Розалин Уэст - Прикосновение

— Мистер Макензи, если вы не желаете принять еще одну горячую ванну, лучше отпустите меня. — Голос у нее дрожал так же сильно, как фарфоровая посуда.

— Это совсем не то, чего мне хотелось бы, — последовало гортанное мурлыканье. — Мне хотелось бы знать, как вы выглядите. — Его рука скользнула вверх, знакомясь с ее рукой.

Как ей удалось спасти его от вторичного ошпаривания, Джуд не знала, так же как не осознавала, что именно подтолкнуло ее уклониться от его любопытствующих прикосновений. Она отскочила назад, чтобы он не мог дотянуться до нее, а так как на коленях у Макензи покачивался поднос с едой, он не мог последовать за ней.

— Я не что-то особенное, чтобы на меня смотреть, мистер Макензи. Кушайте свой завтрак, пока он не остыл. — И она с достоинством быстро покинула комнату.

Остаток утра пролетел в бешеном вихре деятельности. Джуд боялась остаться наедине со своими мыслями даже на мгновение, отлично понимая, чем они будут заняты — ее больным квартирантом. Она неоднократно повторяла себе, что у нее нет причин переживать, что Долтон Макензи даже не помнил, что она ехала с ним в дилижансе. Да и что запоминающееся было в ее непримечательной внешности и сдержанном поведении? Сейчас в ней вспыхнуло женское возбуждение, потому что его пустые заигрывания заставили ее впервые в жизни почувствовать себя женщиной, которая может кого-то заинтересовать. Но правда состояла в том, что этот красивый мужчина больше не посмотрел бы в ее сторону, если бы к нему вернулось зрение. Это Джуд уже поняла. Зачем бросаться в пучину чувств, на которые никогда не будет ответа, за мужчиной, который оружием зарабатывает себе на жизнь? Она была не той, которая нужна была этому человеку, и он был не тем, что нужно было ей, так зачем предаваться пустым мечтаниям о том, что совершенно невозможно?

Джуд уже почти убедила себя, что нужно строже обращаться с квартирантом, когда вскоре после ленча случайно оказалась у открытой двери в спальню и подслушала обрывок разговора между Долтоном и своим братом.

Время от времени она строго напоминала Сэмми, что не хочет, чтобы он докучал Долтону. Частично это было вызвано желанием оградить раненого от восторженной болтовни брата, а частично тем, что она не была уверена, не услышит ли ее невинный брат что-нибудь из того, что мог сказать грубый наемник, — этого ей совсем не хотелось. Ей не хотелось, чтобы Сэмми познакомился с образом жизни, который вел Долтон: этот человек шел дорогой убийства и зла, не считаясь с моральными принципами, если они вообще у него были. Сэмми не обладал способностью постигать такие сложные понятия, и Джуд не хотела, чтобы он смущался. И кроме всего прочего, она не хотела, чтобы он слишком увлекся их случайным гостем, а потом, когда Долтон уедет, не оглянувшись, его нежное сердце оказалось разбитым. Джуд подозревала, что люди, подобные Макензи, знали только один-единственный способ уходить.

Сейчас она немного задержалась у приоткрытой двери, пытаясь решить, как лучше оградить брата от злого влияния Долтона, и, размышляя над этим, прислушивалась к разговору.

— Родословная берет свои корни в основном на рынках Сент-Луиса. — Сэмми перешел к своей излюбленной теме — к лошадям. — Вы когда-нибудь были там, в Сент-Луисе? — Не изменяя своей привычке, он торопился и не ожидал ответа. Это происходило потому, что он в основном разговаривал с Бисквитом, старым охотничьим псом, который никогда не отвечал на его замечания. — Чтобы составить упряжку, сэр, нельзя собрать вместе шесть каких попало лошадей. Их нужно попарно подобрать по размеру и по цвету. Головная пара — это ведущие, они самые маленькие и самые быстрые в упряжке. Поворотная пара бежит в середине, они на ладонь или две выше. Затем идут коренные, которые тащат груз, они весят около двенадцати сотен фунтов каждая. Представляете? Таким образом, каждая пара имеет свое собственное место в упряжке, и моя работа — держать их всех безупречно чистыми. И еще я их подковываю раз в месяц. Думаете, я когда-нибудь мог бы стать кузнецом, Мак? Не нужно быть слишком умным, нужно просто знать лошадей, а никто не знает лошадей так, как Сэмми.

Джуд уже готова была ворваться в комнату, чтобы спасти Сэмми от любого обидного мнения, которое мог высказать Долтон, но его ответ удержал ее, завязав на ее сердце узел горькой радости.

— Почему же нет, Сэмми? Я думаю, из тебя получится великолепный кузнец. Люди всегда стремятся доверить своих лошадей тем, кто понимает животных.

— Вы думаете, я… как это вы сказали?., понимаю лошадей?

— Безусловно. Это самое лучшее качество, которое дополняет обычное понимание. Ведь существует масса людей, которые вообще ничего не понимают.

Звук счастливого смеха Сэмми еще туже стянул узел на сердце Джуд.

— Но больше всего на свете мне бы хотелось быть кучером. — Его тихий радостный смех замер, и Сэмми вздохнул. — Мне дали бы пару отделанных бахромой перчаток из оленьей кожи, и у меня был бы чудесный ореховый кнут с двадцатифутовым ремнем. — Он издал звук, подражая свисту кнута, рассекающего воздух. — Но хороший кучер, он никогда не вырвет ни волоска ни с одной своей лошади. Он управляет лошадьми, просто щелкая кнутом у них над головами. Мне говорили, этот звук похож на выстрел. Но потом им просто так нравится.

— Но почему?

— Джуд не могла поверить, что этот мягкий наводящий вопрос исходил от Долтона Макензи.

— Кучер, он должен быть ловким парнем. Он должен держать три пары поводьев в левой руке и, пользуясь только пальцами, говорить упряжке, что делать, пока его правая рука подтягивает провисшую упряжь и щелкает кнутом. Он должен вовремя повернуть каждую пару, иначе все лошади запутаются и даже могут покалечиться. Я ни за что не хотел бы, чтобы мои лошади покалечились. Но для Сэмми слишком трудно помнить обо всем сразу. — Знаешь, как я смотрю на это, Сэм? У каждого есть талант, который дал ему Господь. Не все должны быть хорошими кучерами — иначе кто заботился бы о лошадях? Бог дал тебе способность понимать лошадей, поэтому ты можешь быть лучшим в том деле, которым занимаешься сейчас.

— В этой логике была чудесная простота, именно с таким объяснением Сэмми согласился, утвердительно кивнув лохматой головой:

— Пожалуй, в этом вы правы, Мак. Действительно правы.

— Сэмми, ты не утомляешь нашего гостя?

— Мы просто разговаривали, Джуд. Я не надоедал, честное слово. — Взгляд больших виноватых глаз не отрывался от Джуд, пока она пересекала комнату.

— У нас был просто небольшой мужской разговор, — Сэмми нашел неожиданную поддержку у Долтона. — Парням время от времени нужно что-то в этом роде. Верно, Сэм?

— Верно, Мак. — Широкая улыбка, сияющая, как полуденное солнце, преобразила лицо юноши.