Сьюзен Уэлдон - Южные ночи

Леа где-то рядом. Она должна быть здесь.

Сапоги вязли в песке, пока майор бродил по кругу, то и дело спотыкаясь о корни. На низеньком кусте он заметил обрывок материи и узнал клочок платья Леа. Заслышав над своей головой угрожающий треск, он успел увернуться за секунду до того, как огромный ствол дерева рухнул на землю. Там, куда он отскочил, начинался уклон. Правда, это облегчило его бегство от опасности, зато и вынудило волей-неволей кувырнуться через голову и оказаться у самой кромки воды. Это была река.

Волна окатила Тревора с головой, угрожая смыть с берега и увлечь в бурный поток. В полной уверенности, что он слышал, как Леа прокричала его имя, Прескотт выбрался на землю, ухватился за выступающий корень и подтянулся на нем. Помогая себе ногой, он то на дюйм продвигался вперед, то вдруг на целых три соскальзывал назад по раскисшей грязи. Уже почти добравшись до самого верха, он потерял опору и полетел по откосу вниз, покуда не ударился обо что-то твердое. На мгновение его парализовала сильная боль.

Но тут он снова услышал свое имя, уже ближе, совсем близко и явственно. Ухватившись за ветку дерева, Тревор подтянулся вверх и вперед. Здесь берег был тверже, вода сюда не захлестывала. Обессиленный после такого испытания, он распростерся на небольшой, поросшей травой лужайке. Что-то обхватило его запястье, и первым его желанием было отпрянуть, отряхнуть с себя неизвестное живое существо, но он быстро справился с этим порывом, поняв, в чем дело. Повернувшись на бок, Тревор протянул руку и положил ее на ладонь Леа, а потом перетащил девушку через свои бедра и опять откинулся навзничь.

Но отдыхать было еще слишком рано. Осторожно приподняв ее, Тревор прижал Леа к своей груди и ощутил гулкие удары ее сердца. Несмотря на разбушевавшуюся стихию, им овладело спокойствие. До сих пор он не понимал всей глубины собственной тревоги. Но если бы он не нашел ее живой…

— Тревор, — задыхаясь проговорила она. — Я не смогу подняться наверх.

— Отдыхай. Теперь ты в безопасности.

Конечно, ситуация не из легких, но наконец-то он сможет обсудить наболевшее без постороннего глаза.

— Есть здесь какое-нибудь место, где мы можем укрыться?

— Да, небольшая хижина. Тут недалеко, — сказала Леа, стараясь своим голосом перекрыть шум бури.

Тревор припомнил, что неподалеку действительно видел небольшую избушку, старый заброшенный дом, который иногда использовал в качестве полевой конторы надсмотрщик. Тревор поднялся на ноги, увлекая Леа с собой. Проталкиваясь сквозь ветер и потоки ливня, он крепко держал девушку в объятиях и вел в том направлении, куда она указывала.

Дом с виду был весьма хлипким, но внутри оказалось сухо. Тревор протиснулся в неотесанные двери и захлопнул их за собой. Прислонив Леа к стене, он на ощупь добрался до места, где, по его предположению, должен был быть очаг. Здесь он остановился и нетерпеливо ждал, пока на улице блеснет молния. Очаг действительно оказался прямо перед ним. Проведя ладонью по полу, Тревор отыскал масляную лампу и спички.

— Что ты делаешь? — спросила Леа слабым от усталости голосом.

Комната осветилась, но слабо, так как масла в лампе оставалось на донышке. Быстро и решительно действуя, Тревор расколол пару бревен, завалявшихся в заросшем паутиной углу, и бросил их в очаг. Разведя огонь, он потушил лампу и наконец-то повернулся к Леа. Не в силах больше стоять, она упала прямо в его объятия.

Узенькая кровать, готовая, казалось, прогнуться под весом только одного матраса, как ни странно, выдержала их обоих. Перевернув девушку на живот, Тревор вопреки предрассудкам расстегнул пуговицы на ее платье.

— Так устала, — пробормотала Леа, закрывая глаза.

Он воздержался от улыбки и сказал:

— Отдыхай, милая. Похоже, нам придется пробыть здесь некоторое время.

Сам Тревор с трудом сдерживался, чтобы не сомкнуть веки. Борьба с ураганом и тревога за Леа отняли у него последние силы. Но теперь она в безопасности и слишком устала, чтобы вспоминать о своем гневе.

Леа медленно открыла глаза, с трудом приходя в себя после перенесенных испытаний. Она прислушалась. Что-то непрестанно постукивало по кровле, в очаге трещал огонь. К превеликому удивлению, она больше не ощущала ни холода, ни сырости. Сбоку от нее было тепло и хотя не очень мягко, но все-таки удобно и приятно.

— Ты проснулась. Наконец-то, Леа, а я уже начал волноваться.

Девушка улыбнулась. Она узнала бы этот голос из тысячи. Рядом с нею лежал Тревор, и его рука бережно обнимала ее за талию. Взяв девушку за подбородок, Прескотт повернул к себе ее лицо. Леа поглядела в его ореховые глаза, которые сейчас, при вспыхивающих отблесках пламени, казались скорее зелеными, чем карими. В голове у нее постепенно прояснялось, но еще не верилось, что все это наяву. Она бежала из дома, попала в бурю, хотела исчезнуть, убежать… от него.

— У тебя лишь несколько царапин, — сказал Тревор.

— Ты! — Леа очнулась от дремы и немедленно попыталась выбраться из кровати, но Тревор быстро удержал ее.

— Да, это я, и на сей раз, черт возьми, я не выпущу тебя так просто.

В голове у Леа зазвенело. Ярость вспыхнула с новой силой. Внезапно охваченная безудержным гневом, она ударила его рукой по лицу. Одну секунду Тревор глядел на нее изумленно, а потом, стиснув зубы и прижав обе руки к ее бокам, навис над нею.

Леа не могла больше пошевелиться. По сосудам ее неслась кипящая кровь, разнося частички ненависти в каждую самую маленькую клеточку ее существа. Она словно одичала от ненависти, стала брыкаться и с помощью колен пыталась освободиться, а когда и это не помогло, вцепилась зубами ему в руку. Лишь услыхав поток цветистых ругательств, она немного успокоилась.

— Черт возьми, Леа, да ты укусила меня до крови!

Она изогнулась всем телом и обнаружила с изумлением, что под домотканым одеялом оба они были совершенно нагими. Глаза ее стали круглыми и большими, как никогда. Она собиралась кричать, ругаться, но слова так и не сорвались с ее губ — Тревор закрыл ей рот поцелуем.

Удовольствие от этого поцелуя боролось в Леа с бурной ненавистью, пока безумное желание высвободиться не исчезло. Она ощутила настойчивость Тревора, какую-то безудержную необходимость обладать ею. И сама чувствовала то же. Дождь барабанил по тоненькой крыше, ветер проникал в щели давно не конопаченных стен. Руки Тревора откровенно и смело ласкали ее, заставляя трепетать и замирать от наслаждения. Уже через минуту он лежал на ней. Его длинное, твердое тело дрожало и горело желанием.

Леа провела ногтями по его спине, потом — по ребрам и вдоль бедер. Он застонал, не отрываясь от ее рта. Черт бы его побрал, ведь он все-таки добился своего. Леа ногами обняла его бедра и ахнула, едва мужское сладострастие дотронулось до ее изнемогающей сердцевины. Она почувствовала, как Тревор замер, а потом, словно забывшись, зарычал и одним глубоким ударом исполнил ее самое горячее желание. Он любил ее, как мужчина, владеющий ею по праву. Она же, возбужденная тем, что Тревор утратил контроль над собой, тоже дала волю чувствам. Тело уже знало, как ему двигаться навстречу своему наслаждению. «Никогда еще небеса не были так ярки», — подумала Леа, плывя где-то высоко над грозовыми тучами. Она любила его, и в этот миг ничто больше не имело значения.