Крис Кеннеди - Жена завоевателя

Рыцарь толкнул ее в одну сторону, а сам метнулся в другую, но этот рывок сделал его уязвимым для бросившегося на него солдата, теперь стоявшего над ним с поднятым мечом. Рыцарь повернулся, подчиняясь рефлексу и подставляя под удар спину, а не грудь. Удар пришелся по спине рукоятью, а не лезвием меча. И все же он был настолько силен, что поверг воина на колени.

Наемник Эндшира уселся на него верхом и снова поднял меч, готовясь нанести мечом смертельный удар, как вдруг почувствовал, что Гвиневра молотит его камнем по голове.

Солдат в изумлении оглянулся, пытаясь уклониться от ударов, и меч вылетел у него из рук и вонзился в землю. Гвин молотила его с такой яростью, усевшись ему на плечи, что оба они свалились на землю.

Падая, Гвин ушиблась грудью о плечо, закованное в кольчугу, и из легких ее вышел весь воздух. Солдат перекатился, опираясь на ступни, и остался сидеть, сжимая голову растопыренными пальцами. Между ними сочилась кровь. Он бессмысленно уставился на свои руки, потом на нее и, издав рык, треснул ее ребром ладони по голове.

— Сучка!

Упав на ее распростертое тело, обхватил ее за горло рукой в перчатке.

— Милорд — глупец, если хочет получить в жены такую чертову бабу, как ты, — проскрежетал он. — Но я спасу его от роковой ошибки.

Он так сильно сжал ее горло, что Гвиневра не могла набрать в грудь воздуха и стала задыхаться.

Пульсирующая боль в голове была последним, что она чувствовала, прежде чем потерять сознание.

Когда Гвиневра пришла в себя, то увидела стоящего над ней рыцаря с мечом в руке, с которого еще капала кровь. Рядом лежал солдат.

— Он мертв? — спросила она шепотом.

Темные, прятавшиеся в тени глаза обратились к поверженному.

— Совершенно мертв. Он протянул ей руку:

— Пойдемте.

Все еще лежа плашмя на спине, Гвин нахмурилась. Тягучая боль не отпускала ее затылок.

— Вы собираетесь вставать или нет?

— Я… я…

— Вы…

Он наклонился и схватил ее за руку.

— Должно быть, вы не слишком хорошо слышите.

Он поднял ее с земли и оттащил от тела. Расколотая голова солдата мотнулась в сторону, и тонкая струйка крови вытекла из уголка его рта. Опустившись на колено, ее спаситель приподнял лицо убитого за подбородок, потом подошел к другим убитым и сделал с каждым то же самое, прежде чем оттащить их к краю дороги.

Следующие слова ее спасителя послышались из-за густых деревьев, где он сложил еще теплые тела убитых.

— У нас мало времени. Эндшир узнает обо всем, как только де Луд доберется до городских ворот, и отправится в погоню за вами.

— Или за вами.

Она провела рукой по одежде, расправляя платье от ворота до талии, и вздрогнула:

— Возможно, сейчас ему даже приятнее было бы поймать вас, а не меня.

Послышалось шарканье ног и движение. Потом показался он со стальным наконечником стрелы в руке. Она в ужасе уставилась на него. Стрела могла быть вырвана из тела мертвеца. Рыцарь поднял меч.

— Как я сказал, предмет его радости не я.

Заткнув наконечник стрелы за пояс, он подошел к ней, вставляя меч в ножны. Гвин расслышала шорох. Человек поднял лук, лежавший возле дуба, потом свистнул.

Неизвестно откуда послышался лошадиный храп, и из-за двух гигантских дубов показался конь в отделанной серебром упряжи.

Воин сделал жест рукой, и конь двинулся к нему. Она наблюдала, как он ласково провел рукой по лошадиной шее, бормоча что-то на языке норманнов.

Что ей было делать теперь? Она хотела укрыться в аббатстве Святого Альбана, когда так стремительно мчалась по улицам Лондона. Но монахи находились в двадцати милях и пешком она едва ли смогла бы преодолеть такое расстояние.

Гвин приложила руку ко лбу. Все казалось зловещим и мрачным. Туман, темнота, дорога, усеянная рытвинами и колдобинами, и особенно незнакомец с мечом, стоявший сейчас неподвижно и смотревший на нее своими темно-серыми глазами. Ярость, бушевавшая в ней прежде красным пламенем, теперь сменилась ледяным страхом, и этот страх мурашками пополз по ее телу.

— Ну, — сказал он, и голос его прогремел как рыканье (во всяком случае, таким он ей показался), — что мне делать с вами?

— Примите мою благодарность за спасение, сэр, но от вас ничего не требуется.

Он поднял бровь.

— Я искренне благодарна за то, что вы так рисковали ради меня, — добавила Гвин. — И не только жизнью, но и репутацией.

Похоже, последнее его не особенно беспокоило, судя по тому, что взгляд его серых глаз и вся поза не изменились. И, кажется, он был не особенно доволен, услышав это. У нее не было выбора. И она откашлялась, прочищая горло.

— Вы, случайно, не направляетесь в аббатство Святого Альбана?

Он покачал головой:

— Нет, не собирался туда.

Она задержала дыхание. Была и другая возможность добраться до места, расположенного много ближе, хотя она и сама не знала, как туда попасть. Но, возможно, этот рыцарь знал. Конечно, это был не самый лучший выбор и не самый безопасный. Отец всегда говорил о лорде Обри Хиппингторпе, поместье которого было расположено поблизости, как о человеке с весьма опасным характером.

И все же, решила Гвин, проталкивая ногу глубже в холодную жидкую грязь, наполнявшую башмак, теперь эту возможность следует принять во внимание.

Она посмотрела на своего спасителя.

— Не могли бы вы указать мне дорогу в Хиппингторп-Холл?

Его взгляд изменился.

— Вы собираетесь называть все пункты, где можно остановиться по пути в Йорк? — спросил он холодно.

Она отпрянула, кутаясь в заляпанный грязью плащ, запахивая его плотнее вокруг плеч, потом слегка вскинула подбородок:

— Нет. Конечно, нет. Примите мои извинения за все неприятности, которые я навлекла на вас… Не могла бы я заплатить вам за них?

Она принялась ощупывать кошель с серебром, привязанный к поясу.

— Нет.

— Вы уверены? Ваша туника порвана и…

Она отступила, когда он скрестил руки на груди и теперь смотрел на нее так, будто она была каким-то малоизвестным насекомым.

— Ну, тогда… я пошла — сказала она, стараясь выглядеть веселой, и отвернулась.

И с достоинством двинулась по большой дороге, одинокая, прихрамывающая, в мокром плаще, липнущем к коленям, который она оправляла при каждом шаге.

— Конечно, я ступила на скользкий путь, когда нынче вечером покинула дом, — бормотала она, отводя от лица пряди мокрых, пропитанных грязью волос. — Если я вообразила, что могу управлять своей жизнью, то ошиблась.

За ее спиной Гриффин Соваж некоторое время постоял, уставившись на дорогу. Внезапно начавшийся ветер раздувал его капюшон.

Меньше всего ему требовалось сейчас новое бремя. Особенно нынче ночью.

Миссия его была ясной и простой — подготовить Англию к вторжению. Соблазнить могущественных, заплатить наемникам, убедить мудрых и подкупить глупых, но любым путем, пройдя сквозь ад и глубокие воды, расчистить путь для будущих деяний, потому что Генрих фиц Эмпресс, граф Анжуйский, герцог Нормандии и законный король Англии, готовился пронестись по стране бурей и покорить ее от моря до моря.