

— Деньги, защита, легкая жизнь — все это на расстоянии вытянутой руки от тебя. Выйти замуж за меня — неужели это такое отталкивающее предложение? — Он непроизвольно прикрыл ладонью шрам.

— Да, и прежде чем ты подумаешь, что это из-за твоего лица, — он опустил руку, похоже, удивившись, что касался шрама, — прошу тебя вернуться назад, к той ночи. Ты разрушил то, что могло быть, должно было быть, чудом. Я думала, что знаю, что такое жестокость, но ты преподал мне еще один урок.

— Это было не так уж плохо…

— Да, я слышала, что некоторым женщинам нравится, когда сексуально озабоченные шотландские горцы лапают их, срывают с них одежду, а потом причиняют невыносимую боль. Я почему-то никогда не разделяла их мнение. — Мэдди поежилась. — Готова поспорить, что тебе не дает покоя осознание того, что я нахожу тебя отвратительным любовником.

Он наградил ее тяжелым взглядом.

— Если бы можно было вернуться назад, я сделал бы все по-другому.

— Следует ли это принимать за извинение?

— Я не верю в извинения. Взамен я предлагаю тебе будущее, что гораздо ценнее.

— В ту ночь ты продолжал, хотя уже причинил мне боль.

— Я не знал…

— Хочешь сказать, что такой опытный человек, как ты, не видит, когда женщине больно и она готова разрыдаться?

Ей показалось или он действительно содрогнулся?

— На тебе была маска. Я не мог видеть твои слезы. Я прекратил, как только понял…

— Верно. А потом закончил то, с чего начал: добавил унижения.

— Я не хотел унизить тебя. Это произошло… непроизвольно.

Мэдди нахмурилась.

— Непроизвольно?.. — Она замолчала, почувствовав, что краснеет, представив себе его, охваченного страстью. — О, что ж, остается тот факт, что ты не сразу остановился даже тогда, когда все осознал.

— Но я остановился. И ты когда-нибудь поймешь, как это было нелегко, черт возьми. — Он отвел рассеянный взгляд в сторону. — Тебе это трудно представить, потому что ты ощущала боль, но мне больно не было. — Шотландец насупил брови, будто восстанавливая в памяти их занятие любовью в экипаже. — Такого удовольствия, как с тобой, я не испытывал несколько лет.

— Тогда почему ты остановился?

— Я не хотел причинять тебе боль. — Он повернул голову и снова посмотрел ей в глаза. — Полагаю, это должно означать, что я еще могу рассчитывать на искупление.

— Искупление? Надеюсь, ты приехал сюда не затем, чтобы искать у меня спасения, потому что если это так, то ты выбрал не ту девушку.

— Нет, я приехал сюда в надежде, что ты выйдешь за меня замуж. — Он пожирал ее горящими глазами. — И думаю, поступил правильно.

Итана сбивало с толку поведение Мэдлин. Почему она не хватается за такую отличную возможность вырваться из цепких лап нищеты?

— Ну и как велико твое богатство? Такое же, как у Куина?

— Нет. Немного больше.

На ее лице вместо радостного возникло отстраненное выражение.

— Ты обладаешь титулом, богат и не так уж стар. Ты мог заполучить кого угодно. Но выбрал бесприданницу, которую даже совсем не знаешь.

«Не так уж стар».

— Я уже объяснил почему.

— А я не верю тебе. Что-то здесь не так. Ты выбрал меня, иностранку, по той причине, что до меня не могли дойти слухи о твоих сомнительных пристрастиях, рассказы о пьянстве или шатком финансовом положении…

— Я не употребляю спиртное, и мои финансы в порядке. — Итан спрашивал себя, чего он так кипятится, если все равно не собирается жениться на ней. — А мое единственное, сомнительное пристрастие заключается в том, что я собираюсь каждую ночь доводить и тебя, и себя до полного изнеможения.

Мэдлин неприязненно поморщилась:

— Неужели ты захочешь меня, даже зная, что я могла бы принять предложение такого мужчины, как ты, только под страхом мучений от голода и бандитских надругательств?

— Мне все равно почему. Только прими.

— Я не нахожу это правильным. Я знаю лордов-аристократов. С ними всегда что-то не так, всегда присутствуют какие-то тайны.

Итан понял, хотя это и казалось ему невероятным, что она циничнее его.

— Разве не очевидны причины, по которым я не женился?

— Из-за твоего тридцатисантиметрового шрама? — Мэдлин закатила глаза.