Сюзанна Энок - И вновь искушение

Эванджелина взглянула искоса на него:

— А что, вы так беспокоитесь о своей так называемой репутации?

— Нет, я беспокоюсь о ее репутации. — Он втянул в себя воздух. — У нее дурной вкус! Она вечно влюбляется в джентльменов, которые далеки от того, чтобы обожать ее.

Я не получил должного приема, на который рассчитывал, и вместо этого провел ночь в весьма непрезентабельном клубе «Джезебелз». Мы — я имею в виду вас и себя — столкнулись после того, как мой кучер вытащил меня оттуда.

— Понятно. — С минуту они шли молча. — А вы влюблены в нее?

Удивительный вопрос от этой вроде бы практичной девицы.

— Нет. Но я обожал ее. И до сих пор обожаю. Поэтому буду держаться от нее подальше.

— В таком случае я хотела бы, чтобы вы обожали меня и чтобы оказали мне такую же любезность.

Коннолл засмеялся. О да, она остроумна!

— К несчастью, я не должен оставаться в одной компании с вами.

Эванджелина прибавила шаг, когда они подошли к парку.

— Почему?

— Вы вскружили мне голову своим поцелуем! На сей раз, фыркнула мисс Манроу:

— Если я вскружила вам голову, вы должны сделать то, о чем я вас прошу, и оставить меня в покое.

— Вы всегда избавляетесь, таким образом, от мужчин, которым вскружили голову? — спросил он и коснулся шляпы, увидев герцога Монмауса, совершавшего утренний моцион на лошади. — Весьма странный метод, Джилли.

Эванджелина, казалось, даже не обратила внимания на то, что он сказал. Она устремила взгляд вслед удаляющемуся герцогу.

— Вы поприветствовали его, — заметила она. — Кто это?

Коннолл почувствовал легкое раздражение, но постарался тут же его погасить. Женщины находят его обаятельным. Он знал об этом, поскольку тому было много доказательств. Несмотря на то, что произошло с Дейзи, обычно именно он разрывал отношения с девушкой.

— Это герцог Монмаус, — сказал Коннолл, — весьма неприятный и слишком самоуверенный тип.

— Ясно, но выглядит весьма импозантно. Он женат?

— Безусловно. — Коннолл положил руку ей на плечо, не давая двигаться дальше. — Вы прогуливаетесь со мной, мисс Манроу.

— Не по своему выбору, вы сами напросились. — Эванджелина отвернулась и сосредоточила внимание на прохожих. По крайней мере, на хорошо одетых прохожих и в особенности — на мужчинах.

Коннолл некоторое время внимательно смотрел на нее.

— Вы охотитесь? — спросил он, начиная сожалеть о том, что находит ее столь интересной.

— Охочусь?

— У вас хищный взгляд. — На самом деле она выглядела очаровательной. Привлекали карие глаза и белокурые с янтарным оттенком волосы, выглядывавшие из-под шляпки, но, учитывая резкость, с которой она выражала мысли, он не принял бы ее за ангела. — Думаю, вы найдете более благоприятную среду в светской гостиной или бальном зале.

Ее белоснежные щеки слегка вспыхнули.

— Просто я наблюдательная. Все остальное — это плод вашего воображения, подпитанного парами бренди.

— Повторяю — я не пьяница.

Она отстранилась от него и возобновила движение по южной границе Гайд-парка.

— Мне это безразлично.

— И потом, вы не наблюдательная, а… расчетливая.

— Вовсе нет! Я хожу на прогулку каждое утро. Я не появляюсь на чужом пороге и своим появлением не нарушаю распорядок других людей.

Возможно, она слишком бурно отреагировала на появление Монмауса. Разумеется, она знала, что герцог женат, поскольку он даже на короткое время не появлялся в ее списке возможных претендентов.

Эванджелина всего лишь следовала совету матери. До сего момента ей никто не сделал предложения, и пока этого не произошло, она должна была оценивать каждого подходящего мужчину. Она не хотела выходить замуж за человека, требовавшего слишком большого напряжения ее ума и внимания, как Коннолл Спенсер Аддисон.

— Знаете, — долетел до нее холодный тягучий мужской голос, снова отвлекший ее от собственных мыслей, — если вы отдаете предпочтение «видным» мужчинам, то прогулка, которую вы предпринимаете сейчас, вряд ли вам поможет.

— Прошу прощения? — резко отреагировала Эванджелина.

— «Видный» джентльмен, видя подобные атлетические способности и юношескую энергию в девушке, дважды подумает, прежде чем решится наладить с ней отношения. Вы вполне можете убить его в первую же брачную ночь. Ему может захотеться найти более робкую, не столь бодрую девушку, как вы, чтобы сберечь свое здоровье.

— Это ужасно! — выпалила Эванджелина, замедляя шаг, чтобы пронзить его суровым взглядом. — Я не какая-нибудь «черная вдова» или разрушающее брак насекомое! Я лишь ищу джентльмена, который соответствовал бы определенным требованиям. Возраст — не основное.

— А какие это требования?

— Зачем вам знать?

— Мне любопытно. Я заинтригован.

— Могу лишь сказать, что вы не отвечаете ни одному из них.

Он вскинул бровь — красивый, владеющий собой, в отличие от Эванджелины, поскольку у нее дыхание несколько сбилось.

— Ни одному?

— Ни одному.

Разумеется, это не было полной правдой, потому что он был богат и имел титул. Он определенно подпадал под те категории, которые она до сего момента не рассматривала. Лорд Роли заговорил с ней так, словно ожидал, что она способна поддерживать беседу, которая была приятной и даже освежающей, в сравнении с теми джентльменами, которые называли ее «моя дорогая» или «моя Афродита», а затем позволяли ей водить их за нос, пока они тешились иллюзией собственного превосходства.

— Я думаю, вам требуется другой перечень требований, — с непринужденным видом сказал Коннолл, — потому что по авторитетным заверениям я завидный жених.

Однако Дейзи не захотела его! Впрочем, Эванджелина воздержалась от того, чтобы произнести это вслух. Вместо этого она сказала:

— Если это ваш метод ухаживать, то должна разочаровать вас. Меня это не впечатлило.

— Все впереди.

Он произнес это с такой убежденностью, что Эванджелина растерялась. Господи, неужели он намерен ухаживать за ней? С какой стати? Она была с ним достаточно груба, потому что его расположение к ней не имело никакого смысла, а также потому, что его присутствие создавало дополнительные хлопоты. Это ей никогда не нравилось.

Любая женщина вступала в брак, находясь в невыгодном положении — деньги принадлежали мужу, равно как и все права, владения и собственность. Ее выбор позволит ей смягчить эти неудобства и, возможно, стать лидером. Что-либо другое для нее неприемлемо. И точка.

— С кем ты прогуливалась, дорогая? — спросила, входя в библиотеку, леди Манроу. На полпути к полукругу, образуемому креслами перед камином, она остановилась. — О, да он еще здесь! — Она улыбнулась и сделала реверанс. — Вы все еще здесь, милорд. Это замечательно.