Патриция Хэган - Вино любви

– Оно останется чистым, если не соединится с водами реки.

– Я прихожу сюда плавать, так как вода здесь прозрачная и прохладная.

– Так чего же мы ждем?

Девушка испугалась, ибо на ней не было ничего, кроме рубашки и штанов деда.

Словно не замечая ее замешательства, Скотт сбросил с себя сорочку. Холли не могла оторвать глаз от его широкой груди и густых длинных волос.

Увидев, что он снимает брюки, девушка попыталась возразить, но слова замерли в ее горле. Скотт понял, о чем она сейчас думает.

– Плыви со мной, Холли, – мягко предложил он.

Вода искрилась в лучах заката.

Скотт протянул девушке руку.

– Решайся, Холли. Я говорил тебе, что означает слово «сегодня». Не пренебрегай этим.

Она хотела подойти к нему, взять его руку и позволить ему повести ее в прекрасный мир, который ждал их. Но можно ли позволить себе это? Внутренние противоречия раздражали Холли. Почему мужчины ищут удовольствий, не задумываясь о нравственности, а женщины должны следовать строгим правилам?

Скотт смотрел на нее из–под полуприкрытых век, и его взгляд притягивал девушку.

– Реши это сама, Холли, чтобы ни о чем не жалеть потом. Я обещаю тебе только удовольствие.

Она доверчиво протянула ему руку. Скотт крепко сжал ее руку, прижал девушку к себе и покрыл поцелуями.

Учащенно дыша, Холли прильнула к нему. Он быстро расстегнул сорочку и коснулся языком набухших сосков. Сняв сорочку с дрожащей девушки, Скотт развязал веревку, подпоясывающую ее штаны, и, когда они упали, подхватил Холли на руки и вошел вместе с ней в воду.

– Сегодня, – завороженно прошептала она, касаясь губами его щеки. – Важно только настоящее.

Он умело разжигал в ней желание, касаясь самых интимных мест, и наконец его пальцы добрались до самого чувствительного из них. Холли застонала от наслаждения, испытав неизведанные прежде ощущения, и вцепилась в его плечо. Едва Скотт убрал руку, девушка заплакала.

– Нет, не останавливайся, пожалуйста…

Он засмеялся.

– Дорогая, я только начал.

Скотт вынес девушку на покрытый мхом берег, опустил на землю и осторожно вошел в нее, замерев, когда она напряглась от боли. Однако к Холли быстро вернулось желание, и она прильнула к Скотту, мечтая раствориться в нем. Забыв обо всем на свете, она упивалась этим впервые познанным сладостным чувством.

Позже, когда они лежали рядом, Холли охватило уныние. Этот день закончится, но удастся ли ей изгнать из памяти то, что произошло между ними?

Ранним утром легкая дымка тумана окутала водную гладь. Смолк звон цикад, раздался щебет птиц, радостно встречающих новый день.

На опушку вышел олень и настороженно принюхался. Увидев спящих на берегу людей, он скрылся в лесу.

Хруст сухих веток разбудил Холли. Посмотрев на Скотта, она вспомнила события прошлой ночи, и дрожь охватила ее. Что испытывает она к этому загадочному человеку? Страсть? Любовь? Может, хочет стать его женой и рожать ему детей? «Нет, – твердо сказала себе Холли. – Он вернется в свой мир, а я останусь в своем».

Словно почувствовав ее тревогу, Скотт открыл глаза и улыбнулся.

– Хорошо, когда женщина просыпается первой и я вижу на ее лице выражение счастья.

Холли не понравилось его самодовольство. А что, если он только притворился нежным? Ей стало не по себе.

Она отстранилась от него, быстро натянула на себя брюки и поднялась. Скотт внимательно наблюдал за ней.

– Что–то не так, Холли? Надеюсь, ты ни о чем не жалеешь?

– Ночь прошла, – холодно бросила она, но тут же смягчилась. – Вчера нам казалось, что завтра может не наступить. Однако оно наступило. Жизнь продолжается. Ты вернешься в Техас, а я останусь здесь. – Холли заметила, что он ничуть не стесняется своей наготы.

– А ты действительно была невинна!

– Ты этого не ожидал?

– Все очень странно. Я встретил прекрасную лесную фею, провел с ней один из самых чудесных дней за последние четыре года, а затем великолепную ночь. Для девушки, никогда не знавшей мужчины, твоя теперешняя холодность весьма необычна.

– Ты говоришь со мной как с продажной женщиной! – Горячие слезы хлынули у нее из глаз. – Вижу, ты очень опытен в этих делах. Поэтому я и уступила тебе, вот и все. – Ее голос срывался.

Скотт вскочил.

– Зачем ты так говоришь, Холли? Ведь я не соблазнял тебя! Твои детские представления не должны сказываться на наших отношениях. Они еще не кончились.

Она откинула назад свои длинные волосы.

– Еще бы! Продолжим сегодня днем, не так ли? Возможно, и ночью. Мы можем заниматься этим, пока ты не уедешь в Техас. Но что потом?

Он поднял брови:

– Сейчас мне нечего предложить тебе, фея. Но когда–нибудь…

Светло–карие глаза Холли сверкнули.

– Не называй меня так. Я не ребенок. Неужели, по–твоему, я намекаю на то, что ты должен жениться на мне? Я не хочу выходить замуж ни за тебя, ни за кого другого.

Скотт усмехнулся:

– Ты чертовски независима! Я не прошу тебя выйти за меня замуж, но мне хотелось бы получше узнать тебя, если позволишь.

– Ладно, прости, зря я затеяла этот разговор. Но ты отправишься в Техас, и все закончится.

Его лицо потемнело.

– Я могу задержаться в Виксбурге.

– Там, где эти проклятые янки? Ну уж нет, ты больше меня не увидишь. Будь моя воля, моей ноги бы не было в Виксбурге! Мать может общаться с этими ублюдками, а я нет.

Скотт схватил ее за плечи:

– Черт возьми, Холли, ты что, ненавидишь каждого янки? Это чувство разрушит твою жизнь и рано или поздно погубит тебя.

Она отстранилась:

– Ну и пусть! Лучше умереть, чем предать свои убеждения!

Скотт тяжело вздохнул:

– Я старался кое–что объяснить тебе, но, видно, еще не время. Во второй половине дня я уйду, но утро мы проведем вместе.

Выкупавшись в холодной воде, они направились вниз по течению Миссисипи и встретили рыбака, друга старика Максвелла. Он пригласил их к себе и угостил пирогами с рыбой, холодным картофельным супом и подал на десерт сладкий земляничный напиток. Сейчас, когда Холи и Скотт наслаждались величием дикой природы, им снова было легко вдвоем.

Скотт попросил Холли показать ему хижину ее деда и, осмотрев скромное жилище, спросил:

– Неужели ты, выросшая в роскоши Магнолия–Холл, сможешь жить здесь?

Она пожала плечами.

– Я проводила здесь больше времени, чем дома, очень любила это место и всегда чувствовала себя в хижине вольготно, потому что рядом был дедушка.

Он задумчиво кивнул:

– Сомневаюсь, что это то, к чему ты стремишься.

Холли опять ощутила напряженность:

– Я лучше знаю, что мне нужно, и не хочу обсуждать эту тему.

– Полагаю, тебе стоит как следует подумать. По–моему, дело вовсе не в хижине и не в простой жизни среди дикой природы. Ты хочешь спрятаться здесь потому, что не вполне созрела и плохо подготовлена к жизни. У тебя тело и повадки взрослой женщины, но при этом душа девочки. Возможно, такой ты и останешься.